Адепты обмену и возврату не подлежат

Мамаева Надежда Николаевна

Его голосу вторил стук по доске зачарованного грифеля, выводящего название лекции. И мы все старательно заскрипели перьями.

Магистр Гарольд Ильв оказался лектором удивительным во всех отношениях. И дело тут даже не во внешности. Хотя и она была примечательной: волосы даже не рыжего, а огненного оттенка, заплетенные в длинную косу, по которой пробегали сполохи пламени, и красные глаза с вертикальным зрачком, чешуйки на скулах… Я никогда до этого не видела саламандр и поначалу даже засомневалась, не дракон ли это в

полуобороте?

Вот только кожаные огнеупорные перчатки с раструбами на рукахпреподавателя намекали на то, что все же нет, это не дракон. Крылатым обычно не нужны такие меры предосторожности. А вот к саламандрам прикасаться могут далеко не все и не долго. И если останется шрам от такого ожога, его не свести даже самому искусному лекарю.

Но гораздо интереснее оказалась метода преподавания магистра. Если коротко ее описать, то… каждый адепт должен быть либо поощрен, либо наказан, но лучше сразу и то и другое. Поэтому от пристального магистерского ока не укрылся никто. И ничто. В том числе и фингал на здоровяке, которому тоже назначили отработку. И громилу с формулировкой «за негибкость ума» отправили тренировать гибкость тела, уворачиваясь от клыков и когтей обитателей бестиария при чистке клеток этих тварей.

Вэрд, быстро сообразив, натянул на костяшки пальцев край рукава рубашки. А лекция меж тем продолжалась. И даже перемежалась вопросами со стороны преподавателя, что давало нашим пальцам отдохнуть, а мозгам – напрячься. Я сидела тихо. Не то чтобы в голове моей по теме восстания нежити гулял ветер… Но скажем так: в вопросах умертвий я была скорее практиком, чем теоретиком. Если что, то при помощи Сьера могла и стажировку по восставшим мертвякам организовать. Но светлые в вопросах теории явно знали больше.

Поэтому я лишь внимательно слушала. И ответы, и лекцию, оказавшуюся на удивление интересной. И основная заслуга в том была преподавателя. Помнится, в Трейгоре я на истории магии засыпала под бубнеж магистра Рухуса. Да старик и сам порой придремывал на лекциях, умудряясь меж посапываниями сонно надиктовывать даты сражений, цитируя целые абзацы из учебника.

Даже пожалела, что раздался набат колокола, оповещая об окончании занятия. Магистр Ильв попрощался и покинул аудиторию, и следом за ним ринулись адепты.

Я тоже подхватила свиток, запихнула в холщовую торбу перо, закрутила чернильницу и влилась в поток студиозусов. Вот только у порога аудитории кто-то толкнул меня в спину, а потом я почувствовала, как чиркнуло заклинание. Рассекающее, как поняла мигом позже. Потому как из порезанной сумки на пол высыпались свитки.

Я выругалась и от злости сделала то, что вообще-то приличные менталисты себе не позволяют. Но я сегодня была зла и плевать хотела на приличия. Потому я выплеснула эмоции в ближний круг. Тех, кто оказался в паре локтей от меня, тут же окунуло в не самые приятные ощущения. И они инстинктивно отшатнулись.

А я, залатав сумку магией, начала собирать листы и свитки. Эмпатическая волна рассеялась за мгновения, но светлые так и продолжали обтекать меня.

В принципе, сама виновата. Заслушалась историей Шумерлинских топей и потеряла бдительность. А ведь подобной мелкой подлости стоило ждать. А вот чего ждать не стоило – это помощи. Тем более, от светлых. Но парень, присевший рядом со мной, без слов начал споро собирать свитки и передал мне их мне.

– Держи.

Он протянул их мне, чуть заметно улыбнувшись.

– Спасибо. Но разве ты не должен вредить идейному врагу? В смысле мне? – без обиняков спросила я.

– Лучший способ навредить неприятелю – это заключить с ним мир на выгодных для тебя условиях, – уже широко усмехнулся он.

– Я так понимаю, передо мной будущий дипломат? – Я вернула усмешку, вставая.

Следом за мной поднялся и светлый. Он был высоким. Поэтому, стоя близко, пришлось вскинуть голову. Нетипично темные для сына зари волосы, собранные в короткий хвост, нос с горбинкой, жесткий, без стеснения оценивающий прищур… Не знай я, что передо мной светлый, могла бы и усомниться: а не темный ли он северянин?

– Скорее тот, кто желает слегка обогатиться, – не стал юлить собеседник. – Ну и да, дипломат.

– Обогатиться? – Я поправила сумку на плече.

На заклинании должна продержаться до вечера, а там, если останусь живой после поединка, нужно будет ее зашить. Все же чары в плане латок – вещь ненадежная и коварная: всегда норовят истончиться в самый неподходящий момент.

– Ну да, – ничтоже сумняшеся кивнул светлый. – Вечером же дуэль. И наверняка будут делать ставки. Вот я и хочу узнать: какой ты противник…

– Непредсказуемый, – честно призналась я, глядя на ушлого студиозуса.

– Хм… Значит, ты и вовсе можешь не прийти? – уточнил светлый и, вспомнив о правилах приличия, представился и протянул руку: – Кстати, меня зовут Олав. Олав Локир.

Пришлось ответить взаимной любезностью:

– Кейси Даркнайтс. – С этими словами пожала предложенную пятерню. На всякий случай, правда, приготовив при этом отражающее заклинание. А то мало ли: шибанет стазисом при контакте, и стой, как самая умная, посреди аудитории до второго пришествия в оную адептов.

– Я знаю, – с чувством превосходства отозвался он.

Но я следующей же фразой сбила самоуверенность со светлого.

– А что до дуэли… Могу не прийти я… А может – и Самира.

– Чтобы Искра не пришла? Да ни за что! – произнес и, увидев мою приподнятую бровь, осекся. – Или может? – спросил у меня.

Я лишь невинно пожала плечами.

– Ну ты, темная… – то ли удивленно, то ли восхищенно протянул он.

– Каков вопрос, таков и ответ. И, кстати, не много ли этих самых вопросов?