Адмирал Империи 23
Шрифт:
— Высылай на подмогу штурмовые подразделения «Преображенской», — кивнул Павел Петрович, на секунду отвлекшись от управления боем. — Пусть американцы попробуют захватить «Севастополь» и отбить его у гвардейцев императора. Посмотрим, насколько их хватит!
— Приказ на дредноуты Гвардейской Эскадры мной уже выслан, — через секунду ответил оператор. — Штурмовые команды готовятся к выходу…
Между тем сражение превращалось в череду одномоментных схваток…
Русский линкор «Новороссийск» из дивизии князя Никиты Трубецкого плотно схватился с равным себе по силе линкором «Род-Айленд» из дивизии «Следопыты». Корабли сначала хотели протаранить друг друга, но из-за габаритов и тесноты не могли выбрать удобного угла для атаки и не нашли ничего другого как столкнуться лбами, то есть носовыми отсекам. Конечно же, это не привело к гибели или критическим повреждениями ни одного, ни второго, только хорошенько стрясли обеим командам мозги.
Однако противостояние на этом не закончилось. Линкоры не собирались разлетаться в стороны, продолжив выяснять отношения. С помощью артиллерии это сделать было трудно, большая часть орудий у «Новороссийска» и «Род-Айленда» чисто физически не могла под таким углом стрелять по противнику. Так что пришлось разбираться при помощи старой доброй абордажной атаки.
Причем атаки одновременной, когда на одну палубу американского корабля высаживался наш десант, а на вторую, но уже нашего «Новороссийска» через телескопические штурмовые рукава проникали космопехи «янки» в желании поскорей зачистить русский линкор. Вот так две команды, каждая почти в четыреста человек, за какие-то двадцать минут вырезали друг друга в прямом смысле этого слова. То есть после схватки на обоих кораблях, как потом было установлено по записям, не осталось в живых ни одного человека, ни русского, ни американца. Как такое могло произойти, в подробности я не вдавался, но, тем не менее, факт зафиксирован. Через полчаса после начала боя между «Род-Айлендом» и «Новороссийском» оба дредноута оказались абсолютно безлюдными и свободно летающими в пространстве…
Совсем рядом от них, буквально в нескольких десятках километров схватились меж собой еще два корабля, только уже тоннажем поменьше. Это были наш легкий крейсер «Индигирка» и вражеский тяжелый крейсер «Бейнбридж». В этом противостоянии погибли тоже все члены экипажей обоих кораблей, только они не стали тратить время на ближний рукопашный бой, а просто поочередно, получив такую возможность и небольшой квадрат свободного пространства, начали врезаться друг в друга своими острыми носами, постепенно разрушаясь на глазах и превращаясь в смятые бронированные куски металла, разрушающихся изнутри. Гибель обоих крейсеров произошла так быстро и одномоментно, что это также обратило на себя внимание. «Индигирка» и «Бейнбридж», и протаранили друг друга одновременно, и разрушились одновременно, оба скрывшись в огромном детонационном шаре взрыва артиллерийских погребов. И так бывает…
Еще один эпизод жестокого противостояния происходил вблизи флагманского линкора командующего Дессе, где Павел Петрович явился чуть ли не прямым свидетелем схватки, наблюдая за ней в панорамный иллюминатор своего командного отсека. В этом бою с нашей стороны принимал участие единственный корабль, а именно, — линкор «Богатырь» флагман контр-адмирала Котова, с американской же на него навалились сразу четыре вымпела.
Пантелеймон Котов занимавший со своей дивизией один из секторов оборонительного «каре» в какой-то момент, видя, как гибнут один за другим его корабли, окруженные превосходящими силами противника, не выдержал и сам приказал вывести «Богатырь» из строя. Флагманский линкор Котова с разгона протаранил один из американских крейсеров, что в свою очередь атаковал русский эсминец, тем самым спасая миноносец от неминуемой гибели.
Однако после этого «Богатырь» моментально оказался окруженным кораблями дивизии «Золотые грифоны», командиры которых видели, что перед ними находится адмиральский дредноут, отчего каждый из них пожелал записать победу на русским линкором себе в актив. Сразу с трех сторон на «Богатырь» налетело два американских тяжелых крейсера и один фрегат.
Силы были бы равными, находись наш линкор на открытом пространстве, имея возможность вести прицельный огонь с большой дистанции, привлекая собственную палубную авиацию и энергощиты. Но, ни одного, ни второго, ни третьего не было сейчас у контр-адмирала Котова в наличии. Сжатый со всех сторон без возможности маневрировать и даже отойти назад к своему построению, не имея к этому моменту в своих ангарах ни одного палубника, и не защищенный силовыми полями, наш линкор оказался прекрасной мишенью для ведения огня канониров противника, а также для их таранных ударов со всех возможных углов.
Уже через пару минут в «Богатыре» были проделаны три бреши, еще через несколько минут американские дредноуты повторили заход и снова врезались в корпус русского линкора, который хоть и старался маневрировать и отбиваться всеми имеющимся в наличии орудиями, но противодействовать сразу всем атаковавшим его вражеским кораблям все-таки не мог. Единственное, в последний момент удачно развернувшись на тормозных двигателях «Богатырь» принял своей носовой часть очередной удар американского фрегата, вследствие чего последний благополучно саморазрушился от собственного же тарана, взорвавшись и разлетевшись на куски…
Однако к общей атаке на флагман контр-адмирала Котова тут же присоединился еще один линкор противника, соотношение снова стало один к трем, что и предрешило схватку. Еще через минуту «Богатырь» с разорванными бортами и оторванными артиллерийскими башнями уже не представлял угрозы и безвольно вращался в пространстве с выведенными из строя силовыми установками и ланжеронами.
— Приказ на выход из построения! — тут же распорядился командующий Дессе, вслед за Котовым на мгновение потеряв над собой контроль. — Магнитные тросы на полную мощность и длину…
Флагманский линкор командующего Северным космофлотом вынырнул из-за строя собственных кораблей, на ходу оттолкнув от себя зазевавшийся американский крейсер, и продравшись сквозь хаос боя к «Богатырю», взял того на буксир, утянув внутрь «каре» в самый последний момент, когда американские коммандеры уже спорили между собой, кому достанутся лавры победителя и очки опыта за победу над линкором контр-адмирала Котова.
— Спасибо, господин адмирал, уже не думал, что выберусь, — нехотя поблагодарил Дессе, Пантелеймон Котов, уже было приготовившийся со своими людьми принять последний бой на борту своего флагмана в рукопашной с американцами «морпехами».
— Лучше перенесите флаг на один из кораблей вашей дивизии и продолжайте ею командовать, — отреагировал на это, адмирал Дессе.
— Кем командовать, Павел Петрович? — обреченно пожал плечами контр-адмирал.
И если уж Котов, вечно на позитиве и никогда не унывающий сейчас тяжело вздыхал и безразлично смотрел на своего командующего с экрана, то уж что говорить об остальных адмиралах и командирах кораблей, что сейчас из последних сил отбивались и погибали, пытаясь хоть как-то сдержать натиск врага. — У меня в 11-ой «линейной» осталось шесть кораблей из двадцати двух в начале кампании… Я даже перейти не смогу на какой-либо из них, потому, как все они без исключения на последнем издыхании…
— Отставить пораженческие настроения, контр-адмирал, — приказным тоном ответил на это Павел Петрович Дессе, хотя в данный момент успокаивал больше себя, чем Котова. — Мы еще живы, друг мой, а значит, надежда есть…
Надежда своим лучем света, а точнее, зарядами плазмы и сотнями гипер-ракет действительно в эту секунду озарила все ближнее пространство космоса и атмосферы, вернувшись в сердца и умы наших адмиралов и космоморяков.
— Беглый огонь без приказа из всех имеющихся батарей и пусковых установок! — своим тоненьким голоском воскликнула Таисия Константиновна, стоя в командном отсеке бункера главного управления планетарной обороны. — Плазмы и ракет не жалеть, выпускайте максимальное их количество, так как у нас мало времени… Огонь!