Адмирал Колчак и суд истории
Шрифт:
Таким образом, земства, местное и городское самоуправления, на которые по привычке смотрели как на органы исключительно «хозяйственно-прикладного порядка», курирующие улучшение и развитие народного образования, медицинского и санитарного дела, финансового положения, торговли, промышленности, сельского хозяйства, кредита, юридической помощи населению и т. п., приобрели общественно-политическое значение на законодательном уровне, способном регулировать государственно-территориальное строительство вне зависимости от двух диктатур.
Подобная самостоятельность первоначально вызвала растерянность среди местных социал-демократических и социал-революционных партий. «Выявленное совещанием Земское политическое бюро взяло на себя обязанность оформить земскую политическую мысль, начать подготовительные работы по перевороту, – отмечал председатель Иркутской губернской земской управы Я.Н. Ходукин [26] . – Первыми шагами бюро было войти в переговоры с политическими партиями с[оциал]-р[еволюционеров] и с[оциал]-д[емократов].
26
Ходукин Яков Николаевич (1877–1937) – в 1899 г. окончил учительскую семинарию; член ПСР с 1902 г. В 1915 г. избран городским головой в Нижнеудинске; с января – председатель уездной земской управы, депутат Сибирской областной думы. С июля 1919 г. председатель Иркутской губернской земской управы. 13 января 1920 г. избран председателем Временного Совета Сибирского народного управления. С начала 1920-х гг. неоднократно подвергался арестам органами ВЧК-ОГПУ. Преподавал в Иркутском университете, Доме Красной армии. В 1937 г. репрессирован и расстрелян.
Вначале эти попытки были неудачные: обе партии категорически заявили, что вооруженное выступление в данный момент – авантюра; что опираться в борьбе возможно только на демократические силы хорошо сорганизованные, а их-то в данный-то момент и нет. Было одно у всех общее: необходимость переворота. Это связало нас, и при совместной работе по подготовке к перевороту все шерохов[атости] сгладились» [27] .
Остается открытым вопрос о способе «сглаживания шероховатостей». Е. Колосов говорил о «постепенном процессе», при котором «земское течение поглотилось новыми или, вернее, старыми политическими организациями, вновь почти открыто выступившими на арену политической жизни».
27
Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ России). Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 65–65 об.
В отличие от него бывший комиссар Амурского правительства, секретарь Чрезвычайного государственного экономического совещания Омского правительства А.Н. Алексеевский [28] делал акцент не на «процесс», а на «политическую борьбу в Иркутском земском политическом бюро» [29] . Стратегия же эсеро-меньшевиков на «поглощение» «земской политической мысли» была заложена еще в процессе выборов городских дум весной – летом 1919 г.
«Одна из грубых ошибок западного синдикализма и русского большевизма в том и заключалась, что они повели движение не через органы власти, а мимо них. Русский большевизм задушил думы, поставив в стороне от них, а стало быть, как выражается Маркс: «за спиною общества», Советы» [30] , – заявлял с избирательных трибун социал-демократ М.М. Константинов [31] .
28
Алексеевский Александр Николаевич (1878—?) – член ПСР; преподаватель семинарии; в 1905 г. один из организаторов «Союза амурских прогрессивных групп», куда входили представители от партий социал-демократов, эсеров и либералов. В Февральскую революцию – уполномоченный Временного правительства, выпустивший бумажные боны рублевого достоинства (так называемые алексеевские рубли. – С. Д.). В августе 1917 г. избран городским головой Благовещенской городской думы; член Хабаровского продовольственного комитета. В декабре по списку амурских эсеров избран в члены Учредительного собрания, по возвращении из Петрограда арестован. В сентябре – с образованием нового правительства Амурской области – избран его председателем. Тогда же в адрес приисковых организаций разослал телеграмму, где приказал все прииски возвратить прежним владельцам; в комитеты общественной безопасности запретил включать «лиц, скомпрометировавших себя деятельностью в советских организациях». 9 октября 1918 г. приказом председателя «все возникшие за время советской власти: городские, волостные, станичные, поселковые Советы, земельные и продовольственные комитеты, комиссариаты и проч. органы» упразднены. В декабре 1919 г. председатель совещания земских и городских гласных в Иркутске. В работах Чрезвычайной следственной комиссии по делу Колчака фактический ее руководитель.
29
Колосов Е.Е. Указ. соч. С. 28; ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 79.
30
Трибуна (Иркутск). 1919. 18 мая.
31
Константинов Михаил Михайлович (1882–1938) – член РСДРП(м) с 1903 г. Участник революций 1905–1907 гг. За революционную деятельность в 1908 г. приговорен к каторжным работам, в 1914 г. – в ссылке в Якутской области. В Февральскую революцию один из руководителей меньшевистской организации в Иркутске, редактор газет «Голос социал-демократа» и «Единение». В 1918 г. инструктор кооперации в Забайкальском обществе потребителей и в Иркутской конторе Центросоюза. В 1919 г. председатель Иркутской городской думы. В 1920 г. член президиума и управляющий делами Иркутского губернского совнархоза. В 1924 г. перешел на работу управляющего юридической секцией Центрархива. Автор комментариев к книге «Допрос Колчака» (Л., 1925). С 1925 г. декан дальневосточного факультета Института им. Н.Н. Нариманова. Член Всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев.
Последующая тактика эсеро-меньшевиков предоставляет возможность сформулировать первый вывод об организационных предпосылках становления окончательного этапа борьбы с реакционным режимом «правобольшевистской атамановщины».
Объединенные силы сибирской демократии, значительная часть которых к концу 1919 г. порвала связи с ЦК своих партий (первые перешли на позиции большевиков, вторые считали возможным, на ограниченных условиях, сотрудничество с центральной советской властью), «поглотив» «земскую политическую мысль», из разряда городского самоуправления перешли на более высокий земско-краевой уровень.
Следовательно, ответ на вопросы, возникающие в связи со статьей Стеклова «Конец колчаковщины», следует искать в земском общественном движении. Не случайно, квалифицируя появление земско-эсеро-меньшевистской оппозиции к Омскому правительству как «игру», а программу Политического центра – как «повторение задов, возвращение к уже пройденному этапу эсеровских правительств», первые историки Гражданской войны в Сибири старательно обходили стороной ноябрьские и декабрьские 1919 г. события в Иркутске. А ведь именно они послужили поводом для меткого высказывания члена Омского правительства Г.К. Гинса [32] : «Эсеры, как кроты, взрывают почву, подготовляя ее для революционной вспашки, но сеять и пожинать им не суждено» [33] .
32
Гинс Георгий Константинович (1887–1971) – в 1909 г. окончил юридический факультет Петербургского университета. Работал при Министерстве юстиции, затем в Переселенческом управлении, занимаясь орошением в Туркестане. В 1929 г. в Париже защитил диссертацию «Водное право и предмет общего пользования». В 1916 г. работал приват-доцентом в Петроградском университете, в 1918 г. получил кафедру профессора гражданского права в Омском политехническом институте. В ноябре 1918 г. главноуправляющий делами Омского правительства, затем товарищ министра народного просвещения; председатель Государственного экономического совещания. В 1920–1938 гг. преподавал на русском юридическом факультете в Харбине, служил при управлении КВЖД, вел адвокатскую практику, написал ряд работ по проблемам Китая и Японии. В 1941 г. переехал в США, где редактировал газету «Русская жизнь» (Сан-Франциско). В 1945–1954 гг. преподавал в Калифорнийском университете, в 1955–1964 гг. работал в «Голосе Америки». Публиковался в журналах «Посев», «Мысль» и «Наши дни».
33
Анишев А. Очерки истории гражданской войны (1917–1920 гг.). Л., 1925. С. 133, 222; Гинс Г.К. Крушение колчаковщины // Гражданская война в Сибири и Северной области: Сб. док. М.; Л., 1927. С. 218.
Ответ на вопрос о причинах дальнейшей большевизации имеет также ключевое значение для понимания политической обстановки, не только приведшей к победе над «правобольшевистской атамановщиной», но и породившей последующую стратегию местных коммунистов: выдавливание основы альтернативного процесса трансформации института власти.
О сорвавшейся альтернативе рассказывал Алексеевский, когда давал показания о декабрьских переговорах с делегацией Совета министров Верховного правителя в декабре 1919 г.: «Совет министров должен был далее передать всю полноту государственной власти на территории Сибири, не занятой большевиками, или Политическому центру, или Иркутской губернской земской управе как государственному установлению, которой по закону первого Временного правительства принадлежит не только руководство хозяйственной жизнью губернии, но и управление ею; земство должно было в дальнейшем образовать государственную власть» [34] .
34
ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 79; Подгорный ИД О Сибирском земстве. Иркутск, 1918; Сборник законоположений о земстве в Сибири. Томск, 1919.
Не признать очевидности закрепления земств, местных и городских самоуправлений за социалистической сибирской демократией центральная советская власть не могла. Доказательством тому служит газетная публикация «Известий ВЦИК» от 14 января 1920 г., где начало свержения «колчаковщины» относилось ко времени союза эсеров с «мятежным» генералом Р. Гайдой.
Однако при этом умалчивалось об участии Дальневосточного комитета РКП(б) в Гайдовском восстании 17–18 ноября 1919 г., получившем негативную оценку иркутских «земцев». «Искать опору в военной силе, не связанной с демократией, для органов местного самоуправления невозможно, т. к. привело бы к тем же результатам, что и совместное выступление с силами, чуждыми демократии, против большевизма, когда вместо демократического строя Сибирь получила диктатуру Колчака» [35] , – отмечалось в резолюции земского совещания.
35
Народный голос (Красноярск). 1919. 31 (18) декабря.
Материалы «Следственного дела по обвинению Колчака Александра Васильевича и других» позволяют сделать второй вывод об организующем начале свержения «правобольшевистской атамановщины». Компромиссное соглашение местных иркутских коммунистов с земско-эсеро-меньшевистской оппозицией было тактическим ходом, рассчитанным на последующую подмену «бело-зеленых» лозунгов «красными» при помощи Красной армии.
Так же как и Омское правительство, издавшее 8 ноября 1919 г. указ о выборах Государственного земского совещания, это объединение не могло не признать необходимости создания органа предпарламентского типа в условиях отсутствия регулярных частей Красной армии и поэтому согласилось присутствовать на завязавшихся в Иркутске переговорах между земским политическим бюро, краевыми организациями социал-демократов и социалистов-революционеров, увенчавшихся созданием Политического центра.
При этом выдвинутые в ноябрьской декларации Политцентра задачи («1. Прекращение состояния войны с советской Россией, 2. Борьба с внутренней реакцией, нашедшей свое наиболее яркое выражение в «атамановщине» и поддерживаемой империалистической Японией, 3. Установление договорных отношений с революционными государствами в целях совместной самозащиты от мировой реакции») базировались на признании местной власти формой совместного правления [36] .
Декабрьские восстания 1919 г. в Черемхове и Глазкове первые историки советской России приписывали исключительно заслугам Сибирского областного и Иркутского губернского подпольных комитетов РКП(б) и революционного военного штаба, обязательно отмечая, что второй их «соучастник», Политцентр, связывал свержение «колчаковщины» и будущее земско-краевых объединений с недопущением побед местных коммунистов. Но если вспомнить о первом пункте декларации центра, то становится понятной возникшая впоследствии причина разногласий между инициаторами восстаний: форма реализации власти – во-первых и дальнейшее государственное строительство – во-вторых.
36
ЦА ФСБ России. Арх. № Н-501. Д. 7. Л. 76 об.