Адриано
Шрифт:
— Полагаю, ты имеешь в виду проституток.
— Да.
— Нет. Я НЕ проститутка.
— Тогда что ты здесь делаешь?
Я задумываюсь, стоит ли говорить ему правду.
К черту.
Почему бы и нет.
После этой ночи я его больше не увижу.
— Мой отец должен им деньги.
Адриано выглядит слегка озадаченным.
— Значит, он сдал тебя в аренду?
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не ударить его.
— Клянусь Богом, если ты еще раз скажешь что-то подобное,
К моему удивлению, он слегка улыбается.
— Я запомню это на тот случай, если захочу получить пощечину. — Затем он становится серьезным. — Почему тогда твой отец отправил тебя сюда?
— Он этого не делал. Я не могу до него дозвониться, а они собираются переломать ему ноги, поэтому я здесь, чтобы выиграть для него еще немного времени.
Адриано наклоняет голову в сторону.
— Это неплохая история.
— Это правда, — раздраженно отвечаю я.
— Правда — это просто история, в которую люди хотят, чтобы ты поверил, пока не появятся факты.
— О, как глубоко, — говорю я с сарказмом. — Ты философ?
— Философы не сводят счеты с использованием оружия, — отвечает он, ловко возвращаясь к предыдущей части нашего разговора. — Кто тебя нанял? Кармин?
— Нет, Серджио.
Он выглядит озадаченным.
— Серджио?
— Серджио Паскуарелли.
— Никогда о нем не слышал.
— Хотела бы я сказать то же самое, — бормочу я.
— Он работает на Агрелла?
— Да.
— Так этот Серджио, он привел тебя сюда?
— Нет. — Адриано снова выглядит смущенным, поэтому я продолжаю. — Он отвел меня в какое-то модельное агентство, и они подготовили меня к сегодняшнему вечеру.
Он хмурится.
— Модельное агентство?
— Я что, заикаюсь?
Он жестом указывает на двух других женщин.
— А что с ними?
Они вьются вокруг шведа и великана — хотя оба мужчины только улыбаются и ведут вежливую беседу.
— А что с ними? — спрашиваю я.
Адриано ухмыляется.
— Они тоже «не шлюхи»? У них есть родственники, которые должны деньги Агрелла?
Я ненавижу этого придурка.
— Нет, — холодно отвечаю я. — Они просто делают минеты.
Адриано наслаждается тем, что выводит меня из себя.
— Хоть кто-то честно говорит о своей профессии.
— Это я честно говорю об их профессии.
— Ага. И чем же ты занимаешься?
— Я студентка.
— Что изучаешь?
— Дизайн одежды.
Он смотрит на мой наряд.
— Это ты придумала?
— Нет. Это предоставило модельное
Он кивает.
— Хорошо.
— Почему «хорошо»?
— Потому что, может быть, ты и не делаешь минет за деньги, но одета ты, черт возьми, соответствующе.
— Минет от кутюр, — язвительно говорю я.
— Вполне.
— Это то, что они хотели.
— Кто?
— Агентство. Они хотели, чтобы я выглядела как высококлассная эскортница.
Он снова ухмыляется.
— Не знаю, как насчет «высококлассного».
Видимо, он считает, что у него есть преимущество, потому что он пообещал мне чаевые.
Пора изменить это мнение.
— Зачем одеваться по высшему классу, если этого никто не оценит? — холодно спрашиваю я.
Это его раздражает… хотя он все еще выглядит слегка позабавленным.
— Осторожно, — предупреждает он меня.
— Я бы сказала тебе то же самое, но ты игнорируешь почти все, что я говорю.
— «Почти»?
— Ты еще ни разу не повторил, что я шлюха, — замечаю я.
— Ночь еще только началась. Итак, позволь мне прояснить ситуацию: твой отец задолжал деньги Агрелла. Они сказали, что ты сможешь отработать часть долга, если приедешь сюда и… что именно сделаешь?
Я пожимаю плечами.
— Поговорю.
Он делает вид, что не верит мне.
— Поговоришь?
— Да.
— Разговоры стоят дешево.
— Не так уж и дешево, видимо, — парирую я.
— Сколько, по их словам, они простят из долга твоего отца?
— Не понимаю, какое это имеет отношение к тебе.
— Имеет, если ты хочешь получить свои чаевые.
Я прищуриваю глаза. Он мне очень не нравится...
… жаль, что он такой симпатичный.
— Три тысячи евро, — отвечаю я.
Он выглядит ошеломленным.
— Ты, наверное, шутишь?
— Нет, — говорю я, обидевшись.
Он все еще шокирован, и я спрашиваю.
— Что?
— Они сильно переплачивают.
— Может быть, если бы я получала больше удовольствия от общения с тобой, это было бы немного дешевле, — огрызаюсь я.
— Значит, чтобы работать хорошо, нужно получать удовольствие от работы?
— Это помогает.
Он ухмыляется.
— Ну, тогда я надеюсь, что тебе нравится делать минет.
Он делает это.
Я влепила ему пощечину.
УДАР!
— Попробуй и узнаешь, придурок, — огрызаюсь я, когда он касается своей щеки.
Я поворачиваюсь и устремляюсь в спальню.
Вдруг он окликает меня.
— Эй, ты забыла свои чаевые.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь.