Адмирал Кузнецов
Шрифт:
Подготовка фашистской Германии к войне с Советским Союзом велась на широком фронте — от Баренцева до Черного моря. Скрыть концентрацию немецких войск на границе, передвижение германской военной техники и кораблей было невозможно.
С начала 1941 года поведение фашистов стало угрожающим, начались вызывающие провокации на границе, грубые нарушения воздушного пространства. Адмирал Кузнецов прекрасно понимал, что немцы фотографируют базы, аэродромы, фарватеры, боевые корабли. Его задачей было сберечь флот от первого удара. В том, что война не за горами, он не сомневался. 17–18 марта немецкие самолеты по приказу Н. Г. Кузнецова были обстреляны флотской артиллерией под Либавой и на Северном флоте. Для такого решения надо было обладать смелостью. Вождь был крут на расправу. Адмирал Кузнецов ограничился выговором от Сталина за этот инцидент. Последовало распоряжение из Кремля: «Огня не открывать, а высылать свои истребители для
Еще летом 1940 года в Ленинград был доставлен купленный Советским Союзом в Рейхе недостроенный крейсер «Лютцов». Накануне войны Германия начала срывать поставки вооружения на строительство этого боевого корабля. При традиционной пунктуальности немцев это обстоятельство вызывало беспокойство у руководства ВМФ. К этому добавился отъезд на Родину около сотни немецких специалистов, занятых в достройке крейсера. К маю 1941 года на «Лютцове» осталось не более 20 инженеров, которые к середине июня также уехали в Германию. Военно-морской атташе фон Блумбах успел пересечь границу буквально в последние предвоенные часы.
Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов неоднократно докладывал И. В. Сталину, Генеральному штабу и Наркомату обороны о выводе немецких кораблей из советских портов. Мы располагаем документом секретаря И. В. Сталина А. Н. Поскребышева: «Сегодня (14 июня. — В. Б.)Сталина И. В. в Кремле посетил адмирал Н. Г. Кузнецов. В докладе он упомянул, предоставив даже статистические данные, о выводе всех немецких кораблей из советских портов и просил разрешения вывести все советские корабли из немецких. „Хозяин“ выпроводил его вон. Неужели адмирал не читал сегодняшнее сообщение ТАСС, опровергающее провокационные слухи о нападении Германии на Советский Союз? Всюду провокации… Все наши враги и ложные друзья пытаются стравить нас с Гитлером в своих интересах…»
В то же время, забегая вперед по воспоминаниям адмирала Кузнецова, когда началась война, 40 советских торговых судов были захвачены немцами и около 900 моряков различных специальностей были посажены в концлагеря. Все эти факты, как написано выше, были известны советскому руководству, но Кремль не прореагировал на них.
Наркомат обороны и его Генштаб предоставили возможность адмиралу самому принимать решения по подготовке к предстоящим военным действиям. Маршалы С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков знали, что И. В. Сталин занимается строительством «большого флота» и вмешиваться в его дела опасно. Только поэтому Военно-морской флот оказался предоставленным сам себе, а молодой нарком ВМФ приобрел самостоятельность в принятии решений.
В обстановке надвигающейся угрозы нарком ВМФ адмирал Кузнецов берет всю ответственность за судьбу флота на себя, на свой страх и риск он начал действовать самостоятельно. В апреле — июне 1941 года проводятся строительство новых береговых батарей и аэродромов, проверки хода ремонта боевых кораблей, боевой готовности частей ПВО, фактической готовности флота, органов боевого управления и тыла к скрытному переводу на оперативную готовность № 1, а также учения различного масштаба.
В мае этого года по указанию наркома усиливаются разведка и дозорная служба, конкретизируются задачи флотов и военных флотилий по прикрытию государственной границы, разрабатываются мобилизационные планы. Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов был непримирим к расхлябанности, строго спрашивал за нерадивость. Вот, например, что говорилось в одном из его приказов от 5 июня 1941 года: «Обнаруженные недочеты фактической оперативной готовности корабля, части, соединения флота доносить мне как о чрезвычайном происшествии. Выявлять лиц, проводивших последнюю проверку, и строго наказывать за случаи притупления внимания и очковтирательские заключения». Столь жесткий стиль приказа соответствовал обстановке. Немецкие, финские, румынские самолеты почти каждый день вторгались в воздушное пространство СССР. В первых числах июня в Румынии началась всеобщая мобилизация, а румынские и немецкие войска стали стягиваться к нашей границе. 16 июня советник полпредства СССР в Финляндии сообщил о высадке в портах Финляндии около 30 тысяч немецких войск и скрытой мобилизации в стране. Военно-морской атташе М. А. Воронцов сообщил о скором нападении фашистской Германии. Адмирал Н. Г. Кузнецов сделал единственно правильный вывод: война начнется в ближайшие дни. По собственной инициативе нарком 16 июня 1941 года на оперативную готовность № 2 переводит Краснознаменный Балтийский флот. Такое же распоряжение от наркома получил Северный флот. Черноморский флот заканчивал свои учения и после 20 июня оставался в повышенной готовности. Перевод
В ночь на 22 июня 1941 года на все флоты была послана срочная телеграмма о переводе их на высшую боевую готовность. Текст телеграммы был лаконичен: «СФ, КБФ, ЧФ, ПВФ, ДВФ. Оперативная готовность № 1 немедленно. Кузнецов». Получив сообщение о том, что в ноль часов двадцать минут телеграммы дошли до адресатов, нарком ВМФ не удовлетворился этим и лично переговорил по телефону открытым текстом, фактически нарушая секретность, не имея на то разрешения Сталина, с командующим Балтийским флотом Трибуцем, с начальником штаба Черноморского флота Елисеевым, с командующим Северным флотом Головко. Оставалось только ждать доклады с флотов. Ночь отсчитывала последние часы, отделявшие мир от войны…
Глава 6
«Принимаю ответственность на себя»
22 июня 1941 года началась война с фашистской Германией. Нарком Военно-морского флота Н. Г. Кузнецов в первые дни войны выдержал суровый экзамен на государственную, политическую и военную зрелость. В ночь с 21 на 22 июня адмирал Кузнецов и весь его штаб находились на работе. Это случалось нередко в предвоенные годы. Все зависело от «вождя народов», который много работал, в основном в ночное время. Приходилось руководителям всех рангов и званий помимо дневной работы подолгу далеко за полночь находиться в своих служебных кабинетах. Особенно тяжело было «жаворонкам», которые привыкли ложиться спать рано, но и вставали они в первые утренние часы. Адмирал Кузнецов был «жаворонком», и бороться со сном помогал стакан крепкого чая с лимоном. Этот напиток снимал усталость, успокаивал нервы…
Летние ночи короткие, и в Москве уже рассвело, когда в 3 часа 15 минут раздался звонок из Севастополя. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Ф. С. Октябрьский доложил своему наркому ВМФ о немецком воздушном налете. (Следует заметить, что решение об открытии огня по немецким самолетам принял начальник штаба Черноморского флота И. Д. Елисеев. Этот важный факт о первом налете немецкой авиации искажен во многих изданиях.) У адмирала Н. Г. Кузнецова уже не было сомнений — началась война! Об этом он немедленно сообщил в Кремль — наркому обороны С. К. Тимошенко и секретарю ЦК партии Г. М. Маленкову. «Г. М. Маленков вешает трубку, — вспоминал позднее эти первые трагические минуты адмирал Кузнецов. — Он, видимо, не поверил мне. Тогда я на свою ответственность приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении ударов противника всеми средствами». «Принимаю ответственность на себя». Эти слова, произнесенные наркомом ВМФ ранним утром 22 июня 1941 года, стали его девизом на протяжении всех долгих 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны.
Военные моряки, выполняя приказ адмирала Кузнецова, еще накануне, 21 июня, перешли на готовность номер один. Это смелое решение стало свершением жизни наркома ВМФ. Флот — единственный из всех видов вооруженных сил страны — встретил первый день войны во всеоружии. В этот день не был потерян ни один боевой корабль, ни один самолет из состава ВМФ…
22 июня фашистские самолеты совершили налет на главную базу Севастополя и на Измаил с целью заблокировать Черноморский флот. Электромагнитные мины были сброшены на входной фарватер Севастопольской базы и в Северной бухте. Вражеские самолеты встретил шквальный огонь зенитной артиллерии. Первые два вражеских самолета были сбиты в первое утро войны под Севастополем. В полной боевой готовности встретили ожесточенный огонь с румынской стороны корабли Дунайской флотилии. Воздушные атаки в этот день были совершены на Лиепайскую и Рижскую военно-морские базы Краснознаменного Балтийского флота. Магнитные мины были сброшены также в районе Кронштадта. Воздушное нападение было также совершено в район главной базы Северного флота — Полярный. Морская батарея старшего лейтенанта П. Ф. Космачева на полуострове Средний после получения приказа «готовность номер один» первым же выстрелом нанесла серьезные повреждения фашистскому тральщику.
Красная армия в первые дни несла огромные потери. Войска теряли связь, управление, попадали в окружение. На земле были уничтожены многие советские самолеты.
Уместно ознакомить уважаемого читателя с малоизвестным фактом. Уже в первый день войны Черноморская эскадрилья истребителей под командованием капитана Коробицына на подступах к Измаилу встретила 12 вражеских бомбардировщиков. Наши летчики смело врезались в боевой порядок противника и сбили пять самолетов. Этим был открыт боевой счет летчиков Черноморского флота.