Адриатические байки от Зямы Исламбекова
Шрифт:
– Ну, что, какие планы? – с весёлым лицом поинтересовался Антон. – Как обстановка в семье?
– Всё плохо! Плохо, плохо, плохо…
– Да ладно?
– Бабло кончается, а перспектив никаких, – пошутил Виктор Иванович.
– Чё, «Жмурки» опять посмотрели? – поинтересовался Антон.
– Если бы?! Надо, Тоша, на море слетать, а денег, как всегда, нет.
– Точно. Я бы тоже слетал на пару неделек, – Антон с грустью кинул взор на окно, за которым шуршали листвой тополя.
– А сколько нам надо денег на три недели? – поинтересовался Виктор
– Ну, я не знаю, по штукарику? По полторы? – мечтательно произнес Антон. – Всё зависит от места, от программы. Есть тут у меня одна тёлочка, которая мне должна…
– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – Виктор Иванович встал, взял чистый стаканчик и стал заваривать в машине себе черный крепкий кофе.
– А не лопните? – поинтересовался Антон, глядя на то, как Виктор Иванович хозяйничает у него в офисе.
– Так, ты не отвлекайся! Не лопните?! Давай, рассказывай, кого ты там оформил в очередной раз?!
– Да есть одна тёлочка… Работает на Невском, в турагентстве. Я ей случайно чуть ребёночка не заделал. Она, это самое, стала меня шантажировать, пришлось раскошелиться.
– Не понял? – удивился Виктор Иванович.
– Да дал я ей денег на аборт, чтобы отстала от меня.
– Деньги взяла, сссука, бля@ь, а беременности-то и не было! – Антон зло посмотрел в окно, и, когда увидел велосипед, опирающийся на машину, истерично завопил, – какого х@я такую ху@ту делать? А? На х@я, бля@ь, ставить, бля@ь, свой ё@аный, бля@ь, велосипед на мою машину? Ё@ твою мать, бля@ь!
– Что, что случилось? Дружочек, что такое? – спросил Виктор Иванович, который всё прекрасно понял ещё только по первой молниеносной реакции Антона.
Антон смотрел на свою игрушку с мокрыми от слёз глазами. Создавалось впечатление, что слёзы так и хлынут ручьём, но всё, как ни странно, быстро закончилось.
– Тош, давай я тебя утешу чуть-чуть? – несколько заискивающе спросил приятеля Виктор Иванович.
– Как? Купите мне новый автомобиль?
– Нет, лучше, – парировал Виктор Иванович, – я дам тебе совет?!
– Ну, попробуйте…
– Антон, всякое в жизни случается! Не расстраивайся!
Антон, всё это время смотревший в окно, повернулся и начал сильно моргать широко раскрытыми от удивления глазами.
– Что, и всё? – только и смог из себя выдавить Антон. – Пойду переставлю, бля@ь на х@й, Ваш велосипед, чтобы он больше даже близко не стоял рядом с моей машиной.
Три минуты пролетели незаметно. Антон подошел к велосипеду спокойно. Аккуратно переставил его, прислонив к стоявшей рядом машине торгаша, арендовавшего, как и он, офис, окна кабинетов которого выходили на другую часть дома. Затем он внимательно изучил точки контакта велика с машиной и, убедившись в отсутствии каких-либо следов, вернулся обратно.
– Полегчало? – с ироничной улыбкой спросил Виктор Иванович.
– Вроде того, – буркнул Антон. – Так вот, есть у меня, это самое, значит, тёлочка, которая может сделать это самое, значит…
– Минет? – Виктор Иванович прыснул от смеха. Его шутка понравилась и Антону, который засмеялся,
– Можно ей позвонить и она всё сделает… – Антон задумался на несколько секунд, затем продолжил, – Дать телефончик?
– Давай. А давай не давай?! Набери-ка её прямо сейчас.
– Ало, привет! Это – я! – радостно сообщил Антон ответившему женскому голосу на другом конце линии. – Чё делаешь, а? – поинтересовался Антон.
Минут десять они ворковали по телефону, то и дело издавая несложные короткие фразы, вздыхая и охая попеременно. Виктор Иванович за это время успел сходить в туалет, где он быстро и качественно отстрелялся, залив весь пол возле раковины, т. к. он принципиально с детства не пользовался бумагой, а для подмывания задницы раковина была установлена высоковато. В неё и мочиться-то было хреново, а уж подмываться – это просто наказание какое-то.
На выходе из туалета Виктор Иванович столкнулся с симпатичной крашенной блондинкой лет 25-45. Мельком возраст дамы определить было не возможно. Дамочка с улыбкой Джаконды проскользнула сквозь дверной проем, закрыла за собой дверь. Затем раздался грохот падающего тела и отборный мат-перемат, исходя из чего, Виктор Иванович сделал единственно правильный вывод – женщина поскользнулась и упала.
Крики были слышны, наверное, с улицы. Через минуту возле туалета стояла толпа сотрудников-арендаторов. Такого у них ещё не было. Бедная женщина раскровила себе локоть и лицо. Нос и губы кровоточили. Тело тряслось мелкой дрожью, а дамочка плакала, то и дело поправляя на себе порванную мокрую юбку. Она не запомнила того, кто выходил перед ней из туалета, но когда она увидела подошедшего Антона, она вдруг бросилась на него с кулаками и начала истерично кричать и дубасить бедолагу по лицу, груди, рукам, которыми тот защищался, как мог.
Толпа перешептывалась, и молча наблюдала за потасовкой, в которой высокий мужик бездействовал, а малявка продолжала с остервенением наносить увечья, в основном для одежды, и громко материться.
Парочку разнял Виктор Иванович. Он, сильно схватив за руки, чуть выше локтей, приподнял скандалистку на уровень своих глаз, сильно встряхнул и опустил вниз. Не разжимая рук, он внимательно, словно гипнотизер, спросил дамочку:
– С Вами всё в порядке? – Виктор Иванович смотрел бедняжке в глаза, как змея гипнотизирует кролика.
– Я упала, – только и был ответ дамочки, которая вдруг прижалась к Виктору Ивановичу и на его груди начала банально реветь.
Можно было бы и дальше описывать события или, пользуясь определенными художественными возможностями, включив вымысел и бурную фантазию, дать не только продолжение, но и развитие целой сюжетной линии, которая могла бы стать венцом всего романа. Но я лишь замечу, что произведение не о том, как вешаются женщины на шеи мужиков, как всяческими правдами и неправдами завлекают бедняг в свои сети, околдовывая бабскими чарами и, в конечном счете, женят их на себе…