Адская рулетка
Шрифт:
Грабить тут, с точки зрения нормального человека, было нечего. Хозяева выкопали все, что росло на огороде и в теплице. С последней сняли полиэтиленовую пленку, оставив только голые металлические дуги. В маленькой песочнице дождь мочил голого безрукого пупса и треснувшую формочку, они тускло поблескивали в отсветах фонаря. К двери я не пошел, здесь было слишком светло, и поскорее проскользнул за дом, в тень.
Там обнаружилась не то сараюшка, не то гараж, в который можно было поставить максимум «Запорожец» или мотоцикл с коляской. Но, разумеется, я не надеялся, что там специально для меня оставили транспортное средство с ключами и доверенностью на право управления. Поэтому лезть внутрь не стал. Зато, взобравшись
Слуховое окно было заделано квадратной рамой с четырьмя небольшими стеклами, но одно из них было разбито, и это упростило мне задачу.
Сидя на корточках под коньком крыши и удерживаясь одной рукой за коньковый брус, чтоб не сверзиться с карниза шириной двадцать сантиметров, я осторожно, обернув пальцы носовым платком, выковырял из разбитой четвертушки окна все оставшиеся стекляшки и просунул руку по локоть. Предчувствие меня не обмануло: рама держалась лишь на двух загнутых гвоздях, вбитых в стену и прижимавших ее к оконному проему изнутри. Развернув один из гвоздей, я легко выставил раму и пролез на чердак.
Нельзя сказать, чтоб тут было шибко тепло. Раму я сразу же поставил на место, но сквознячок через выбитое стекло сифонил еще как. Сперва я даже хотел пожертвовать сырым пиджаком, чтоб заткнуть дыру, но потом обнаружил, что это излишне.
Как и на всех чердаках, здесь несколько лет скапливался всякий хлам. Ни фонаря, ни зажигалки, ни спичек у меня не было, поэтому толком разглядеть я ничего не сумел, но на ощупь нашел сперва какой-то рваный тюфяк, потом дырявый мешок из-под картошки, затем мягкое сиденье от сломанного стула. Тюфяк был слишком большой, чтоб использовать его на затычку, мешок слишком неплотный, а вот сиденье в смятом состоянии подошло отлично. Сразу стало теплее, хотя сырости в моем пиджаке не убавилось. Пришлось снова пошуровать, и обнаружилось еще несколько полезных вещей. Во-первых, две рваные, но достаточно сухие телогрейки-стеганки, а во-вторых, ворох каких-то мягких тряпок, судя по всему, детской одежонки — колготок, пеленок, распашонок, ползунков, засунутых в старую наволочку.
Сняв сырой пиджак, я повесил его на бельевую веревку, протянутую поперек чердака, а сам влез в одну из телогреек, на которой сохранились верхняя и нижняя пуговицы. Наволочка с детским бельем вполне могла заменить подушку. Ноги я намеревался закутать второй телогрейкой, а накрыться драным ковриком, засунутым в эмалированное ведро с отломанной ручкой. Пистолет я пристроил под подушку. Ночь можно было провести вполне комфортно, если б не очередное стечение обстоятельств.
Укутавшись, я стал помаленьку согреваться, нервы немного успокоились. Я лежал и размышлял. Над тем, что судьба у меня явно кретиническая, и удивительно, что я до сих пор не сбрендил.
Четыре дня назад я еще находился в Западном полушарии, на острове
Гран-Кальмаро, и милашка Марсела посадила меня в свой личный вертолетик вместе с вполне натуральной Ленкой. Всего-то для того, чтоб побыстрее добраться до гидроаэропорта и успеть на туристский самолет, летящий в Пуэрто-Рико. А что вышло? За нами увязался «ирокез» гран-кальмарской полиции, нас обстреляли и убили пилота. Потом я по собственной дури чуть было не вывалился из вертолета. Голова моя уже висела над пропастью, и если б не Ленка… Страшно подумать! Ни один врач не склеил бы…
Ладно, повезло — не умея толком управлять вертолетом, заставил полицейских врезаться в гору, а сам долетел до гидроаэропорта и сел. Несколько часов чувствовал себя нормальным человеком, отдыхающим в райских местах — на Малых Антилах. Но уже вечерком, на Роса-Негро — перестрелка с «джикеями», которая чудом закончилась в мою пользу. А потом — нервотрепка с арестом лжеполицейскими и переброской по воздуху через четверть экватора — Атлантический океан, Африку и Аравию — в Эмираты. Бог ты мой, да ведь я два дня назад был в Афганистане! То, что там происходило, — вообще кошмарный сон или кадры из фантастического боевика. Инфракрасное зрение, переговоры на пушту (которого я и сейчас не знаю) с Ахмад-ханом, бой с применением ГВЭПа в разных режимах, наконец, перемещение в пространстве из Афгана в Эмираты с помощью Black Box`a… В это никто не поверит.
А в то, что оболочка Танечки Кармелюк теперь стала вместилищем для Хрюшки Чебаковой, я и сейчас не очень верил. То есть умом верил, а сердцем — нет. Тем более что нам и часа спокойно посидеть не дали, чтоб разобраться во всех этих делах. Очень непривычно: Ленка — и вдруг в теле той самой девицы, которую на дух не переносила. Но еще страннее и даже страшнее что где-то во Франции или в ее заморских владениях — куда ее спровадил Чудо-юдо, я точно не знал — разгуливает лже-Ленка с начинкой из террористки Тани Кармелюк, шлюхи Кармелы О`Брайен и каких-то остатков от идиотки Вик Мэллори! Впрочем, самое ужасное, что у них по воле Чуда-юда, или как-нибудь спонтанно, произошло смешивание сознания и памяти. Я помню, как мы с Брауном в одной черепушке проживали, но у нас друг к другу никаких претензий не было. А тут, извиняюсь, четыре, ну, если не считать дурочку Вик, три бабы в одной упаковке! Свихнуться можно! Очень трудно во все это поверить, хотя и надо, никуда не денешься.
Ведь Васю-то, Лопухина Василия Васильевича, мы с Ленкой-Танькой до Москвы довезли. Живого, хотя и не совсем. И сейчас Чудо-юдо, возможно, уже летит в Москву, чтобы разобраться в его мозгах. А ему скажут, что звонил ваш старший сын и просил за себя выкуп заплатить. В размере одного «зеленого лимона». Очень вовремя!
Мне захотелось выскочить из-под накутанного на себя хлама, слезть с чердака и бегом бежать в Москву. Так неприятно стало, что я столько хлопот доставлю. Но никуда я не побежал и даже не стал раскутываться из тряпья, потому что уж больно хорошо в него закуклился и нагрел вокруг себя пространство. Дождик очень уютно накрапывал по крыше, и сон постепенно меня прибрал. Хороший такой, глухой и темный, без всяких дурацких вкраплений.
Но проспал я, похоже, не так уж и много. Во всяком случае, когда проснулся, еще не рассвело.
А проснулся оттого, что совсем рядом профырчала машина. Как она въезжала во двор дачи, я проспал, но в момент остановки мой слух все-таки сработал и дал команду: «Подъем! Тревога!»
Вариантов было два. Первый: приехал хозяин. Столь ранний визит обладателя этих шести соток выглядел странным. День будний, все уже выкопано, чего он тут забыл? Разве только хочет взять отсюда что-то и отвезти на работу… Второй вариант: приехали грабить дачника. Тоже странно. Ничего путевого тут не возьмешь и не обязательно ради этого автомобиль подгонять. Да и можно было пораньше приехать, среди ночи, а не под утро. Рассвет хоть и слабо, но брезжит.
Хлопнули дверцы, судя по всему, две сразу. Глуховато прошуршали по траве и земле шаги. Долетели негромкие голоса, слов разобрать я не мог, но уловил
— разговаривали два мужика.
Я потихоньку раскутался, встал, стараясь не топать и не скрипеть, снял с веревки не просохший пиджак, надел на себя. Полуботинки обувать пока не стал. Они производили много шума, он не остался бы неуслышанным теми, кто находился внизу.
Приехавшие на машине тем временем отпирали входную дверь. Не ломали фомкой, а мирно отпирали ключиком. Внизу в комнате заскрипел пол, шаги протопали гулко. И голоса сразу же стали долетать до меня.