Адские существа
Шрифт:
— Фрейя? — еще настойчивее позвал мой отец из-за пределов палатки.
Мы трое на мгновение изумленно посмотрели друг на друга, прежде чем повернуться и побежать к выходу. Мы вырвались на тусклый солнечный свет и обнаружили его стоящим на дальней стороне костровой ямы.
— Мэллион! — с облегчением воскликнула моя мать, бросаясь к нему, но он резко попятился, подняв руку, чтобы предостеречь ее.
— Пожалуйста, Фрейя, любовь моя, не подходи ближе. Я не вынесу если причиню тебе боль.
Мое облегчение медленно уступило
Я схватил маму за запястье, когда она попыталась подойти к нему, несмотря на его предупреждение, и грязная правда проскользнула в мою душу.
— Нет, — выдохнул я в ужасе, когда реальность того, что они с ним сделали, навалилась на меня.
— Я вернулся только для того, чтобы попрощаться, любовь моя, мои сыновья. Пожалуйста, простите меня за такой риск, но я не смог бы уйти, не увидев вас в последний раз.
Моя мать начала кричать, когда поняла, кем он был, этот шум пронзал меня насквозь, оставляя шрамы на моей душе. Джулиус присоединился ко мне, удерживая ее, и мой отец упал на колени у костра, и по его лицу текли слезы, горе разрывало его надвое.
— Скажи мне, кто это сделал с тобой, отец, и я клянусь тебе, что я оборву их бессмертную жизнь, даже если это будет последним, что я сделаю, — закричал я, мой голос дрогнул от боли, вызванной этими словами.
Вокруг нас начало нарастать сильное давление, и небо загрохотало от приближающейся бури. У меня было сильнейшее ощущение, что мы были не одни, что боги обратили свои взоры к нам в этот момент самого настоящего поражения.
— Это был Восставший Эрик, — ответил он. — Когда все наши сородичи лежали мертвыми у его ног, он решил наложить на меня свое вечное проклятие. Это причиняет мне невыносимую боль, но я должен попросить тебя об одолжении, дорогой мальчик.
Я издал вопль чистой ярости и ненависти, когда передал нашу мать на попечение Джулиуса и снял Бурю со своей спины. Я знал, о чем он собирался попросить меня, и одна мысль об этом вызывала у меня желание вонзить лезвие в собственную грудь. Как я смогу жить с этим, если мне придетмя убить собственного отца?
— Я уже мертв, — выдохнул он, и его голос донесся до меня, несмотря на расстояние между нами. — Но мне нужно, чтобы ты освободил меня от этих мучений. Ты не представляешь, как кровь взывает ко мне. Я борюсь с этим всеми силами, но я не выдержу этого еще дольше.
Присутствие вокруг нас становилось все гуще, и я почувствовал уверенность, что боги были рядом, пришли посмотреть на результат шутки, которую их демон сыграл с моей семьей, снова играя с нами.
Боли, которую я почувствовал,
— Боги, если вы здесь, я умоляю вас освободить моего отца от этого проклятия! — Я потянулся, чтобы схватить Бурю за рукоять, надеясь услышать, как они разговаривают со мной через лезвие.
— Слишком поздно, — печально прошептал голос Идун рядом со мной, и я опустил голову, сопротивляясь идее принять это. Мой отец стоял перед нами, его плоть и душа были пленены проклятием Восставших.
— Пожалуйста, — умолял я, и мне было все равно, что они видели, как я унижаюсь. — Пожалуйста, я дам тебе все. Я отдам тебе все. Просто позволь ему жить.
Только снятие проклятия сможет освободить его.
— Если бы я знал, как это сделать, я бы уже это сделал. Должен быть другой способ!
Богиню, казалось, позабавила моя решимость, но она не изменила своего решения.
Докажи свою силу, Магнар, и я одарю тебя дарами, достаточными, чтобы преследовать твоих врагов на край света. Докажи свою силу, и я сделаю так, что само твое имя вселит в них страх.
Я потряс головой, чтобы избавиться от голоса, который побуждал меня к действию. Ни божество, ни какое-либо другое существо не будет руководить моими действиями. Моя жизнь принадлежала мне, и мои решения лежали исключительно на моих плечах. Мне не нужны были боги, которые указывали мне, как жить.
— Пожалуйста, мой мальчик, жажда становится сильнее. — Мой отец перевел встревоженный взгляд на мою мать и брата, и я крепко зажмурился, делая свой выбор.
Если боги отказываются освободить его, мне придется сделать это самому.
Я преодолел расстояние между нами за восемь длинных шагов. Он поднял на меня свое слишком совершенное лицо — лицо незнакомца вместо моего отца. Но я видел, что его душа все еще сияет в его глазах. Он заслужил смерть воина. Он заслужил избавление от этих мучений.
— Мой меч твой. — Он вытащил из-за спины тяжелый клинок и протянул его мне.
Я принял Веном с чувством страха, нарастающим в каждой клеточке моего существа, и взвесил легендарное оружие в руке. Он был тяжелее Бури, хотя и такой же длины.
Моя рука дрожала, когда я сжимал его в кулаке, мое сердце бешено колотилось от неизбежности того, что мне предстояло сделать, и агония пробиралась в мою душу. Я никогда не оправлюсь от этого поступка. Я никогда больше не буду тем человеком, которым был до этого. Боги отклонили мои мольбы, и Восставшие устроили у моей двери пытку, превосходящую всякое понимание.