Адмиралы России. Гордость Императорского флота
Шрифт:
«Приказал я флоту Севастопольскому выйти в море и показаться вам на вид. Вы же с вверенною вам флотилиею будьте на готове с ним соединиться, дабы идти к устьям Дуная, а он пойдет искать флота турецкого; в то время я буду у Килии, то и старайтесь мне подавать обо всем сведения. Да благослови Господь Бог все ваши предприятия одолеть и поразить врага, уничтожить сулинские укрепления и овладеть судами. Войсковой судья Головатый с черноморскою флотилиею пойдет в Килийский пролив и расположится при мне. Прилагаю здесь копию с ордера моего, г. контр-адмиралу Ушакову данного. Учредитеся с ним и мне донесите».
Черноморская гребная флотилия генерал-майора де Рибаса выступила 13 октября, 18 октября при устье Днестра соединилась с судами Головатого и подошла к устью Дуная 19 октября. В ее составе были 40 боевых судов, транспорты с войсками и флотилия запорожских казаков полковника Головатого (48 лодок). Следовало форсировать Сулинское гирло, охраняемое 13 орудиями двух батарей. 20 октября, проведя тщательную рекогносцировку, де Рибас издал приказ по флотилии:
«Повеление Е. Св. нашего главнаго и благодетельнаго начальника состоит в том, чтобы устремиться всеми силами совокупно с флотом парусных судов к устьям дунайским ко истреблению варваров в море и в сказанной реке; вследствие сего от нас так с желанием ожидаемого приятнаго повеления, положено атаковать почти в одно время неприятельский флот и овладеть с помощию Всевышнаго пролив Килиевской, Сулинское гирло и укрепление при оном».
Далее в приказе де Рибас подробно указывал задачи шести отрядов, на которые распределил флотилию. 1-й отряд капитана 2-го ранга Ахматова состоял из бригантины, 2 лансонов, 3 дубель-шлюпок, катера и шхуны, 2-й (капитан-лейтенанта Литке) — из бригантины «Константин», лансона, 3 дубель-шлюпок, паландры и 2 катеров; в 3-м состояли 7 лансонов подполковника Скорабелли и 6 лансонов подполковника Достановича. 4-й отряд подполковника де Рибаса составили 6 лансонов, 2 шлюпки, судно «Ипогрифа» и 2 вооруженные лодки; 5-й — 48 казацких черноморских лодок полковника Головатого. 6-й отряд составили все транспортные суда под командованием лейтенанта Акулова.
Первоначально общее движение намечалось в пять колонн, причем казачьи лодки должны были идти под самым берегом, а транспортные суда держаться на небольшом расстоянии на ветре. Далее де Рибас писал:
«Буде флот неприятельский находится при устьях дунайских, по данному сигналу назначено будет какия суда 1 и 2 отрядов должны соединиться с нашим флотом для истребления врагов, а между тем лодки черноморских казаков пойдут в Килиевской пролив. Транспорты с войском назначенным для десанту приближаются к берегу и немедля нимало оное высаживают в 5-ти или 4-х верстах от Сунны, прочия суда 1 и 2 отрядов поспешают в помянутое гирло.
Из 3-го отряда 2-я часть лансонов пойдет провожать в Килиевское гирло казачьи черноморские лодки; 1-я ж часть того отряда имеет защищать десант; и пришед в удобную дистанцию от неприятельской в сулинском гирле батареи, откроет противу оной канонаду и кидание бомб, которую продолжает до прибытия наших войск. Ежели при входе казачьих лодок в Килиевское гирло не воспоследует сильнаго сопротивления от неприятеля и те лодки туда вступят, в таком случае и 2-я часть 3-го отряда соединится с 1-ю частью и совокупно защищают десант, стреляют по батарее пушками носовыми и мортирами.
При сей канонаде употреблять великую осторожность, во первых чтоб не попасть с лансонами на сваи, которые водою покрыты в близости старого маяка у севернаго берега Сулинской гирлы, во вторых не препятствовать действию больших орудий 1 и 2 отрядов и в ходу тех отрядов судам в гирле.
Всему 3-му отряду тотчас канонаду пресечь коль скоро примечено будет, что какое-нибудь из наших судов перешло уже гирло, и потом следовать немедля в Дунай, держась всегда вместе и в порядке для успешнейшаго истребления варваров.
4-й отряд, проводя десант до берега, следует немедленно с 1 и 2-м отрядом к сулинскому гирлу, держась в близости и по сторонам больших судов, чтобы не препятствовать действию со оных носовым орудиям. Предмет же сего 4 отряда есть абордировать дружно и храбро неприятеля, 2-м вооруженным лодкам, из которых на 1-й штурману Фоллет, а на 2-й боцману Варинг под командою секунд-майора Маркова идти впереди сажен 40 и показывать глубину до проходу в гирло флагами, имея во все время людей прикрытых от ружейного выстрела».
При вступлении в гирло предстояло идти двумя колоннами, в плотном строю, имея впереди суда с сильной носовой артиллерией; замыкающий бомбардирский катер № 7 должен был делать вред неприятелю бомбами. По выходе из узости следовало строить линию.
Из текста ордера видно, что командующий флотилией тщательно изучил обстановку в устьях Дуная и подготовил варианты действий на разные случаи. Есть сведения, что он во время войны на Дунае на маленькой шлюпке проводил рекогносцировку турецких крепостей, составлял их планы.
Особое внимание де Рибас обратил на десант:
«Войско, назначенное для десанту в числе 800 человек, находится во всей готовности на транспортных судах, у которых будет достаточное число и гребных для поднятия вдруг всех людей. Сии гребные суда следовать должны с полным рвением к берегу под парусами, а дойдя до мелкаго места, людям тотчас выскочить в воду, не смотря на бурун, ибо где уже баркас дошел до мели, там человек утонуть не может. Способ сбережения патронов и в ранцах провианта уже показан мною чрез образцоваго гренадера.
Распоряжения приступа и овладение неприятельской батареей зависит от местоположения, для того оставляю оное совершенно на искусство водителя сего десанта подполковника де Рибаса, которому только рекомендую прилежно осматривать местоположение прежде приближения войск; и потом мужественно атаковать не смотря на превосходное число варваров, ибо приближение наших судов отвлечет их силы к гирлу. Иметь ружья заряженныя, но действовать штыками яко победоносным оружием храбраго российскаго солдата, и потому командирам крайне наблюдать, чтоб не стреляли; разве там, где положение места не позволит неприятеля достигнуть.
При атаке батареи время очень дорого, то не должно терять онаго огнем безполезным и весьма опасным.
Раненых предоставлять попечению резерва, нужно чтобы командующие не позволяли быть излишним вожатым раненых; без сей предосторожности часто войско бывает ослабляемо знатным числом людей удаляющихся от сражения под видом провожания своих сотоварищей кои нередко бывают весьма легко ранены».
Читающему эти строки сразу вспоминаются известные положения из суворовской «Науки побеждать» о необходимости действовать быстро и решительно, о преимуществе штыка в боях того времени над пулей и т. п. Очевидно, что генерал-майор, хорошо знакомый с полководцем, имел представление и о его тактике, приносившей славные победы. Далее он рассмотрел и возможные неудачные варианты:
«Вход в дунайския гирлы благословением Господа Бога должен быть при ветре с моря. От Его Создателевой помощи и от храбрости, мужества и добраго во всем распоряжения командиров приобретается победа, но на случай когда уже при самом входе в гирлы поднимется из реки такая погода, что никак войти будет нельзя, взять такие меры чтобы тотчас судам отступить. Десант тоже имеет возвратиться, который ретираду сию учинить может безо всякой опасности, ибо 3-й отряд своими выстрелами всякое неприятельское стремление должен в то время пресекать.
Буде способный ветр позволит только вход в Килийское гирло, то назначенным для сего частям свое дело производить безостановочно, а прочим ожидать сигнала; случится что нужно будет идти ночью, то в разсуждении темноты иметь всем судам на корме и на носу фонари, а флагманским сверх того и на грот-марсе. Иметь недреманное примечание сигналов, ибо оные во время походу от Гаджибея деланы будут без пушечных выстрелов».
Завершил свой приказ де Рибас перечнем флажных сигналов, которыми высланные для промеров шлюпки должны были указывать глубины.
Приказ был выполнен с блеском. В тот же день флотилия высадила десант, который захватил батареи, защищавшие вход в Сулинское гирло. Первыми вошли лодки Головатого с 12 судами Рибаса; 23 октября они были под Килией. Высаженный в Сулинском гирле десант овладел 20 октября батареей на левом берегу. 23 гребных судна, составлявшие турецкую флотилию, оказали ожесточенное сопротивление. В бою 7 турецких судов были взяты и одно взорвано; остальные ушли вверх по реке. 21 октября была взята вторая батарея, что открыло путь флотилии на воды Дуная. Положение флотилии упрочило взятие русскими войсками Килии.
22 октября генерал-майор рапортовал Черноморскому адмиралтейскому правлению:
«Вчерашний день Бог даровал вверенной мне гребной флотилии совершенную победу над неприятелем, стоявшим при устьях сулинского гирла, и препятствовавшим входу нашему в Дунай. Высаженныя десантныя войска наступя на них мужественно, овладели двумя батареями, на южном и западном берегах онаго гирла утвержденными. Из числа защищавших сии укрепления неприятельских судов одна бомбарда взорвана, 7 транспортов остались нам в добычу, а последния 23 судна стремительно прогнаты вверх по Дунаю. На батареях досталось нам пушек: медных 7, чугунных английских 24-х фунтовых 6, да из взорванной бомбарды получено чугунных же 4. Сверх сего немалое число военных снарядов.
По совершении сего поражения все суда гребной флотилии благополучно, в стройном порядке и без малейшаго повреждения, вошли в Дунай.
Бури, которые они претерпели проходя море, ясно доказывают крепость их состава, а сие свидетельствует полное искусство строителей оных, в чем и имею долг отдать истинную справедливость».
22 октября только что прибывший с эскадрой Ф. Ф. Ушаков поздравил де Рибаса с успехом в устье Дуная и обещал всемерную помощь. В ответ генерал-майор писал:
«Всепокорно и истинно благодарю за поздравление о дарованной нам от Бога победе. Проход в Дунай весьма труден и защищен двумя батареями, которыми наши овладели и на которых на первой 7, а на другой 6 больших пушек. Я должен сам поспешать в Килию по повелению Е. Св. и там испрошу приказание в разсуждении вашего флота, а между тем вся флотилия, которая вошла в сулинские гирлы, должна наискорее поспешать к Тульче, чтобы не дать времени неприятельским судам уйти чрез рукава дунайские, называемые Святого Георгия. Я сухим путем с нею соединюсь Что касается до моей реляции, конечно, не упущу сказать, что теперь мы обезпечены с тылу прибытием вашего флота к устью Дуная».