Адептус Астартес: Омнибус. Том II
Шрифт:
Пальцы Коррелана проворно затанцевали по клавиатуре на запястье, и на дисплее замигало несколько рун. Их корабль отображался неспешно пульсирующим красным огоньком, который двигался синхронно с Гильдаром Секундус. Благодаря ласковому задабриванию Корреланом машинных духов постепенно высветились и другие символы.
Каждый корабль, который сейчас находился в районе Разлома, отобразился на тактическом гололите, и Аррун поочередно указал на них пальцем, называя по именам. Во всех случаях он называл сначала корабль, а не тех, кто находился на его борту, что характерно говорило о его титуле.
— «Ртуть» к нам ближе всего. Наши братья из девятой роты отправятся на Варсавию через
От Арруна не укрылось, как ухмыльнулись технодесантник и апотекарий при упоминании того, что проект может постигнуть неудача. Он сделал вид, что ничего не заметил.
«Грозное серебро» и «Ртуть» были последними ударными крейсерами Серебряных Черепов в системе, все остальные были сейчас разбросаны по всему сегменту и даже за его пределами. Аррун продолжал распоряжаться другими кораблями, которые еще находились в Разломе. Большинство из них были эскортами типа «Гладий», в основном управляемые сервами ордена. С легкостью, порожденной десятилетиями командования флотом, он набросал план передислокации.
Риар, немногословный мужественный апотекарий, до сих пор хранил молчание. Сейчас же он склонил голову и изучал грядущее перемещение флота.
— Лорд-командующий Аргентий что-то задумал. — Это был не вопрос, но скорее проницательное наблюдение. Количество кораблей, которые Аррун отправлял из системы, было значительным. Когда приказы капитана передадут остальному флоту, присутствие Серебряных Черепов в Гильдарском Разломе сократится почти вдвое.
— Да. Скорее всего. Несмотря на мои отчеты о том, что в системе не все в порядке, он решил снизить нашу активность. Конечно, мы не можем бросить Гильдар совсем без защиты. Но да, — Аррун, нахмурив брови, уставился на гололит, — да, он что-то задумал. Не мне задавать вопросы или оспаривать его решение…
Капитан решил дальше не продолжать.
Аррун отвернулся от стола и посмотрел в обзорный экран корабля на Гильдар Секундус. Отсюда он не видел вулканической поверхности планеты. На такой высоте она отдаленно напоминала Марс. Тот же мутно-красный оттенок, как будто кто-то бросил пыль и запекшуюся кровь в вихрь, когда формировался мир. Тысячелетия мощных извержений сформировали характерные зазубренные пики и глубокие долины, которые покрывали всю поверхность, словно шрамы.
С момента последнего извержения миновали сотни лет, и разведывательные геологические экспедиции не только объявили планету пригодной для колонизации, но обнаружили огромные залежи минералов, необходимых для очистки прометия, который пузырился в бесчисленных озерах мира. Это было двойное благо, дарованное Отцом Человечества.
Далеко под ними тысячи имперских граждан обитали в подземных блоках, вырытых на многокилометровой глубине. Большинство людей трудилось на очистительных заводах, и, как в случае со всеми отпрысками человечества, у них была неискоренимая привычка пускать корни везде, где только можно было обустроить свою жизнь. Через пару лет аграрные купола начали поставлять продукты, и, несмотря на все усилия планетарного ополчения, одновременно стремительно выросла нелегальная торговля обскурой. Вскоре планета стала довольно процветающей конечной точкой для множества торговцев со всего Империума, а также для тех, кто жаждал быстрой наживы. Несмотря на все богатства, в первую очередь это было человеческое поселение, и поэтому оно вскоре стало приманкой для воров, рейдеров и контрабандистов всех мастей.
— Риар, Коррелан… передайте приказы остальным кораблям, — произнес Аррун. — Пусть флот ждет моей команды.
Быстро кивнув, Коррелан выключил гололит, выдернул кабель и покинул комнату вместе с апотекарием Риаром.
Оставшись наедине со своим главным советником, Аррун отвернулся от обзорного экрана.
— Может быть, ты еще раз совершишь для меня предсказание, прогностикар?
— Конечно. Но должен просить, чтобы ты четко ставил вопрос, брат-капитан. — Бранд полез в поясную сумку и достал из нее колоду тонких кристаллических пластинок толщиной с обычную карту. Он перетасовал их со слабым шелестом трущихся друг о друга поверхностей, попутно разговаривая с Арруном. — Император не любит повторяться.
Аррун обдумывал услышанное. После того как ему доверили проект «Возрожденный», он не раз использовал психическую связь Бранда с Императором, чтобы определить оптимальный курс действий. До сих пор прогностикар не подводил их. Но капитан никак не мог решить вопрос, который сильнее всего волновал его.
До этого момента.
— Выполняем ли мы волю Императора, создавая это… существо? Преуспеем ли мы? — спросил он спокойным, уверенным голосом. Слова капитана прозвучали в тишине и стихли, затем Бранд изящно склонил голову, прежде чем выложить карты, которые определят ответ. Он брал по одной пластинке, наслаждаясь знакомыми ощущениями. Прогностикар получил свою колоду таро четыреста лет назад, но всякий раз, когда его психические способности активировали образы, сокрытые в загадочных глубинах карт, Бранд не переставал восхищаться их красотой.
Он закрыл глаза, между его пальцами проскочила синяя варповская молния, и он потянулся мыслями к Императору Человечества.
Едва слышимым голосом прогностикар забормотал литанию догадки и перевернул первую карту. Кристальная поверхность мигнула и засветилась. Бранд задумчиво посмотрел на нее, потом сделал пас рукой.
— Император. Самая сильная карта колоды. — Прогностикар поднял взгляд. — Перевернутый.
При первых словах его сердце подскочило, но затем упало. Даже Аррун, не одаренный предвидением прогностикаров, понимал, что, когда самая могущественная карта в колоде таро перевернута, ничего хорошего ждать не приходится. По его венам холодком пробежало беспокойство.
— Продолжай, — сказал он. — Я хочу узнать больше.
На инженерной палубе кипела работа. Сервиторы, технопровидцы и сервы ордена создавали постоянный глухой монотонный гул, который разом затих, стоило в дверях показаться Риару и Коррелану. Пока двое воинов пересекали палубу, толпа безмолвно расступалась в стороны, давая им дорогу. Стоило им пройти, люди снова смешивались, и резкий неразборчивый шум возобновился.
На кораблях Серебряных Черепов почти не было показной роскоши, за исключением многочисленных трофеев роты, которые хранились в часовнях. Конечно, орден не был обделен чувством прекрасного — воины гордились своими нательными рисунками, а мастера татуировок — кустодес круор — ценились необычайно высоко. Многие Серебряные Черепа собственноручно создавали татуировки, некоторые умельцы действительно были талантливыми, одаренными художниками. Древняя варсавийская традиция покрывать тела рисунками считалась высшей боевой почестью, и каждый брат ордена Серебряных Черепов украшал тело уникальными образами. Немало братьев предпочитали изображения великих сражений, от детальности которых временами захватывало дух.