Адрес отправителя – ад
Шрифт:
– Я ухожу, – обратилась к ней Света, иначе жутко было стоять в полутьме и молчать.
Старуха ничего не ответила, только заперла за ней дверь. Слушая, как лязгает старинный замок, Света почувствовала отвращение ко всему миру.
Дома, однако, не спали, ждали ее. В комнате горел свет и даже играла музыка – это в два часа ночи. Услышав, как Света вошла, Иришка появилась в прихожей в коротеньком халатике с бутылкой шампанского в руках.
– Ты что так долго, Светик? – Она закружилась, напевая. – Ой, ты у хахаля была? Хорошо, что ночевать не осталась!
– С чего ты взяла, что я была у хахаля? – отшатнулась Света.
– Да по тебе же видно, по женщине всегда видно, когда она занималась любовью! – авторитетно ответила сестра.
Света моментально отвернулась
– Я в ванную, а ты подожди, после поговорим.
В ванной под шум льющейся воды Света немного поплакала. Минут пятнадцать, больше она не могла себе позволить – Ирка забеспокоится, начнет ломиться в ванную, а увидев Свету плачущей, сама разревется, и неизвестно чем потом дело кончится. Ирка очень эмоциональна, как и мать, Света нарочно усвоила жесткий тон с ними, иначе начнутся слезы да сопли. Нет, Света не может себе позволить плакать.
После горячего душа стало легче, Света даже усмехнулась, вспоминая Николая – тот еще геройлюбовник! Небось и не вспомнит, кто у него ночью был. Может, и к лучшему, уж сама-то Света ему напоминать не будет.
Она расчесала мокрые волосы и пригляделась к себе в зеркале. Никакой косметики на чисто вымытом лице и никакой прически – ничто не отвлекает – ни кудряшки, ни челка. В зеркале проступило ее настоящее лицо. Света не похожа на мать и сестру. У Ирки мордашка хорошенькая, глаза большие серые, и волосы вьются вокруг лица светлым ореолом. Приятно смотреть на Иришку. Но Света находила в лице сестры материнские черты и видела, какой Ирка станет лет через двадцать, конечно, если останется здесь. Черты ее расплывутся, потеряют форму, рано появятся морщины, двойной подбородок... Нет, у Светы не такое лицо. Взгляд прямой, жесткий даже, черты твердые, и все лицо поражает задумчивой серьезностью. Именно женщины с такими лицами заслуживают доверия сообщать людям о важных событиях, происходящих в стране и мире. Вот у Алены Багун тоже своеобразное лицо – не скажешь, что правильные черты, но есть в них что-то, виден характер, а в характере ее, как и у Светы, присутствует твердый стержень, таких женщин просто так не собьешь с намеченной цели. И Каморному Алена просто так не спустит то, как он с ней разговаривал сегодня вечером.
Света надела халатик, похожий на тот, что был на Ирке, и вышла в коридор. Тут только она заметила в руках у сестры бутылку шампанского.
– Ты что это на ночь глядя? – недовольно спросила она.
– А ты не догадываешься? – засмеялась Иришка.
– Неужели? – Света невольно прижала руки к колотившемуся сердцу.
– Ну да, ну да! Мне дали визу! – Ирка закружилась по комнате. – Открывай шампанское скорее!
– Покажи! – потребовала Света.
– Вот, смотри, – Ирка совала ей паспорт, – вон какая красивая. Ты подумай, сколько меня мариновали! Они, видишь ли, не хотят меня пускать в Англию, потому что я хорошо знаю язык и могу там остаться. Я разозлилась и говорю, что действительно могу там остаться, потому что выйду замуж за Джулиана. Я все сомневалась, а теперь, назло им, выйду!
Светлана, не слушая, рассматривала в паспорте разноцветный квадратик. Господи! Наконец-то!
– Виза на четыре месяца, – стрекотала сестра, – как раз месяца полтора на сборы, а потом, в апреле, Джулиан будет в отпуске, и у них цветут рододендроны... Представляешь, целый лес цветущих розовых, сиреневых, желтых... Выпьем за поездку!
Света залпом выпила шампанское и поставила бокал на стол.
– Ну вот что, – медленно начала она, – слушай меня внимательно, сестричка. Ты не будешь ждать полтора месяца, ты пойдешь за билетом завтра утром. И возьмешь его на послезавтра. И вещи соберешь за один день – барахла меньше будет. И улетишь в туманный Альбион послезавтра, Джулиану я сама позвоню, чтобы встречал.
– Но как же... так быстро? – растерянно спросила Ирка.
– Не перебивай! – отмахнулась Света. – Так вот, прилетишь к нему. А дальше... говоришь, вы с ним не спали? Так вот, делай что хочешь,
– Почему ты так хочешь от меня избавиться? – вскипела Ирка.
– Потому что для тебя это – единственный шанс жить нормальной человеческой жизнью! Вопрос закрыт, мы это тысячу раз обсуждали. Попробуй только вернуться – и я задушу тебя в аэропорту собственными руками!
– А вы? Как вы здесь будете жить? – закричала Ирка. – Я просто боюсь оставить на тебя маму, ты уморишь ее голодом!
– Дура, – спокойно ответила Света, – а кто содержал ее все это время?
– Дело даже не в этом, – запинаясь ответила сестра. – Ты... у тебя нет к ней никаких чувств, ты не можешь ей простить, что она не удержала отца.
– Да кто сейчас об этом будет думать? Через десять-то лет? Ирка, не валяй дурака, поезжай, потом может быть поздно. Даю тебе слово, что с матерью буду обращаться сносно, все же я ее родная дочь.
– Ну, спасибо, – неожиданно раздался с порога голос матери. – О чем вы так яростно спорите в два часа ночи?
«Господи, хоть бы раз в жизни она поддержала меня!» – взмолилась Света.
И Бог внял ее мольбам.
Каморный после разговора с Аленой страшно разозлился. Экая сволочная баба, еще угрожать смеет! По привычке он стал рыться в памяти, чтобы вспомнить что-то, чем можно Алену прищучить. И с удивлением понял, что ничем, ничего такого он про нее не знает. Мало того, он вообще знает про ведущую своего канала очень мало, как, впрочем, и все сотрудники. Ну все – это ладно, но как же он, Александр Каморный, так прокололся? Не ждал от Алены неприятностей, никогда ее не задевал, вот и не подстраховался вовремя.
Он перебрал в памяти скудные сведения о биографии Алены. Когда-то была она замужем за одним типом, который сделал политическую карьеру и уехал в Москву, предварительно с ней разведясь. Но никаких скандалов вокруг имени и его, и Алены Каморный не припомнит. Все было тихо-мирно, он уехал, она – осталась здесь. Тогда еще Алена не была столь известна как ведущая, да и канала-то этого еще не было, его организовали недавно, года три назад. Потом она вроде бы снова была замужем за скромным служащим банка, привезла его откуда-то из провинции. Он вдруг как-то неожиданно для всех сделал карьеру, разбогател, создал свой собственный банк и опять-таки после этого вскоре развелся с Аленой. Но снова без всякого скандала, нигде ни слова, ни строчки про это не мелькнуло. Банкир не уехал в Москву, и известно, что он с Аленой поддерживает хорошие отношения, дружеские, как-то их видели вместе в ресторане. И уже когда Алена работала на канале ПТЦ, стали видеть ее с одним молодым рок-музыкантом, который тоже вскоре вдруг стал ужасно знаменитым и популярным, после чего уехал за границу, с тех пор живет и плодотворно работает в Штатах. Недавно сама Алена сделала про него часовую передачу, кстати, весьма неплохую. Вот и все. Как сейчас у Алены с личной жизнью, никто не знает, с кем она живет, есть ли дети... нет, детей, кажется, нет, да это не важно.
Каморный вздохнул и отправился домой, а наутро решил отбросить посторонние мысли и заняться работой, то есть расследованием загадочных убийств. Ведь он же обещал своим зрителям, что каждый день будет сообщать им все новые подробности, так надо держать слово.
Прежде всего нужно заняться этой ненормальной теткой – убийцей Бураго. Каморного мучила мысль, что он упускает очень важную деталь. Где же он слышал про Валерию Петровну Анищенко?
Память репортера Александра Каморного никогда еще не подводила, и он вскоре вспомнил, где слышал про интернат для слаборазвитых детей. Жена Веретенникова, устроившего акт самосожжения в ресторане «У Клары и Карла», раньше работала в этом интернате и даже поминала в разговоре завуча Валерию Петровну.