Адмирал Корнилов
Шрифт:
Адмирал М.П.Лазарев в донесении начальнику Главного морского штаба князю А.С.Меншикову писал: «Командир корабля «Силистрия» капитан 1-го ранга Нахимов и капитан 2-го ранга Корнилов, постоянно отличающие себя примерною службою, командовали при занятии Туапсе и Псезуапе, первый правым, а второй левым флангом гребных судов… исполнив сделанное им поручение с быстротою и в совершенном порядке».
На следующий год эскадра Черноморского флота под командованием Лазарева произвела высадку крупного десанта в районе устья реки Шахэ. Для подготовки десанта и высадки его адмирал снова привлёк в качестве начальника штаба эскадры капитана 2-го ранга Корнилова. На этот раз ему пришлось командовать всеми гребными судами, обеспечивавшими высадку десантных войск, и он, как и в предыдущей десантной операции, проявил личную храбрость, высокие организаторские способности и большое воинское мастерство. «Никогда порядок и быстрота гребных судов, — писал генерал Н.Н.Раевский, — не были столь полезны, как в сём случае. Несмотря на близость эскадры, неприятель встретил десант в 50 саженях от берега. Несколько минут позже, и он бы застал первый рейс ещё на гребных
Следующий крупный десант был высажен в районе Туапсе в мае 1840 года. Подготовку его Лазарев возложил на Корнилова, который разработал все необходимые боевые документы, после чего в районе Феодосии провёл репетицию с фактической высадкой десантных войск на берег. Проведённое учение позволило проверить реальность разработанных на высадку документов и произведённых Корниловым тактических расчётов, что во многом обеспечило затем успех десанта [53] .
Как и в предыдущих операциях при высадке десанта, Корнилов командовал гребными судами, перевозившими войска на берег, и вновь проявил мужество и высокое тактическое искусство.
53
Материалы по командованию В. А. Корнилова кораблём «Двенадцать Апостолов» взяты в основном из книги: Золотарёв В.А., Козлов И.А.Флотоводцы России. М., 1998.
За большие заслуги в подготовке и высадке десантов на побережье Кавказа и проявленные при этом личную храбрость и высокое военное искусство Владимир Алексеевич Корнилов в декабре 1840 года был произведён в капитаны 1-го ранга.
В мае 1842 года линейный корабль «Двенадцать Апостолов» вступил в строй и начал свою первую кампанию на Чёрном море.
Поистине бесценные свидетельства о времени командования Корнилова кораблём «Двенадцать Апостолов» приводит А.П.Жандр в своих «Материалах для истории обороны Севастополя и для биографии Владимира Алексеевича Корнилова», вышедшие через пять лет после гибели адмирала — в 1859 году.
«Между многими несомненными достоинствами Владимира Алексеевича Корнилова было одно качество, обращающее на себя тем большее внимание, что оно весьма редко встречается в людях, хотя качество это в начальнике обширной части управления едва ли не занимает первое место по мере пользы для государства, какую приносит каждое качество начальника, — пишет А.П.Жандр— Это — умение употребить с пользою способности и самолюбие подчинённых, показать своё доверие к достойнейшим, возбудить соревнование и заставить подчинённых считать долгом точное выполнение своей обязанности, — словом, особенная способность властвовать, которою обладал Корнилов в высшей степени.
Способность эта была уже весьма заметна, когда он командовал кораблём «Двенадцать Апостолов». На корабле всегда было много офицеров, но каждый имел своё место и обязанность с личною по ней ответственностью, и Владимир Алексеевич так умел очертить степень влияния каждого на общий ход какой-нибудь работы, что никто не вмешивался в распоряжение другого, но все действовали и помогали друг другу… Владимир Алексеевич следил сам за распоряжениями офицеров на верху и в деках, во время тревоги, так же как он следил и за самым старшим офицером, осматривая ежедневно корабль с юта до киля. Он входил во все подробности обязанностей каждого, но никогда не терял общего из вида и учил тому же своих офицеров… Во время учений, после каждой работы он призывал на ют поочерёдно офицеров, сделавших ошибки, и объяснял каждому каким образом можно скорее достигнуть совершенства и избегнуть упущений. Его система была: учить матросов в то же время быстрой и правильной работе, и не раз он говорил, что ошибаются те, которые учат сначала правильности и думают достигнуть со временем скорости, ибо матросы, привыкнув делать медленно, никогда уже не приобретут быстроты в работе. На вахте он никогда не вмешивался в распоряжения вахтенных начальников и предоставлял им свободу управления парусами днём и ночью… но ни одно упущение на вахте не оставалось без замечания, и для многих служба на «Двенадцати Апостолах» была суровою школою. Иногда Владимир Алексеевич призывал в каюту сменившегося с вахты офицера и объяснял ему его ошибки; тогда слова его походили более на советы любящего наставника, чем на выговор строгого капитана… Когда он замечал, что упущения происходят от ложного взгляда офицера на свои обязанности, то старался победить заблуждение доказательствами разума; с этой целью он перевёл на русский язык главу «О лейтенанте» из английского регламента и «О вахтенных и субалтерн-офицерах» — из французского регламента, и передал перевод офицерам «Двенадцати Апостолов» вместе с инструкциями своими. Но когда он видел, что от упущения могут быть вредные последствия, то отдавал приказ и требовал безусловного исполнения своей воли.
При такой системе немудрено, что корабль быстро шёл к цели — быть образцовым; при этом надо заметить, что Корнилов был враг всяких подготовлений и фокусов…
Ничто, однако же, не обращало на себя столько внимания Владимира Алексеевича, как готовность корабля к бою, и каждый день, кроме ежедневных одиночных учений, производилась на корабле тревога с 4-х до 5 1/ 2часов пополудни. Тут всё делалось методически, постепенно, всё
54
Артиллерийское учение, составленное по правилам, принятым на английских военных судах. СПб., 1847.
Все положения указанной книги были практически проверены B.А.Корниловым на специальных учениях, проведённых на фрегате «Коварна» (Вице-адмирал Корнилов / Сб. док. под ред. Н.В.Новикова, П.Г.Софинова. М., 1947).
Для проверки знаний артиллеристов он разработал специальный вопросник, охватывавший различные аспекты устройства материальной части артиллерии, её применения. К обучению артиллеристов Корнилов привлекал не только артиллерийских, но и строевых офицеров, строго разграничив между ними круг обязанностей, которые они должны были исполнять. «Я находил всегда выгодным, — писал он, — артиллерийским офицерам подчинять одиночные учения, от которых флотские офицеры освобождались. Выгода такого порядка в моих глазах состояла в том, что одиночные учения, составляющие основу артиллерийского дела, производились под руководством одного постоянного, и притом специального лица». Общие же корабельные учения производились под наблюдением строевых офицеров. Руководил этими учениями командир корабля. «Все общие учения, — писал Корнилов, — производятся по назначению командира, в его присутствии или в присутствии старшего офицера, и причём обязаны находиться все офицеры… Командир составляет расписание, которое и даёт старшему офицеру для руководства. Кто же лучше командира может рассчитать, какое учение когда потребно команде? За действие её он отвечает своей честью и своей жизнью».
…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:
«1 мая 1846 г., Севастополь.
…Посылаю также моё «Артиллерийское ученье»; я его пересмотрел, исправил и сомнительные статьи проверил с присланными английскими оригиналами, которые позвольте задержать на время… Извините, Ваше Высокопревосходительство, что я представляю Вам труд мой неоконченным, но Вам известно, что переписывать и чертить здесь так не могут, как у Вас, и что если что поручено кому от Вас, то оно несравненно лучше и с большим удовольствием исполнится. Мне очень будет жаль, если эта записка не дойдёт до нашего генерал-адмирала; я уверен, что она может принести пользу артиллерии нашего флота, ибо составлена добросовестно, а проверена опытом!..
Благодарю Вас за пансион. Поздравляю с возвышением Путятина и Истомина, ведь это ученики Вашего Высокопревосходительства! Назначение Истомина флигель-адъютантом должно смирить все пустые толки насчёт его промахов при Великом Князе. Корабль мой вооружается. 15–го по заключении контракта насчёт библиотеки выйду в море. Мне весьма желательно увидеть картины Айвазовского, особенно Одессу, где изображён «Двенадцать Апостолов»… Надо бы задать ему хороший сюжет! Ваше Высокопревосходительство вряд ли будете, впрочем, может быть, не соберётесь ли Вы в Ростов, куда Вы, кажется, хотели пробежать нынешним летом. Сейчас у меня был Вигель; в 2 часа я еду с ним по достопримечательностям города, большой говорун и для меня человек интересный, ибо был в Сибири во время губернаторства моего незабвенного для меня старика… [55]
Самое странное, что генерал Берх нашёл средство наградить у меня же на корабле своего фаворита Аронова, когда я об нём ни письменно, ни словесно не объявлял ничего. Простите мне мою откровенность, но эта мелочь до того меня огорчила, что я при всём желании не прибавлять Вам беспокойства не мог воздержаться.
Душевно преданный В. Корнилов».
55
То есть отца А.М.Корнилова.
Помета М.П.Лазарева: «Ответил 6 мая».
…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:
«10 мая 1846 г. Севастополь.
…Очень жаль, что представленные мною артиллерийские замечания найдены составленными с излишней поспешностью. Я над ними трудился четыре года. Если есть грехи, то виноваты мои способности. Впрочем, я просил Вас, если они не стоят внимания, то не давать им никакого хода…»
…Из письма В.А.Корнилова М.П.Лазареву:
«2 июня 1846 г., Севастопольский рейд.
Со страхом и верою представляю Вашему Высокопревосходительству мои артиллерийские записки. Кажется, лучше не сумею; согласно дозволения Вашего перемены и пометки выставил красными чернилами. Боюсь только, чтобы при переписывании не случилось пропусков, каких довольно много встретил я в привезённом Вами экземпляре. Нельзя ли будет поручить Шестакову или Бутакову прочесть потом с Поспеловым. Они, конечно, это сделают аккуратнее других. За чертежом также старались, — не знаю, понравится ли, но что же делать, ведь кто же виноват, что у нас на Руси всё ещё сапожники пекут пироги, а пирожники тачают сапоги…»