Адские поиски

Андрианова Татьяна

— Тогда продай их мне. Я готов заплатить вдвое против уплаченного, — не сдавался демон.

— Вот как? — изогнула красиво очерченную бровь она. — Ты готов дорого платить за шалости своей будущей супруги? Надо же, как неожиданно.

— Считай это личной услугой.

— Даже так? Хорошо. Я подарю тебе их всех… — Мое сердце пропустило удар, услышав это. Неужели демоница отдаст моих друзей, ничего не требуя взамен? И в аду бывают альтруисты? — Но только на вашу свадьбу. Хороший подарок.

Да уж. Я чуть не вцепилась ногтями в ее надменное лицо, но и тут Аполлион успел

удержать меня на месте. Если учесть, что здешние помолвки длятся веками, демоница вполне могла пообещать хоть луну с неба ровно с тем же успехом, прекрасно зная, что я просто не доживу до его вручения.

— На помолвку, — нагло заявила я, глядя прямо в ее пронзительно-синие, с металлическим оттенком глаза.

— На помолвку? — удивилась та.

— Разумеется. Ведь здесь же празднуют обручение или как? — обернулась я в поисках поддержки к Аполлиону. — Пригласим Нефру с Рефецием. Будет повод сшить себе что-нибудь красивое.

Надеюсь, даже в аду знают, что становиться между женщиной и обновкой не рекомендуется никому. Вряд ли Нефра является исключением из правил и наверняка любит блеснуть новинками своего гардероба перед окружающими.

— Что ж, согласна. На помолвку так на помолвку. Жду от вас приглашения для меня и сестер. Кстати, когда намечается знаменательное событие?

— Через месяц, — спокойно откликнулся Аполлион, будто мы с ним раньше обсуждали грядущий праздник.

— Через месяц? — разочарованно протянула я.

Целый месяц в аду? Ну это уж слишком. А для пленников каждый день может казаться длиною в жизнь.

— Понимаю, это слишком скоро. У нас едва хватит времени, чтобы подготовить достойную церемонию, как ты этого заслуживаешь, но мы же не станем устраивать слишком пышный прием. Позовем только самых избранных и близких, — пояснил Аполлион, прежде чем я успела открыть рот и все испортить.

— Как приятно сознавать, что я отношусь к их числу, — молвила Лилия. — С нетерпением жду приглашения.

Огненноволосый вежливо заверил демоницу, что приглашения пришлет ночным сестрам одним из первых с нарочным бесом, и смертельно обидится, если кто-то посмеет не явиться на праздник. К чести Аполлиона, он успел откланяться раньше, чем я отреагировала на приторность фраз, рассыпаемых перед Лилией. Большое человеческое спасибо ему, что четко почувствовал ту тонкую грань, за которой у меня мог случиться приступ тошноты.

В коридоре вместо привратницы нас встретила блондинистая демоница, чьи рожки оказались кокетливо покрыты позолотой, а кисточка хвоста украшена то ли стразами, то ли брильянтами (я не знаток, одно от другого не отличу). Ее золотые каблучки звонко цокали по полу подземелья, а у меня сложилось стойкое ощущение, что она пристально наблюдает за нами, хотя глаз на ее спине не было заметно. Может, это паранойя?

Наверное, надо было врезать этой ночной сестричке хорошенько. А что? Против двух эльфийских клинков кнут — плохая защита.

«Мне нравится ход твоих мыслей, воительница, — радостно хихикнул Кумивар, который всегда не против хорошей драки и искренне считает бой единственным решением любых проблем. — Еще не поздно вернуться и силой заставить отдать то, что не может принадлежать ночным сестрам. Никто из живых не принадлежит аду, пока душа еще держится в теле».

«Ты прав и не прав одновременно, брат мой, — прорезался Джастудай. Он редко высказывал мнение в наших пикировках и еще реже принимал чью-либо сторону. — Умереть мы всегда успеем».

«Умереть? — фыркнул Кумивар. — Кто здесь говорит о смерти? Я предлагаю силой проложить путь к свободе, но умирать при этом вовсе не обязательно».

«Ты действительно так считаешь? — вопросил Джастудай. — Но наша Вероника знакома с Аполлионом всего ничего. Пусть всем обитателям ада он представляет ее как свою нареченную, но нам неизвестно, чью сторону он примет в этом сражении. Демоницы, которую знает не один день, или человеческой женщины, которую знает без году неделю? Молчу уж о том, что на крики Лилии может сбежаться охрана».

«Охрана? — презрительно фыркнул Кумивар. — Никакой охраны, кроме демониц, мы не встречали. А насколько я могу судить, ночные сестры не вооружены. Если только не умудрились спрятать что-нибудь опаснее собственных чар под облегающие одежды. Сдается мне, твоя речь всего лишь жалкое оправдание собственной трусости».

«Если ты не видел охрану, это вовсе не означает ее отсутствие, — возразил Джастудай. — Тебе ли объяснять, что некоторых охранников практически невозможно обнаружить, пока не наткнешься на их алебарды? Так хоть есть надежда вернуть команду через месяц».

«Целый месяц, — тоскливо подумала я. — Для них это будет вечность».

«Лучше такая вечность, чем реальная, — отрезал Джастудай. — Раньше приличного приема не подготовить, а все должно хотя бы выглядеть достоверно».

Я надулась. Знаю, что глупо. И обижаться особо не на кого, кроме шамана, до которого дотянуться ручки коротки. И все же на губах ощущался горький привкус поражения. Мы вышли из замка ночных сестер без тех, за кем сюда пришли, и это было как острый нож в сердце. Ворота захлопнулись за нашими спинами с каким-то особым звуком, будто никогда не откроются для нас снова.

Брат Аполлиона Аббадон проживал не очень далеко от ночных сестер. Обозленная приемом Лилии, я прошагала весь путь, даже не чувствуя неудобств собственной обуви, лишь вскользь замечая, как встречные демоны почтительно кланяются моему спутнику. Замок Аббадона был построен из какого-то материала цвета слоновой кости. Даже при ближайшем рассмотрении нельзя было разглядеть стыков между кирпичами, как и самих кирпичей. Создавалось впечатление, словно неизвестный зодчий либо выдолбил его целиком из породы, либо отлил в гигантскую форму, а затем кропотливо отшлифовал. В любом случае эффект был потрясающий. Стены венчали ажурные бойницы, сами бывшие произведением искусства. Золотые ворота ослепляли сиянием множества бликов от магического освещения с высокого потолка. Окна замка украшали замысловатые резные решетки, придавая ему некую невесомость, словно громада не весила ровным счетом ничего и ее удерживает лишь высокий свод пещерного зала, а не то строение воспарило бы прямо в небеса.