Адмиралъ из будущего. Царьград наш!
Шрифт:
– Но речь, разумеется, идет не о завтрашнем дне, адмирал, – довольно благожелательно махнул ресницами в сторону Эбергарда император. – Где-то через полгода, к осени…
– Ваше величество, повторюсь: Черноморский флот исполнит любые приказы Ставки. Однако, ваше величество, смею надеяться, что к осени мы с генералом Юденичем выбьем Турцию из войны и без столь затратной и кровавой операции, как десант в Босфор и Константинополь. При этом ни один полк Юго-Западного фронта не будет стронут со своих позиций. Я прекрасно понимаю, что судьба
– Вы говорите об этом так, как будто это достаточно легкая задача…
– Ни в коем случае. Но я верю в военный талант Николая Николаевича Юденича. Он уже продемонстрировал его под Саракамышем и при дальнейших действиях. Кроме того, повторяю, мы поможем ему с моря – турки на Кавказе будут сидеть на голодном пайке. Ни топлива, ни провизии, ни боеприпасов, ни подкреплений они по морю не получат. А если еще и англичане высадят свои колониальные корпуса в Месопотамии, то мы зажмем османов с двух сторон. Они не могут не запросить сепаратного мира…
– Вы очень убедительны, Андрей Августович, но я не могу быть уверен, что все пойдет именно так, как вы предполагаете… – На лице императора была написана смесь сомнения и надежды.
– А я и не прошу верить мне безоглядно. Просто не торопиться с принятием решений… Ваше величество, Босфор – очень крепкий орешек, поверьте, мы можем потерять чуть ли не весь флот, огромное количество солдат без всякой гарантии успеха. Еще раз высказываю свое мнение: Турцию нужно задушить на Кавказе. И все предпосылки для этого имеются… Тогда она выйдет из войны на самых выгодных для нас условиях.
– Я вас понял, адмирал. Подумаю над вашими словами. Это все, что вы хотели мне сообщить?
– Нет, ваше величество. Прошу меня простить, но я получил из Ставки некое «пожелание» заменить некоторых адмиралов и офицеров на их должностях. В том числе моего начальника штаба и флаг-капитана… Я вполне доволен контр-адмиралом Плансоном и капитаном первого ранга Кетлинским. Если у Ставки есть претензии по действиям флота вообще или штаба флота в частности, то и за первое, и за второе отвечаю лично я…
– Не будьте столь эмоциональны, – улыбнулся император. – Это какое-то недоразумение. Я непременно побеседую об этом с Григоровичем, а вы можете быть совершенно спокойны: пока Черноморский флот воюет так, как воевал до этого, все кадровые вопросы полностью в вашей компетенции. И все планирование боевых операций. Можете не сомневаться в моей к вам благосклонности и, в особых случаях, разрешаю обращаться ко мне непосредственно.
– Покорно благодарю, ваше величество! – поклонился Андрей. – А могу я в таком случае обратиться к вам с личной просьбой?
– Буду рад ее исполнить, – с удивлением и уже легким пренебрежением посмотрел император в глаза адмиралу.
Наверняка царь подумал, что сейчас начнется выпрашивание… Непонятно чего, но именно «выпрашивание»…
– Ваше величество, – Эбергард реально был смущен, – я уже немолодой
Андрей и сам понимал, что прозвучало все глупо и по-дурацки, но он все равно почувствовал облегчение, выдавив из себя эти слова, слова, которые так долго держал в себе, слова, которые уже давно «перебродили» внутри и рвались наружу, как углекислый газ из бутылки шампанского…
А царь, услышав столь странную просьбу, удивленно изогнул бровь, но посмотрел на адмирала вполне доброжелательно: давно было известно, что Николай считает семью вообще и брак в частности одними из главных основ человеческого существования.
– Неожиданно, Андрей Августович. Никак бы не подумал, что… – Император слегка замялся. – Хотя, несмотря на возраст, выглядите вы очень и очень неплохо. И кто ваша избранница? Надеюсь, никакого мезальянса?
– Благодарю за комплименты в мой адрес, ваше величество. А моя невеста женщина весьма достойная: потомственная дворянка, вдова, муж погиб в Порт-Артуре, ныне она работает сестрой милосердия в Севастопольском госпитале. Фролова Елизавета Сергеевна. Тридцать четыре года.
– А вам?
– Пятьдесят восемь… – Андрей про себя еще раз матюкнул «благодетелей», которые вселили его в столь возрастное тело.
– Ну что же. Не вижу препятствий… – начал было царь, но в дверь постучали.
Должно было произойти нечто весьма неординарное, если посмели помешать беседе императора с командующим флотом.
Глава 17. Наказать наглеца!
– Ваше императорское величество, – заскочил в салон флаг-капитан Кетлинский, – разрешите доложить обстановку командующему флотом?!
– Разумеется. Надеюсь, я не помешаю?
– Ни в коем случае, – посмел прервать монарха адмирал. – Докладывайте, Казимир Филиппович!
– Только что пришла телеграмма из Феодосии: «Бреслау» обстрелял город…
– Результаты?
– Предварительно: минимальные – несколько раненых.
– Понятно…
Андрей судорожно начал прокручивать события последних дней: «Бреслау» с эсминцами просочился в акваторию Черного моря. Свое присутствие нигде не обозначил. Хотя наверняка имел цель…
Во время Зонгулдагской операции попытался оттянуть на себя часть флота… Хотя не факт…
Пропал после этого на неделю – явно отдыхал и бункеровался в Трапезунде или Синопе.
Теперь решил…
– Ваше величество, – Андрей решил, что наглость – второе счастье. – Немцы специально решили устроить «салют» в честь вашего визита в Крым…
– Это я понял, Андрей Августович, – улыбнулся император. – Как отреагируете?
– Осмелюсь доложить, ваше императорское величество, – снова влез в диалог Кетлинский, – я уже отдал распоряжения «Кагулу», который дежурил около Ливадии, лечь на курс предполагаемого перехвата к Босфору. Туда же предлагаю…