Адмирал Эндрю Каннингхем
Шрифт:
Однажды в конце мая дивизион Каннингхэма во главе с монитором «Террор» патрулировал вдоль сетевого барража в Ла-Манше. Неожиданно прямо по курсу началась интенсивная стрельба. Вскоре показались 4 германских эсминца, стрелявших по аэропланам. Они пробирались вдоль английского побережья в северо-восточном направлении. Каннингхэм немедленно приказал своему дивизиону увеличить ход до полного и устремился за немцами, одновременно просигналив старшему по званию об обнаружении противника и намерении вступить с ним в бой. В течение некоторого времени эсминцы не получали ответа и продолжали быстро удаляться. Затем с «Террора» последовали интенсивные вспышки сигнального прожектора, которые сигнальщик «Термаганта» интерпретировал как приказ вернуться назад. Каннингхэму ужасно
Приблизившись к немцам на расстояние около 8.000 м, Каннингхэм увидел, что с северо-востока к ним на помощь идут еще 5 эсминцев. Англичане открыли огонь. Дул свежий северо-восточный ветер и на море было довольно сильное волнение. Брызги так и летали в воздухе, обдавая даже тех, кто стоял на мостике. Но даже с учетом погодных условий стрельба «Термаганта» и 3 других эсминцев оказалась совсем никудышней. Германский флагман облегчал их задачу как только мог, построив все 9 своих кораблей в линии, как раз под нужным углом по отношению к английской колонне. Но и в этих условиях дивизион Каннингхэма не смог добиться ни одного попадания. Правда, немцы тоже ни разу не попали, хотя, как признавал Каннингхэм. их залпы корректировались гораздо лучше.
Затем с северо-востока появились еще 4 германских эсминца, доведя их общее число до 13. К тому времени Дюнкерк и Дувр уже зашевелились. Эфир наполнился радиопереговорами. Когда один из его эсминцев расстрелял практически весь боезапас, Каннингхэм почел за лучшее разорвать контакт. Его дивизион отвернул в сторону, выпустив несколько торпед по колонне противника, но также безрезультатно.
Бой оставил самое удручающее впечатление: даже сближаясь с противником на дистанцию до 4.500 м, английские артиллеристы ни разу не смогли его поразить. Впереди ожидалось еще и тяжелое объяснение с начальством. Когда дивизион возвратился к флагману, последовал обмен нелицеприятными сигналами с командиром соединения. Командир «Террора» капитан 1 ранга Ч.У.Брутон желал знать, по каким причинам Каннингхэм пустился преследовать врага, в то время как он просигналил приказ возвращаться назад не менее 6 раз. В ответ Каннингхэм сообщил, что полученный сигнал был неправильно интерпретирован, указав при этом, что он 6 раз подавал сигнал об обнаружении противника, ни разу не получив ответа. Эти объяснения, по видимому, окончательно вывели Брутона из себя, и по возвращении в базу он подал рапорт командиру флотилии Ларкену о недисциплинированном поведении его подчиненного. Ларкен «спустил дело на тормозах». Следует признать, что если бы на месте Каннингхэма оказался офицер, не обладавший таким авторитетом и послужным списком, этот инцидент мог бы серьезно попортить ему карьеру.
Тем временем очередная попытка английского флота блокировать Остенде потерпела неудачу. В ночь с 9 на 10 мая 1918 г. капитан 3 ранга Годсэл на транспорте «Виндиктив» в густом тумане не смог определить точное местоположение своего судна, и повернул к восточному молу вместо западного, как планировалось. В результате, сильный отлив вместе с оттоком большого количества воды, накопившейся во внутреннем бассейне, снес затопленный транспорт в сторону от фарватера. Он так и не запер вход в бухту.
Вскоре после этих событий Каннингхэма вызвали к вице-адмиралу Роджеру Кейсу, который предложил ему поучаствовать в очередной попытке блокировать Остенде. Кейс полагал, что предыдущие неудачи проистекали от недостаточного опыта командиров в судовождении, и теперь ему понадобился настоящий виртуоз в этом деле. Каннингхэму очень польстило, что выбор адмирала пал именно на него, и он согласился без колебаний.
На сей раз Адмиралтейство избрало для этой цели старый эскадренный броненосец «Свифтшур». После неудачной попытки «Виндиктива» противник установил батарею 6-дюймовых орудий для защиты входа в бухту, поэтому потребовался броненосный корабль. План заключался в том, чтобы «Свифтшур» в сопровождении такого же старого крейсера вошел в проход между молами, протаранил с ходу западный мол и прочно сел носом на мель. После этого, как предполагалось, сильное приливное течение развернет его бортом поперек фарватера. Крейсеру надлежало следовать за броненосцем и протаранить «Свифтшур» в корму. Дело довершат подрывные заряды, установленные в нижних помещениях обоих кораблей.
Каннингхэму предоставили полную свободу рук в подборе команды. Он в кратчайший срок подобрал в чатамских казармах отличный экипаж. Все они были добровольными, многие уже участвовали в рейдах на Зеебрюгге и Остенде. С «Термаганта» он взял с собой только старшего офицера Уилфрида Уильямса, «замечательного человека», дослужившегося до звания лейтенанта из рядовых матросов, благодаря «своим исключительным способностям». Три недели «Свифтшур» готовили к операции в доках Чатама. С броненосца выгрузили все ценное и лишнее, в помещениях двойного дна установили боеголовки торпед и заряды динамита, соединенные электропроводами со специальными динамомашинами. Все это время Каннингхэм вместе с остальными добровольцами жили в казарме поблизости. При этом экипаж «Термаганта» искренне считал, что их командира и старшего офицера списали на берег за жестокое обращение с матросами. «А ведь все чего мы пытались добиться», — писал возмущенный дошедшими до него слухами Каннингхэм, — «это навести порядок, дисциплину и чистоту по средиземноморским стандартам, которых этому кораблю так недоставало».
По завершении подготовительных работ добровольцы испытали «Свифтшур» на мерной миле. К их глубокому удовлетворению обнаружилось, что старый броненосец все еще в состоянии развивать скорость до 18 узлов. Имелись только небольшие неполадки с внутренней связью, которые в тот же день едва не привели к серьезному столкновению. Каннингхэм впервые командовал таким большим кораблем и, как всякий офицер, много лет прослуживший на эсминцах, привык считать 17-узловую скорость пустяковой. В результате «Свифтшур» произвел настоящий фурор, ворвавшись на полной скорости на рейд Ширнесса и едва не врезавшись в стоявшие в гавани корабли, благо в последний момент нужные распоряжения все же поступили в машинное отделение.
Однако, когда до операции оставалось 2 или 3 дня, ее неожиданно отложили, а потом и вовсе отменили. Главная причина заключалась в том, что немцы перестали пользоваться каналом в Ростенде для передвижения своих подводных лодок из их внутренней базы в Брюгге и обратно. Кроме того, у Остенде появилось новое большое минное заграждение, через которое «Свифтшур» не смог бы пройти. Каннингхэм был страшно разочарован. А уж как были разочарованы матросы с «Термаганта», когда их прежний командир и старший офицер месяц спустя вновь заявились на корабль и начали «подтягивать его до средиземноморских стандартов».
Осенью 1918 г. все жили надеждами на скорый мир. Победа уже витала в воздухе. 16 октября на борт «Термаганта» прибыл вице-адмирал Кейс и приказал в сопровождении еще двух эсминцев идти в Остенде, который немцы, по слухам, уже оставили. Сопротивления англичане нигде не встретили и испытали странное чувство, проходя через воды, в которые в течение 4 лет не смел зайти ни один британский или французский корабль. Когда до молов оставалось около 2 миль, появилась четырехвесельная рыбацкая лодка, изо всех сил спешившая навстречу эсминцам. Люди махали руками, чтобы корабли остановились, и кричали на пределе голосовых связок: «Мины»! Эсминцам пришлось остановиться.
Однако Роджер Кейс не оставил своего намерения побывать в городе. С «Термаганта» спустили парусный катер и командующий в сопровождении Каннингхэма и еще нескольких офицеров и матросов отправился к берегу, где их ждала бурная встреча местного населения. На берегу выяснилось, что немцы еще не полностью покинули Остенде и англичанам пришлось спешно возвращаться на свои корабли. Германская береговая батарея напутствовала их выстрелом из 12-дюймового орудия. Снаряд упал прямо перед носом катера и огромный столб воды обрушился на суденышко, оборвав парус. Адмирал и остальные пассажиры оказались погребенными под мокрой парусиной и обломками, и были вымочены до нитки целой тонной морской воды, упавшей на них сверху.