Адриан Моул: Годы капуччино
Шрифт:
Водил Нового Пса к ветеринару стричь когти. Пес теперь скользит пол линолеуму в кухне, точно Торвилл или Дин [81] , правда, не знаю, кто из них волосатее.
Сегодня пришел пакет с письмами от поклонников. Человек из Вулвергемптона по имени Эдвин Лог написал, что уже сорок пять лет каждый день есть потроха и «обладает отменным здоровьем». Женщина из Баттерси пишет, что я поощряю «массовое убийство невинных». Она желает видеть меня повешенным за внутренности на лондонском мосту Блэкфрайарс.
81
Джейн
Уильям спросил, почему я не хожу на работу, «как другие папы».
Ответил, что я — писатель и телеведущий, да и вообще популярная личность. Показал ему пять писем от поклонников, лежавших на моем письменном/туалетном столе:
— Вокруг много людей, которые меня любят.
Уильям подошел к окну и выглянул на улицу.
— Никого нет.
3.30 ночи.
Сижу в больнице, у койки Уильяма. Его оставили на ночь для обследования, после того как он засунул в левое ухо кофейное зернышко, чтобы «посмотреть, будет ли оно греметь».
Зернышко достали, но делать это пришлось под общим наркозом. Это была самая мучительная ночь в моей жизни, мы с мамой и двумя медсестрами едва удерживали Уильяма, пока миниатюрная докторша по фамилии Суриндер осматривала его светящимся зондом. Стены отделения скорой помощи в Лестерской королевской лечебнице сотрясались от воплей моего сына. Когда докторша Суриндер приняла решение оперировать, я обратил к маме свое искаженное мукой лицо и сказал:
— Во всем виноват Иван Брейтуэйт. Это он познакомил Глициниевую аллею с кофе в зернах.
Пока Уильям приходил в себе в послеоперационной палате, я сидел подле его кровати. Уильям плакал и звал мою мать. Медсестра заметила, что меня это расстраивает, и утешила:
— Малыш не знает, что говорит.
Но я думаю, Уильям все прекрасно знал. Теперь я понимаю, что не я самый главный человек в жизни своего сына. Как и он — в моей.
Уильям — чудесный мальчик, особенно, когда слегка заторможен лекарствами. Я пишу эти строки в больничном ресторане, который называется «Соловьи». Сижу один в отделении для некурящих на семьдесят мест. Тогда как в небольшом загоне для курящих толпятся доктора и медсестры. Почему мы бы им не прозреть и не завязать с табакурением? Взял комплексный завтрак, разозлился, когда забыли дать черный пудинг [82] . Пошел к раздаче жаловаться, мне ответили, что либо грибы, либо черный пудинг. Предложил заплатить за черный пудинг, но мне сказали, что компьютеризированная касса не допускает такой операции. Повысил голос на пухлястую девицу с хорошеньким личиком, заправлявшую раздачей пищи.
82
Так в Англии называют кровяную колбасу
— Это не моя вина, — отмахнулась она.
— Теперь никто ни за что не отвечает, — отрезал я. — Никто не извиняется, никто не подает в отставку.
Вид у пухлой девицы сделался весьма озадаченным.
Вернулся в отделение для некурящих и обнаружил там курильщиков с вытаращенными глазами и коченеющий
3 часа дня.
Все еще здесь, у больничной койки. Медсестры все поголовно влюблены в Уильяма. Он сообщил им, что получит на Рождество всех четырех Телепузиков. Очень милая с виду младшая медсестра по имени Люси подошла ко мне и сказала шепотом:
— Если у вас имеется источник, то я очень бы хотела иметь По.
Признался, что у меня нет доступа к телепузикам. Тревожное обстоятельство: возможно, мне стоит начать поиски.
Спросил, почему Уильяма до сих пор не выписали. Младшая медсестра Люси (блондинка, стройная, руки со светлыми волосами, груди 5/10) объяснила:
— Доктора Фонга немного беспокоит гематома, находящаяся ниже спины.
Я объяснил, что Уильям упал со спинки дивана, когда делал вид, что срезает угол, как чокнутый Джереми Кларксон. Люси, у которой трехлетняя дочь, улыбнулась:
— Правда, они в этом возрасте совершенно безумные?
И рассмеялась. Но доктор Фонг никогда не слышал о Джереми Кларксоне и, очевидно, не поверил в мое объяснение.
Королевская лечебница — «Соловьи»
Все еще здесь. Тело и душа Уильяма подвергаются обследованию. Я умолял его перестать твердить: «Нет, папа, нет, не надо», и т. д., но Уильям превратился в настоящего дьявола. Оставил его в окружении бабушки и дедушки и неродных бабушки и дедушки — они забросали его игрушками, сладостями и книжками-раскладками. Не удивительно, что он не хочет выписываться из больницы.
Младшая медсестра Люси, как и я, родитель-одиночка. Ее дочь зовут Люсиндой. Люси сказала, что Люсинда — тоже дьявол, однажды она крикнула в очереди в магазине: «Мамочка, когда мы придем домой, ты опять запрешь меня в шкафу?» Отношения Люси с полицейским давно прекратились, потому что он изменял ей, когда дежурил в ночную смену.
— С вами приятно разговаривать, мистер Моул, или вас можно называть Адриан? — спросила Люси.
Десять причин, почему младшая медсестра Люси не привлекает меня настолько, чтобы пригласить ее на свидание
1. Волосатые руки, волосы светлые , но их очень-очень много.
2. Одиннадцать раз смотрела сэра Клиффа Ричарда в «Грозовом перевале».
3. Считает, что «Любовь в холодном климате» [83] написал Толстой.
4. Люсинда.
5. Предпочитает обычное арахисовое масло «Джиф» лимонному.
6. Считает отличной новостью, что Крис Эванс купил радиостанцию у Ричарда Брэнсона за восемь миллионов фунтов. Она считает их «двумя занятными парнями».
83
Автобиографический роман английской писательницы Нэнси Митфорд (1904-1973)
7. Ей нравится принцесса Анна, потому что та «много горбатится»
8. Не прошла тест Оберона Во.
9. Опрометчиво сболтнула, что у нее в окне гостиной висит неоновая вывеска, которая каждый три секунды высвечивает: «Веселых святок!».
10. Уверяет, что никогда даже не слышала о газете «Индепендент», и уж тем более не читала ее.
Доктор Фонг отпустил Уильяма домой, несмотря на то, что тот кричал в голос:
— Пожалуйста, папочка, пожалуйста, я хочу остаться с младшей медсестрой Люси!