Адский меч ниндзя

Рыбаченко Олег Павлович

– Сталинград это последний рубеж обороны, кто мыслит иначе – враг нашей советской, горячо любимой нами Родины!

А далее уже неразборчиво… Магда, которую Шелла фактически и не слушала, закончила и в этот момент Филела проорала:

– Волчицы, а у нас бензин на исходе.

Магда недоуменно захлопала ресницами:

– Ничего себе! Надо же "лохануться"!

Шелла подмигнув, улыбаясь, заявила:

– А что это законы физики. Причем установленные никем иным как Всемогущим Богом, против которого так агрессивно настроилась милая Магда. Вот теперь, похоже, мы опоздали к раздаче орденов и шишечек!

Филела

поспешила успокоить Шеллу:

– Ничего страшного, сейчас свяжем по рации с командованием и, к нам вышлют грузовик с горючим материалом.

Огнезарная воительница согласилась:

– Да это будет лучшим выходом!

Филела слегка могучими плечами поежившись(опасалась получить добрую взбучку), вышла на связь с капитаном Гейлой. Та впрочем, была настроена достаточно дружелюбно:

– Мы уже вышли к Суэтскому каналу и пока остановились. Через сто километров вы нас догоните. Грузовики будут максимум через два часа.

Филела улыбнулась:

– Я рада! А нам что делать?!

Гейла жестко с особым акцентом произнесла:

– А вам спать! Я сама выспалась на ходу, в кресле танка. А мои девочки-волчицы сейчас отдыхают! Так, что и вы пока в люльку!

Филела обрадовано воскликнула:

– Все девчата отбой! До скорого свидания.

Тигрицы не долго, думая отключил, а Ганс Фойер положил светлую головку Шеллы себе на голую загорелую грудь. Терминатор-блондинка, почти сразу же оказалась в своем многосерийном сне.

Там, конечно же, все было круто, жестокого сновидения и жуткого до фиолетовых чертиков с белыми и красными рожками. И исполинских обезьян, чьи отбрасываемые тени накрывали разом целые кварталы Нью-Йорка.

Проснувшись, девчата вдруг обнаружили, что Фойер и Филела уже заправили тяжелый американский танк. На недоуменный вопрос, юноша им ответил:

– А нам больше и не надо, для того чтобы сунуть шланг. А далее вы можете быть и круче хорошенько, выспавшись.

Филела кивнула в знак одобрения:

– А мы подремлем на ходу. Через пять километров будет довольно приличная, выложенная еще со времен фараона дорога, и мы сможем поспать прямо в танке.

Юноша подтвердил:

– Конечно! Тем более уже ночь и куда прохладнее.

Магда и Шелла синхронно буркнули в ответ:

– Ну, что же танки мы и так доведем до конца пути!

Шелла после этого даже пропела:

– Трофейный танк вперед лети в Нью-Йорке остановка! Другого нет у нас пути – подорожала водка!

Магде, подобная песенка явно не по нутру:

– Ну, вот как всегда ты Шелла поешь, что-то гадкое и мерзкое. – Рыжая "монашка" пригрозила пальцем. – А может лучше исполнить красивый, патриотический гимн?

Волчица-блондинка в ответ засмеялась и закрутила босыми, загорелыми ножками. Юноша схватил девчонку за лодыжку и начал нежно гладить её приговаривая:

– Милая богиня, нежности и чистоты! Вечная стихи – мне улыбаешься ты!

Шелла оказались, приятны прикосновения мальчишечьих, с легкими мозолями рук и она заворковала от восторга:

– Прелестно и блаженно!

Фойер попросил Шеллу:

– Спой мне, пожалуйста, романс о любви!

Блондинка-волчица покачала головой:

– Нет! Не хочу! Вообще романс о любви обычно поет парень девушке, а не наоборот!

Ганс смутился и покраснел:

– Да я, к сожалению, не умею сочинять песни! Нет у меня такого дара!

Герда на это жестко возразила:

– Не правда! Я вот вижу, что есть! Ты главное начни, а потому слова тебе сами прибегут в голову! Вдохновение – это тоже дело наживное! Уж поверь моему опыту! Только нужно чтобы слова о любви были искренние и воздушные:

Юноша вздохнул,

немного прокашлялся и сначала робко, а затем со все большим и возрастающим напором, набирающейся уверенностью, запел:

Волосы твои белоснежные, Кожа золотистый атлас! Страсть моя пылает безбрежная, Юный пыл совсем не угас! Девушка моя ты красивая, Ножкой босиком по песку! Мы с тобой такие счастливые, Без тебя жить не смогу! А в ответ мне скажет красавица: Мальчик ты приличный жених! Тоже мне поверь, очень нравишься, Дух любви никак не поник! Но вот жизнь штука коварная, Деньги правят миром, поверь! И мамон толстущий вот главное, Человек человеку – зверь! Я в ответ сказал глаз не прятая; Знаю, бедность злой спутник нас! Мы с тобой гольба босопятая, Словно Джемса Смита рассказ! Но любовь пределов не ведает, Нет в ней препятствий границ! Как Господь Святой заповедал нам, И икон блаженных свет лиц! Так что вот дай мы поженимся, В счастье станут дети расти! И тогда жизнь наша завертится, На широком в мире пути! Дева сразу стала холодная, Льдинки появились в глазах! Схлынула страсть благородная, И ожесточенье в чертах! Нет, я не останусь босячкою, И приобрету знай дворец! А тебе голодному мальчику, Лишь с коровой тощей венец! Что же я с любимой рассорился, Думал, влезь от горя в петлю! Надо потерять столько совести, Только попадись мразь, убью! Но вот война к счастью вспыхнула, Сразу добровольцем на фронт! Хоть дорога колется иглами, Стал я набирать маннам счет! Так вот сраженьем сражение, Черти мы в бою и в любви! И война идет к завершению, На счету растут вширь нули! Но вот получилась трагедия, Пролетел шальной, злой снаряд! Не хотел уж такого поверьте я, Но костяшки ссыпались в ряд! Вот душа моя в небе плавает, У могилы дева стоит! И глаза хрустальны заплаканы, Вниз девчонка, страдая, глядит!

– Наконец я глупая поняла,

Зло людей – растет на деньгах! Первобытная жизнь вольная, Ну, а теперь царит страх! Нету мне в поднебесье прощения, В бездну мир иду в монастырь! Исполнять каждый день песнопения, Иисус мне Отец – поводырь! Вот взяла и ботиночки скинула, Босиком по сугробам идет! И Христа прославляя в кручинушке, Песни звонко о Боге поет! Юноша распелся настоящим романсом, и девчата ему подпевали. И было так весело и вместе с тем немного грустно. Шелла, чью ангельскую ножку мальчишка продолжал ласкать, погладила Ганса в ответ по выгоревшим на Солнце волосам и заявила: