Адское ущелье
Шрифт:
На время Туссен избавился от них, но прекрасно понимал, что добился лишь небольшой передышки. Он знал упорство братьев и интуитивно чувствовал, что они где-то рядом, а потому остерегался, как никогда, послав по следу лучших своих ищеек.
До него дошли сведения о появлении в Гелл-Гэпе индейца, что привлекло всеобщее внимание. А Бобу, чтобы разузнать о мистере Джонатане, приходилось расспрашивать о нем многих людей.
«Почему этот индеец интересуется мной?» — вполне резонно спрашивал себя Туссен, в каждом готовый видеть
Лебеф велел следить за ковбоем и пришел к выводу, что загадочный краснокожий явно преследует определенную цель. Кто же он? Переодетый таможенный агент? Или же настоящий индеец, получивший от белых поручение разузнать о его контрабандных сделках?
В любом случае следовало установить, откуда тот взялся и где скрывается, а затем без промедления избавиться от него.
При всем своем чутье Боб не смог обмануть опытных следопытов и беспечно привел за собой шпиона прямо к дому.
К тому же у друга Боба — того самого, у кого он гримировался под индейца — оказался слишком длинный язык. С наилучшими намерениями, желая выставить Боба в выгодном свете, тот принялся болтать о его приключениях в салунах, вовсю подшучивая над легковерными жителями Гелл-Гэпа.
Пьяные речи немедленно довели до сведения мистера Джонатана, и истина предстала перед ним, словно при свете молнии: Боб и его знакомство с юными метисами…
Нетрудно понять, что мог предпринять Туссен, сделав такое открытие. Вдобавок ему стало известно и о заброшенном доме на берегу озера…
Но вернемся в маленький Лок-хаус.
День, а затем и ночь после возвращения Боба прошли без происшествий. Друзья строили самые невероятные планы — увы, большей частью совершенно неосуществимые, а главное, слишком поспешные, поскольку мстители не могли выжидать и должны были торопить события.
Прошел еще день, но они так и не продвинулись ни на шаг. Будучи людьми действия, по-юношески безрассудными и уверенными в своей правоте, метисы склонялись к тому, чтобы совершить вылазку на свой страх и риск.
— К чему столько рассуждений, — говорил Жан, словно бы подводя итоги обсуждения. — Не проще ли отправиться в Гелл-Гэп, по возможности изменив внешность, подстеречь подонка или выманить его под каким-нибудь предлогом, а затем заколоть кинжалом прямо на улице!
Урезонивать братьев пришлось Бобу, хотя тот и сам не знал удержу, предпочитая решительные меры.
— В этом есть смысл, — ответил он, — и план совсем неплох. Но вы здесь чужаки. Ни один судья не оправдает вас, даже если вам удастся ускользнуть от блюстителей, линчующих на месте.
— Но ведь и он пришлый человек!
— Будьте уверены, у него давно американское гражданство! Терпение! Подождите хотя бы два дня. Я собираюсь еще раз навестить этот проклятый город. Нужно только обновить раскраску, которая несколько вытерлась после моего возвращения.
С этими словами ковбой достал из сумки принадлежности, необходимые для туалета краснокожего щеголя, и принялся за работу.
Закончив, он вышел из Лок-хауса, чтобы друзья могли на расстоянии оценить плоды его искусства, и вдруг вскрикнул от неожиданности.
— Что все это значит?
— Что такое? Что случилось?
— К нам гости, и вдобавок вооруженные! Я не люблю подобных штучек… Не высовывайтесь, встаньте у щелей!
Между бревнами оставались большие зазоры, куда вполне можно было вставить дуло карабина. Двор хорошо просматривался.
Человек пятьдесят, а то и больше, окружали дом, рассредоточившись широким полукругом.
— Кажется, нас собираются атаковать, — заметил Жан.
— Похоже на то! — откликнулся Боб из-за двери. — У нас четыре восьмизарядных винчестера, итого: тридцать два выстрела. Мы — неплохие стрелки. Многие из них останутся лежать здесь, на траве.
— Вы забыли о револьверах… двадцать четыре выстрела. Тридцать два и двадцать четыре… всего пятьдесят шесть.
— Вы считаете превосходно, друг мой, однако револьвер… Э! Что они там кричат?
Издалека донеслись воинственные вопли:
— Смерть им! Смерть Бобу! Смерть метисам!
— И эти люди считают себя цивилизованными! — Боб презрительно пожал плечами. — Однако они называют мое имя, черт побери! Значит, меня узнали… плакал мой маскарадный костюм!
— Смерть им! Смерть!
— У них довольно однообразные шутки, — невозмутимо произнес ковбой.
— А что, если мы откроем огонь? — воскликнул Франсуа, судорожно сжимая карабин.
— Терпение! Мы в укрытии, а они нет.
— Но они уже в двухстах метрах!
— Именно поэтому я могу разглядеть их. Да здесь все отребье Гелл-Гэпа! Остин Райен, кузнец… Стивен… Ник… Гарри Филд… Дик Фергюстон… золотодобытчики… все шлаки [79] с приисков… И ковбои… ну не позор ли это для нашей корпорации! Мой товарищ Дик… Лоуренс, тоже мой приятель… и Питер! И Мэт! Напились как свиньи! Ну и ну! Неужели придется перебить их всех?
— Ладно, Боб, — прервал его Франсуа, — хватит болтать! Они подходят все ближе.
79
Шлаки — отходы, отбросы в горнодобывающей, металлургической и другой промышленности.
— При первых же выстрелах они повалятся в траву и залягут там до ночи. А на штурм пойдут, когда стемнеет.
— Не можем же мы позволить, чтобы с нами разделались, как с цыплятами!
— Послушайте, у меня есть мыслишка… очень простая, но почему бы не попробовать! Если ничего не получится, от меня останутся одни воспоминания… тогда выкручивайтесь сами, как знаете.
— Вы забываете, дружище Боб, что все мы заодно…
— Э, надо рискнуть… впрочем, в случае чего они тоже дорого заплатят!