Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.
Шрифт:
«Главнокомандующий Ямамото обратился с приветствием на взлетной палубе. Слова командира глубоко запали в сердца всех присутствовавших. Лица офицеров и матросов были угрюмы, но все равно установилась общая атмосфера спокойной уверенности».
Подняв чашку саке для тоста, Ямамото был очень краток:
— Желаю вам удачи и молюсь за ваш успех!
Как вспоминают присутствовавшие, он имел печальный, чуть ли не подавленный вид.
Утром 18 ноября, в 9.00, «Акаги» покинул залив Саеки. Как только корабли выходили из гавани, они тут же прекращали радиосвязь. Для получения информации и приказов с этого момента они полагались на станцию связи номер 1 в Токио; даже «Акаги» прекратил
В полдень девятнадцатого «Акаги» отошел далеко к югу от Токио, а спустя три дня, утром двадцать второго, вошел в залив Хитокаппу. Длинный узкий остров Эторофу лежит рядом с Кунаширом, в Южных Курилах, а залив Хитокаппу (Танкан) расположен на его южной стороне, в самом центре острова. В западной части залива виднелась гора Танкан, сверху донизу покрытая снегом.
Некоторые корабли прибыли раньше «Акаги», а другие — позже. С прибытием «Каги», который появился в гавани день спустя, нагруженный множеством малоглубинных торпед, основные элементы ударной группы оказались в сборе, на якоре на своих предписанных позициях. Несколько позже все перевозки и связь между маленькими деревнями на Эторофу и внешним миром прекратились.
Масуда Шого, командир эскадрильи на «Акаги», писал в своем дневнике, что воды залива были черными и холодный дождь перемежался со снежными зарядами; сам себя он представлял одним из сорока семи свободных самураев из знаменитой истории «Чусингура», собравшихся на втором этаже лавочки, торгующей лапшой, перед тем как отправиться с мщением.
ГЛАВА 10
1
Вечером двадцать пятого на Токийском вокзале Каваи Чийоко села на экспресс в Симоносеки по пути в Мийядзиму, где ей предстояло встретиться с Ямамото — договорились заранее. Устроилась в купе спального вагона — не такая уж редкость в те времена. Ямамото, в цивильной одежде, — поблизости, на вокзале Мийядзима-гучи, — встречал ее. Вдвоем пересели на паром до Ицукусимы, острова неподалеку от Ивакуни, возле юго-западного побережья основной части Японии; там зарегистрировались в старой, элегантной гостинице. Им предложили приятную, без претензий комнату рядом с маленьким красным мостиком через ручей; здесь они провели ночь вдвоем.
Ямамото записался в регистрационной книге под чужим именем — отчасти, возможно, потому, что он с женщиной, но и из соображений безопасности. За несколько лет до того на курорте горячих источников в префектуре Ниигата он проставил в регистрационной книге отеля адрес города Нагаока псевдоним: «Ямамото Чорьо, 52 года, моряк». Возможно, и на этот раз он использовал то же вымышленное имя — Чорьо, — написанное с двумя китайскими иероглифами: его можно прочесть и как «Нагаока», и к тому же он любил им пользоваться, когда писал стихи.
Никто в гостинице какое-то время не обращал особого внимания на позднего гостя. Даже когда хозяин и еще один-два человека догадались, кто это, — согласились: может быть, есть какая-то особая причина, что главнокомандующий Объединенного флота в такое время приехал на их остров инкогнито, — и решили держать язык за зубами. Кто-то, зайдя к нему в номер, чтобы приветствовать, обнаружил его сидящим в молчании перед Чийоко за игрой в цветочные карты.
А утром 26 ноября ударная группа под командованием Нагумо подняла якоря и отчалила от сборного пункта в Эторофу. Когда носы кораблей стали медленно разрезать волны и показались якоря, покрытые илом со дна бухты Хитокаппу, офицеры и матросы на кораблях наверняка с волнением думали, что, возможно, в последний раз видят японскую землю.
Ударная группа, состоявшая из тридцати одного корабля, выстроилась в «кольцо», растянувшись так, что в итоге дистанция между передним и задним
В тот же день Ямамото получил телеграмму из морского министерства с вызовом в Токио и, оставив свой флагман на якоре в Хасидзимаво, во Внутреннем море, сел на поезд, идущий в Токио через Ивакуни. На следующий день он зашел в морское министерство для обсуждения некоторых вопросов. Закончив дела, заглянул к начальнику бюро статистики Такеи Даисуке. Такеи несколько раз слышал, как Ямамото заявлял, что начинать войну, которую невозможно выиграть, — безумие; сам он держался того же мнения и спросил Ямамото:
— Ну и что вы собираетесь сейчас делать?
— Закрой дверь! — попросил Ямамото и, когда они остались одни, продолжал: — Учитывая, насколько я против этой войны, я, честно говоря, должен подать в отставку, но это просто невозможно. Единственное, что мы сейчас можем предпринять, — это рассеять на юге Тихого океана как можно больше субмарин: пусть противник окажется внутри роя шершней. Когда шершни сильно жужжат, даже такие крупные животные, как лошади и коровы, начинают тревожиться. Американское общественное мнение, всегда отличалось способностью быстро меняться, так что остается одна надежда — заставить их как можно скорее почувствовать, что бесполезно бороться с роем смертельных жал.
Дальнейшие события наглядно показали, что эта «шершневая» теория Ямамото основывалась на неправомерной переоценке боевых возможностей японского подводного флота. Еще он добавил тогда, чем, по его мнению, является налет на Пёрл-Харбор:
— И кроме того, нам следует избегать риска, чтобы не потерять в самом начале половину наших боевых сил.
В 17.30 того же дня различные подразделения Объединенного флота получили приказ от имени Ямамото:
«Ниитака-йяма ноборе (поднимайтесь на гору Ниитака. — X. А.) 1208».
Сейчас многие знают, что это означало: «Операции начнутся 8 декабря, в 0 часов»; но это послание не было, как многие полагают, отправлено азбукой Морзе, буква за буквой. В целях удвоения мер безопасности на флоте обычно имелись книги кодовых фраз, покрывающих все аспекты боевых действий, и фраза «Ниитака-йяма ноборе», которая означала начало военных действий, во многом похожая на телеграфные сокращения, была отправлена слог за слогом, используя пятизначный код случайных чисел. Каким бы совершенным ни был код, все равно методом азимутальных засечек можно установить местонахождение корабля, регистрируя посланный им сигнал. Даже если пользоваться кодовыми обозначениями кораблей, то, несмотря на любые попытки замаскироваться, всегда существует вероятность, что противник догадается об их содержании. А даже если не разгадает кодовые обозначения или не сумеет расколоть код, то, пока ловит радиосигналы и определяет местонахождение корабля, их излучающего, ему остается лишь пропустить эту информацию через осциллограф, чтобы выявить различие между, скажем, «Нагато» и «Акаги» по характерной форме волн, излучаемых передатчиками.