Адреналинка
Шрифт:
— Давно уехал?
— Года полтора как. Или два. А может год. Время для меня, знаете, протекает однообразно и незаметно.
Две большие откормленные кошки, рыжая и чёрно-белая, одновременно вошли в кухню, направились каждая к своей мисочке с кормом.
— После этого не появлялся?
— Нет. Я, по крайней мере, не видела.
— Ещё кого помните?
— Вот это Лёшка, хулиган местный. Ох, как он куролесил тут до армии. Потом остепенился, женился. Он что, к Диночке разве отношение какое имел? Они же разные совсем! Уж настолько-то я в людях разбираюсь, — старушка взяла морщинистыми пальцами следующую фотографию, — вот это приличный человек, Виталием звали. Мария Ильинична говорила, что он с работой Диночке помог. А как ухаживал! Цветами один раз весь подъезд у нас украсил! Какой аромат от них стоял, Вы бы знали, — Валерия Эдуардовна покачала головой, — но потом пропал куда-то. Давно не видела, лет десять точно.
Рыжая кошка, насытившись, разлеглась с довольным видом прямо посередине кухни. Её более любопытная подруга неожиданно запрыгнула на колени товарищу капитану, уставилась внимательно зелёными глазами. Как будто старалась с маху прокачать — друг для хозяйки этот человек, или враг. Старушка шикнула на неё сердито, но та не обратила на это никакого внимания. Никифоров осторожно погладил черно-белую бестию, спросил:
— А вот этого помните? — пододвинул последнюю оставшуюся фотографию.
— Да как не помнить, если Диночка из-за него столько слёз пролила! Ни о ком так не переживала. Появлялся и исчезал он, как привидение какое. А как ругались однажды! Вдрызг, что называется! И снова потом она к нему едет. Константином, вроде бы, звали. Ишь — взгляд-то какой упрямый, даже на фото. Мария Ильинична очень волновалась. Но сердцу, как говорится, не прикажешь. Поругаются — помирятся. Вот на днях вылетел он из квартиры, как сумасшедший. Глаза бешеные, курточка чем-то красным измазана. Пронёсся мимо меня, не поздоровавшись. Хорошо, не сшиб старуху!
— Когда, говорите, это было? — внутренне напрягся Никифоров.
— Да недавно совсем. Может, неделю или месяц назад.
— Подождите, подождите, Валерия Эдуардовна. «На днях» или «месяц назад?» А может, лет пятнадцать назад?
— Ну, Вы уж меня совсем дурой не считайте, — немного обиделась старушка, — когда точно, я не помню. Говорю же, время течёт для меня незаметно. Но уж то, что было недавно, от случившегося много лет назад отличить ещё могу.
— Извините, я не хотел вас обидеть, — покаянно сказал капитан, — то есть, вот этот гражданин, — он поднял нужную фотографию, — был опознан вами, выходящим из квартиры Михалевой…
— Вылетевшим, товарищ капитан, — уточнила старушка, — я же говорю — чуть не сшиб меня.
— И произошло это недавно?
— Ну, в этом году точно, — засомневалась Валерия Эдуардовна, — а вот дату… Вы думаете, это он убивец? А знаете, мог! Говорю же — глаза бешеные.
— Месяц, неделю, несколько дней назад?
— Не знаю, — беспомощно улыбнулась старушка, — давайте я посижу, повспоминаю, и вам обязательно позвоню.
— Конечно, вот Вам моя визитка, звоните в любое время, — скрывая досаду, сказал Никифоров, — там и сотовый телефон указан.
— Конечно, молодой человек. Спасибо вам, что, времени не щадя, злодея этого ищете. Хорошая девка была, ой хорошая, — старушка скорбно покачала головой.
— До свидания, Валерия Эдуардовна, — капитан осторожно спустил на пол кошку, поднялся, — вы нам очень помогли.
— Да какая с меня помощь, со старухи. Может, чаю хотите?
— Нет, спасибо, надо бежать.
Выйдя из квартиры, Никифоров достал телефон, отдал нужные распоряжения.
* * *
Константин с трудом разлепил глаза. В голове у него звенели колокола, подташнивало. Несколько выбитый из равновесия последними новостями и свалившимся на него грузом воспоминаний, он рухнул в небольшой запой сразу, как отправил ушедшую в отпуск жену с дочкой на дачу. Отгулы на работе ему, как ценному специалисту, дали без вопросов — и понеслась душа в рай. Или ад — это с какой стороны взглянуть. Тяжело поднявшись с дивана, он направился в ванную, взглянул в зеркало. «Мама дорогая! Вот сейчас мне точно можно дать не менее полтинника». Ополоснув лицо, прошёл в кухню, начал было готовить себе кофе, но передумал. Открыл сразу две бутылки пива, одну выпил залпом, вторую ополовинил, закурил первую утреннюю. Хотя, какое там утро — судя по всему, уже не менее полудня. Постучали в дверь — резко, настойчиво, Костя аж вздрогнул от неожиданности. «Кого это чёрт принёс? Сосед? Не хочу я ни с кем общаться!» В дверь ломились так яростно, что стало понятно — не уйдут. Сделав ещё несколько глотков, он отправился открывать. За порогом обнаружились два недружелюбно настроенных субъекта с квадратными рожами.
— Львов Константин Сергеевич?
— Сергеевич, — икнул Костя.
— Полиция, — один из посетителей быстро предъявил и сразу спрятал удостоверение, — собирайтесь!
— Куда?
— Вам необходимо проехать с нами.
— Да идите вы, — махнул на него вялой рукой Костя, — если касательно Динки, так я вашему красавцу уже всё рассказал. Вызывайте повесткой, если надо.
Гость резко ударил его основанием ладони в солнечное сплетение. Похмельный организм не успел отреагировать, Костю пронзила острая боль, он согнулся, пытаясь втянуть в себя воздух.
— Собирайтесь! Вы же не хотите, чтоб соседи увидели, как мы вас тащим, словно мешок с мукой.
С трудом распрямившись, Костя отправился в комнату, надел первое, что попало под руку, захватил телефон и ключи. По лестнице они с гостями спустились, как добрые друзья, влезли втроём в неприметный форд. Костя — посередине на заднем сиденье.
— Скажите хоть, в чём дело? — спросил он, когда машина тронулась.
— Там тебе всё объяснят, — холодно ответил тот, что справа, — наше дело — доставить.
Когда они прибыли к зданию Фрунзенского райотдела, сюрпризы продолжились — у Кости изъяли всё из карманов, выдернули ремень из брюк, куда-то повели.
— Я имею право на один звонок, — сообщил он сопровождающему.
— Имеешь, — не стал спорить тот, — вот из кабинета и позвонишь. Шагай и не умничай!
Несколько растерянного, его втолкнули в небольшое помещение, где за столом восседал уже знакомый ему капитан Никифоров.
— Ба! Какая встреча! Господин Львов собственной персоной, — в притворной радости мента было не больше искренности, чем в улыбке кинозвезды.
— Скажите, что за цирк с конями? — попытался возмутиться Костя, — присев на шаткий стул.
— Цирк? — оскалился собеседник, — сейчас тебе будет цирк. Со слонами и тиграми. — Он обошел стол, навис над Костей, — взгляни-ка, милок.
Одной рукой он выложил на стол несколько фотографий. Взгляд Кости ухватил залитую кровью постель, что-то белое, не похожее уже на человека, чёрные волосы. Второй рукой капитан схватил его за затылок и буквально ткнул носом в цветные изображения.
— Твоя работа, сучонок?
— Да вы чокнулись! — Костя вскочил со стула, развернулся лицом к менту, — это же Дина! Я тут причём?
— А почему ты насвистел мне, что давно не видел Дину? А? В глаза смотри!
— Ну, не хотел говорить, — отвёл взгляд Костя, — ещё подумаете чёрт знает что.
— А, так ты этого боялся. Поздравляю, твои страхи тебя настигли. Когда виделись?
— Месяца два назад.
— А потом?
— Что потом?
— Ты опять решил поиграть со мной? Зря!
— Вы что, бракоделы, решили на меня убийство повесить? Фуфломёты голимые! — похмельная раздражительность прорвалась наружу.