Адмирал "Коронат"
Шрифт:
Борис Царегородцев
АДМИРАЛ "КОРОНАТ"
Глава первая. Перед боем.
Вице-адмирал Канин был как на иголках, сколько раз он вскакивал с кресла за эти последние четыре часа и мерил шагами свой адмиральский салон на "Кречете". В самую пору пить валерьяну, и в этом был виноват этот донской казак Бахирев, который загнал сам себя в западню. Но больше всего Канин переживал за себя, чем за Бахирева. Потерпит Бахирев неудачу в своей авантюре, то и ему
Командующий каждые полчаса справлялся насчет новостей из залива, изнывая от неведенья, не вытерпел и вызвал к себе Колчака и вновь в который раз задал один и тот же вопрос.
– Александр Васильевич, от Бахирева какие-либо известия поступали?
– Пока ничего нового нет Ваше превосходительство.
– Столько времени прошло и ничего не происходит?
– Бахирев всё ещё стоит у острова Аэро. Он ожидает Трухачев, когда тот расчистит себе путь в минном заграждении.
– А командующий германским флотом в заливе, уже что-то по этому поводу предпринял?
– Похоже он как и мы был в полной растерянности от известия что Бахирев вошел в залив. То, что он после этого отдал приказ контр-адмиралу фон Хипперу срочно вернуться обратно к проливу, я уже докладывал Вашему превосходительству. Сейчас фон Шмидт ведёт интенсивные радиопереговоры, как со своими флагманами, так и со штабами....
Ваше превосходительство, а ведь Хиппер мог догнать броненосцы и отрезать их от остального отряда вице-адмирала Кербера, не поверни его обратно Шмидт.
– С этим всё понятно, тут ему Бахирев помог. Меня интересует, что он собирается предпринять в заливе против Бахирева?
– По всей вероятности в ближайшее время должен атаковать. Но пока никаких точных данных нет. Но некоторые радиограммы служба адмирала Непенина смогла прочитать.
– Что-то полезное удалось узнать?
– В одной из них Принц Генрих настаивает, чтобы Шмидт незамедлительно приступил к уничтожению русских линейных кораблей в заливе. Нам даже удалось перехватить ответ вице-адмирала Шмидта принцу.
– И каков же его ответ?
– Генриху он ответил так - что для этого он не располагает достаточными силами и собирается вначале дождаться возвращения Хиппера. И тут же приказывает Хипперу по прибытию блокировать Ирбенский пролив, а если будет возможность, то направить линкоры Гедеке в залив.
– Вот видите, значит у противника всё же есть такая возможность, как провести свои линейные корабли?
– Такую возможность исключать не будем. Хотя без тральных судов этого сразу сделать нельзя. Так что до завтрашнего дня он ничего предпринять не сможет. Но ему может в этом помочь сам Шмидт, если он направит на уничтожение минного заграждения находящиеся с ним в заливе тральщики. А там их у него немалое количество, так ещё есть и сторожевые суда, которые также могут выполнять такую же роль.
– Но это же катастрофа. Адмирал Шмидт под прикрытием своих линейных кораблей пустит тральщики на расчистку фарватера, а там и Хиппер подоспеет.
– В данный момент корабли Шмидта находятся в заливе, обстреливая приморский фланг 12-й армии, но два крейсера и несколько эсминцев были замечены у Аэро. Это по всему видимому была разведка.
– Что предпримет Бахирев, чтобы помешать Шмидту, протралить фарватер изнутри?
– Только одно - навязать бой и не позволить это сделать, так как если этого не сделает....
– Боюсь я что ему будет не под силу с двумя линкорами против трёх выстоять, ой боюсь. Но делать нечего раз всё так сложилось. Главное теперь не допустить прорыва Хиппера в залив. Александр Васильевич передайте все соображения по этому вопросу адмиралу Бахиреву, может это ему поможет.
Когда после совещания все разошлись, и пока позволяло время, я решил немного побыть один. Надо было кое-чего обмозговать в одиночку, не отвлекаясь ни на что. Минут десять я сидел в кресле и тупо смотрел в перегородку. Вот же напасть, сижу и в голове не одной мысли, как будто там было всё выключено. Что это за фигня такая, куда все мысли делись? Похоже я нервничаю, вот потому-то мозг и отключился чтобы там чего-то не перемкнуло, нас все-таки тут двое обитает. Значит надо перезагрузить его. Сейчас бы грамм двести тяпнуть для тонуса, но боюсь что команда меня не поймет, учуяв запах. Да и негоже командующему перед боем пить, ещё не дай Боже сочтут это за проявления трусости. Попрошу Качалова принести мне горячего чая. Я уже заметил, что именно со стаканом чая в руках у меня начинают в голове появляться разные мысли.
Сегодня 23 августа 1915 года - отметил я, поглядев зачем-то на календарь. А это значит, что пошел третий месяц, как мое сознание забросило в эту реальность. Я до сих пор не уверен в точности, куда именно меня забросило. Может это какой-то параллельный мир, но так похож на мой, но возможно и мой, в котором я появлюсь только через 60 лет. Я знаю что мой дед родился в апреле этого года, неплохо было бы глянуть на него. Да посмотреть хотя бы со стороны на прабабку с прадедом, о которых я мало что знаю, особенно о прадеде.
Но вот как всё дальше сложиться в этой реальности после того как из-за меня ход истории понемногу начал меняться. Возможно, всё пойдет не так, и мне не суждено родиться в будущем. Хотя за эти два месяца я абсолютно ничего кардинального не сделал, чтобы предотвратить те потрясения, что подтолкнут Россию к пропасти. Да и как я мог что-то изменить один в этом мире. Пока приходиться плыть по течению исторических событий, только иногда подправлять свой путь веслом, чтобы обойти препятствия.
А что дальше? Рано или поздно мне придётся перед кем-то открываться и рассказать всю правду. Кто я такой, откуда прибыл и что может случиться с Россией если сейчас не начать кардинально вмешиваться в исторические события. А кому я могу обо всём поведать и не прослыть сумасшедшим. Кому-то из своих сослуживцев? Может быть, кто-то и поверит во всё то, что я им расскажу, но таких может быть единицы. Можно конечно поговорить начистоту с Григоровичем. Вот только я не знаю, как он поначалу отреагирует? Возможно сразу и не поверит мне, но я смогу ему доказать кто я и откуда. Думаю потом, нам вдвоём будет легче обо всём донести до Николая и постараться кое-чего изменить в этом мире пока ещё можно. Но это будет невероятно трудно сделать, особенно во время войны.