Адский город
Шрифт:
– Просто дай мне еще пива, - сказала она.
Теперь обе брови поднялись.
– А как же волшебное слово?
– Дай мне еще пива, пожалуйста, лысый вампирский придурок.
Он откинул голову назад и рассмеялся.
– Вот это совсем другое дело!
– сказал он и пододвинул ей еще пива.
Лисса грубо схватила ее за руку.
– Ты можешь просто расслабиться? Ты напьешься и будешь дергаться всю ночь, а потом тебя стошнит в папином "Кадиллаке" по дороге домой, как это было в последние два раза, когда мы сюда приезжали.
– Нет, не буду, обещаю, на этот раз меня вырвет в окно. Я просто надеюсь, что мы будем на Пенсильвания-авеню, когда это произойдет. Я помашу Бушу рукой.
Лисса
– Кэсси, пожалуйста, не делай этого.
– Не делать что? Я просто пью пиво и смотрю по сторонам.
– Да, и всякий раз, когда ты это делаешь, ты погружаешься в одно из своих настроений.
– Мое настроение – это мое дело. Кстати, почему бы тебе не сделать мне одолжение и не заняться своими делами?
– Перестань быть такой сукой. Господи, половину времени я чувствую себя твоей нянькой.
– А нянька хочет пойти и сделать кому-нибудь фелляцию?
– Это привело тебя сюда, не так ли? – выстрелила Лисса в ответ на оскорбление.
– Иногда я сама не знаю, зачем беру тебя с собой. Если бы не я, ты бы до сих пор стояла бы в этой очереди, хандрила и пялилась на свои чертовы ботинки, как маленький Бо-Пип. В следующий раз соси у охранника сама, чтобы попасть сюда.
– О, да, с удовольствием, - сказала Кэсси сквозь натянутый смех.
– Иногда ты бываешь такой сукой, Кэсси. Мне до смерти надоело беспокоиться о тебе всю ночь, когда мы ходим гулять.
– Тебе не о чем беспокоиться. Ты делаешь свое дело, а я – свое.
– Ты вот что, издеваешься сейчас надо мной?
– Лисса указала ей на переполненный танцпол.
– Почему бы тебе не пойти туда и не потанцевать? Познакомься с кем-нибудь. Найти себе парня, в конце концов. Иди потанцуй и хорошо проведи время.
– Я хорошо провожу время, - ехидно сказала Кэсси и отпила еще пива.
Лисса резко убрала банку.
– Вот, возьми это. Это тебя успокоит.
Она пыталась дать ей маленькую вересково-зеленую таблетку с изображением зайчика из "Плейбоя".
– О, замечательно. Ты наговорила мне кучу дерьма насчет выпивки, а теперь суешь мне экстази.
– Да ладно тебе, Кэсси. Все так делают.
– Спасибо, но нет. Я бы предпочла сохранить свои нейроны нетронутыми. Ум – это ужасная вещь, которую нужно беречь.
– Это поднимет тебе настроение.
– Да, и сожмет мой мозг до размеров ореха пекан к двадцати пяти годам, - oна подняла свою банку "Холстен".
– По крайней мере, моей печени хватит еще на пару десятков лет. Я брошу пить после пересадки.
– Отлично, - отрезала Лисса.
– Тогда и сиди тут дальше. Напивайся, блюй и выставляй себя идиоткой. Пусть все в этом клубе думают, что ты пьяница и неудачница. Если ты не хочешь хорошо проводить время, то не порть его и мне, Кэсси. Просто хандри и хмурься, как унылая дурочка, чтобы все тебя пожалели. Бу-ху, бедняжка Кэсси, ее, как всегда, никто не понимает.
Кэсси услышала достаточно; она отключилась, позволив спору закончиться прямо здесь. Она позволила этому месту унести ее прочь, когда Лисса бросилась обратно к пристально смотрящему Раду. Музыка нахлынула на нее, вскоре оставив ее в удовлетворенном оцепенении, ощущение, которое она предпочитала; казалось, оно сводило на нет течение времени. Она безмятежно улыбнулась, глядя на освещенную стробоскопами толпу. Ей не нужно было принимать участие во всем этом, ей просто нужно было принять участие в той маленькой части себя, которая ей нравилась. Она понимала, что это всего лишь рационализация, но алкоголь помог ей найти это место.
Ну и что с того, что ее никто не замечает?
Ну и что с того, что никто не интересовался "младшей" сестрой Лиссы Хейдон.
Быть одной в этом людном месте было безопаснее, чем быть частью самой толпы. Там столько же несчастий,– подумала она, - сколько и здесь. Быть одному – это совсем не то же самое, что быть одиноким.
По крайней мере, так она себе говорила.
Еще больше музыки накатывало на нее ровными волнами: "Skinny Puppy", "Faith" и "Muse", "Mortal Coil" и "Christian Death". Она танцевала сама по себе в течение следующего сета, и внезапно она стала частью толпы. Ее признали частью целого. Экзотические белые лица мелькали в чудесном полумраке клуба; глаза сверкали на нее, некоторые были полны наркотиков или похоти, но другие были просто полны жизни. Девушка, которую она никогда раньше не видела, стройная и длинноногая в алом корсете, потерлась прямо о нее, кроваво-красные губы растянулись в пьяной усмешке. Она нежно погладила Кэсси по лицу и скользнула обратно в толпу. Затем мальчик в черном безнадежно посмотрел на нее; он улыбнулся ей, но затем его лицо исчезло в следующей стробоскопической вспышке. Едва заметные парочки целовались – и более того – прятались, как дерзкие призраки, в самых отдаленных закоулках клуба. Совершенно черные волосы Кэсси падали на лицо, как вуаль, превращая ее глаза в длинные колышущиеся провалы. Зазвучала более жесткая музыка, оглушая ее, но ей это нравилось. "White Zombie", "Tool" и культовый Мэрилин Мэнсон. Она чувствовала себя дразнящей, когда на нее натыкались чьи-то тела, мечтательно улыбалась, когда блуждающая рука скользила по ее спине или руке. Не такие уж странные прикосновения, они не раздражали ее, как обычно; напротив, она находила их любопытными, даже вдохновляющими. Музыка и движение становились все более шумными по мере приближения последнего звонка. Когда она вернулась к бару, Раду дал ей еще пива, но она не видела Лиссу. Он что-то крикнул ей, как бы объясняя, но она не расслышала его из-за грохочущих гитарных риффов.
Как правило, после такого количества пива она начинала чувствовать себя подавленной. Но не сегодня. Вместо этого она почувствовала легкое оживление. Сегодня она действительно хорошо провела время, несмотря на язвительные заверения сестры в обратном. Следующей песней было что-то от "Deathin June", группы, которую Кэсси никогда не любила. Они казались криптофашистами, поэтому она побрела дальше в клуб, подумывая о том, чтобы пойти в туалет, но передумала из-за болтливой очереди.
Она бродила вокруг, ни о чем толком не думая. Сегодня вечером вернуться домой поздно не составит труда – отец в Нью-Йорке, еще одна деловая поездка. Но Лиссе придется сесть за руль. Я слишком пьяна, - призналась себе Кэсси. И теперь, когда она подумала об этом, где была Лисса?
Она нигде ее не видела. Может, в туалете? Еще одна дверь сбоку была приоткрыта на дюйм. Она вплыла в комнату.
Лиссы там не было. Это была просто подсобка для хранения вещей, темная, загроможденная коробками и мусорными баками, полными пустых банок и бутылок. А потом... Черт!– подумала она. Горький привкус заполнил ее рот вместе с чем-то зернистым. Она поднесла свою банку "Холстена" к свету и увидела на дне наполовину растворенную бледно-зеленую таблетку. Вот суки, – подумала она. Она отшвырнула банку и только теперь поняла, почему сегодня ей было так весело. Ну что ж, я буду жить,– промелькнула у нее мысль. Затем, однако, она обнаружила, что смотрит на старый плакат "Bauhaus" на стене, четыре члена группы стояли в том, что казалось криптой в стиле ар-деко.
– Ты можешь в это поверить? Эти ребята теперь уже старики. По меньшей мере, им за сорок.
Голос Раду заставил ее вздрогнуть. Он вошел бесшумно. Внезапный образ его обнаженной груди и подтянутого живота застал ее врасплох еще больше, чем его голос. Он так хорош собой, – подумала она и остановилась. Снаружи она услышала, как зазвучала последняя песня: "Девушка на конце моего пистолета" "Alien Sex Fiend’s".
– Это ты подсыпал мне в пиво экстази, да?
Он развел руками.