Адмирал Империи 2

Коровников Дмитрий

Аркадий Эдуардович Гуль – абсолютно ничем не выделяющийся дивизионный командир. Инициативы и дельных советов от него ожидать не приходилось. Странно в таком случае было наблюдать Гуля среди подопечных Самсонова. Ведь командующий лично отбирал всех своих комдивов. И Белов, соединение с дивизиями которого сейчас стало для Самсонова приоритетной задачей, и Свиблов – комдив 5-ой линейной дивизии, да и тот же Васильков, будь он неладен – все они были профессионалами высочайшего класса с опытом ведения боевых действий в космосе. Практически со всеми из них Иван Федорович воевал в последнюю Русско-османскую войну, и лично продвигал многих из них

по службе…

Что же делал контр-адмирал Гуль среди его командиров? Когда Черноморский Императорский космический флот восстанавливался после войны с султаном Селимом, а затем усиливался в ожидании столкновения с Дэвисом и его адмиралами, в состав флота была введена дополнительная дивизия. Этой дивизией оказалась сводная – 27-я линейная, которой к этому времени уже командовал Гуль.

27-я набиралась из разных гарнизонных групп внутренних систем Российской Империи и представляла собой солянку кораблей различного класса. По настоящему достойных вымпелов в ней находилось немного, пожалуй только «Одинокий» из тяжелых крейсеров был в дивизии самым боеспособным. Тоже касалось и экипажей 27-ой, служившие здесь моряки хоть и считались не новичками, но либо давно, либо вообще не участвовали в сражениях, ни против османов, ни в экспедиционных рейдах, если не считать того же «Одинокого».

Но, несмотря на все это, Самсонов был очень рад такому приобретению в тринадцать дополнительных вымпелов. В условиях, когда его флот в последнюю кампанию безвозвратно потерял 38% боевого состава, 27-ой линейной он был счастлив до безумия. Теперь у командующего появился хотя бы оперативный резерв на случай непредвиденных обстоятельств. И как видим, этот самый резерв сыграл свою роль. Именно дивизия Гуля, находясь в тылу системы «Таврида», первой и пока единственной подошла на помощь Самсонову и великому князю Михаилу.

Так вот, что касаемо Гуля. Иван Федорович, обрадованный дополнительной дивизией, не обратил особого внимания на ее командира. Он знал, что Гуль являлся протеже кого-то из ближнего круга императора, к тому же контр-адмирал показывал себя исполнительным человеком, что в условиях мирного времени вполне устраивало командующего. Как флотоводец Гуль был посредственностью, что показали командные учения, которые Самсонов проводил регулярно.

У Ивана Федоровича иногда даже возникала крамольная мысль, не поставить ли во главе 27-ой – Василькова. Уж слишком два этих контр-адмирала, которых злодейка судьба закинула в одно подразделение, отличались. Все чего недоставало Гулю, в избытке имелось у Василькова. Даже в таком избытке, что Самсонов так и не решился передать дивизию под руководство последнего. Пусть уж лучше командует ею исполнительный дурак, чем неуправляемый гений…

Но сейчас Иван Федорович много бы отдал за то, чтобы рядом с ним находился не Гуль, а именно такой как Васильков. В место этого он собственными руками отправил самого способного из своего ближнего круга, адмирала, в тюрьму!

Командующий даже не потрудился поднять глаза на вошедших. Михаил Александрович и Аркадий Эдуардович заняли места за столом, над которым горела трехмерная карта. Сели и принялись слушать Самсонова. Вот что Самсонов и имел в виду, когда думал о нехватке толковых людей рядом с собой. Хоть бы Таисия Константиновна сейчас была рядом, от нее уж куда больше пользы, чем от этих двух кивающих болванчиков.

Но она побежала к своему дружку Василькову, вместо того, чтобы присутствовать на совещании. И что вообще между этими молодыми людьми? Самсонов поймал себя на мысли, что ревнует. Тьфу, что за юношеские порывы, ты адмирал флота, а не сопливый курсант! Иван Федорович приказал себе отогнать ненужные мысли и сосредоточиться на деле…

– Что мы имеем, господа, – произнес он скорее машинально, разговаривая сам с собой. – На 6-е февраля диспозиция такова. Мы сумели отогнать американцев и османов от узла перехода «Бессарабия–Таврида». Противник понес существенные потери и отошел предположительно к центральной планете Тира-7 для перегруппировки.

Говоря «существенные потери» адмирал невольно поморщился. На самом деле не такие уж они были существенные.

Гвардейская дивизия, возглавляемая Самсоновым, действительно набросилась на ничего не ожидавших союзников, корабли которых собрались у разрушенной крепости «Измаил». Пользуясь внезапностью, а так же невероятной атакующей мощью гвардейских вымпелов, командующему удалось посеять панику в рядах противника и заставить его начать отступление. «Семеновцы» так отчаянно атаковали 13-ю американскую дивизию, что та не смогла им долго противостоять и начала пятиться назад. Османы, видя это, не стали играть в героев и первыми нарушили построение, выходя из сектора боя.

Орудийные расчеты на кораблях Самсонова работали без перерыва, не давая защитным полям американских кораблей возможности для восстановления. Как потом стало понятным, противник был уже изначально ослаблен артиллерийской дуэлью с «Измаилом», поэтому Самсонову, во главе семнадцати вымпелов, было так не сложно заставить эскадру противника начать отступление. Что ж, тем хуже для них.

Иван Федорович уже считал минуты до того, как американцы не выдержат и развернутся, чтобы начать убегать из сектора, но этого не случилось. Как назло в это самое время из кольца межзвездного перехода, ровно в тылу у наступающих «семеновцев» возникли пять тяжелых османских крейсеров. Оказывается, еще до появления русской эскадры они успели нырнуть в соседнюю «Тавриду» и все время сражения находились именно там. Появление османов остановило атаку Самсонова, который хочешь не хочешь должен был теперь развернуть часть своих кораблей навстречу новым врагам.

Этой передышки для Корделли и адмирала-паши Озкана оказалось достаточно, чтобы привести в порядок свои подразделения и снова собраться в единое построение. Лихая кавалерийская атака русских была остановлена. Однако союзники по-прежнему не решались контратаковать, боясь больших потерь от огня русской гвардии. Поэтому, дождавшись соединения со своими только что прибывшими крейсерами, адмирал Корделли, взявший на себя командование союзной эскадрой, принял решение оставить сектор перехода и начать отступление к Тире…

В этом скоротечном и безрезультатном, если не считать, что переход остался за нашими, бою, Самсонов не потерял ни одного корабля, хотя его «Громобой» и еще два крейсера получили по несколько довольно серьезных пробоин. Противник безвозвратно лишился одного легкого османского крейсера и около десятка других были хорошенько потрепаны нами. Как уже говорилось ранее, это больше была заслуга гарнизона погибшей русской крепости…

Иван Федорович скорее машинально по привычке произнес фразу о существенных потерях врага, как часто делал это во время реляций и докладов. В действительности союзная эскадра по сути оставалась полностью боеготовой и решительное сражение с ней только предстояло…