Адвокат черной королевы
Шрифт:
– Поглядите, что оставила мне эта так называемая подруга! И вы еще хотите, чтобы я ее жалела? Не бывать тому. И разговору – точка!
Грановский вздохнул и поднялся с кресла. Ну что же, придется искать эксперта. Черт бы побрал всех женщин с их тряпичными заморочками!
Но не сделал он и пары шагов, как где-то хлопнула дверь и что-то огромное, стремительное, как вихрь, понеслось ему навстречу. Семен Иосифович не успел моргнуть глазом, как черная гора, с глазами, отливающими недобрым блеском, налетела на него. Он с трудом сохранил равновесие.
Мощные челюсти ротвейлера сомкнулись в районе лодыжки бедняги Грановского. Громко заверещала Виктория:
– Мальчик! Оставь его. Фу-фу!
Псина плохо слушалась. Злобно урча, питомец Малининой рвал на испуганном адвокате брюки. Как ни странно, девица, растерявшаяся в первый момент, сумела взять себя в руки. Схватив животное за ошейник, она пинками и уговорами все же заставила его ослабить хватку. Волоком оттащив рычащего любимца в ванную комнату, она, розовая от пережитого стресса, предстала перед Грановским.
– Не знаю, как так получилось! Мой Мальчик не выносит мужчин. Особенно страдают от его нелюбви брюки…
Да уж! Защитник выглядел неважно. Одна штанина радовала глаза причудливой бахромой, вторая – средних размеров дырой. Образец ткани адвокатских брюк Мальчик, похоже, уже успел проглотить.
– Я надеюсь, вы не пострадали? – мило улыбнувшись, спросила Вика.
Грановский только развел руками. Что он мог ответить?
– Не волнуйтесь! Вы пойдете домой в нормальном виде, – успокоила Малинина. – Держите.
– Что это? – Семен Иосифович недоуменно вертел в руках какие-то черные штаны с отвисшими коленками.
– Это тренировочные брюки, – невинно хлопая ресницами, сообщила хозяйка.
– Что это вы мне впариваете? – Адвокат перешел на понятный Малининой язык. – Вы знаете, милая, известную марку: «Ermenegildo Zegna»?
– Да, – еле слышно прошелестела губами Виктория.
– Значит, вы представляете, сколько это будет вам стоить?
– Более или менее.
– Отлично! Учтите, что эти брюки изготовлены из натуральных материалов, по прекрасным лекалам, имеют функцию защиты от холода и влаги, систему вентиляции гульфика, а еще особый способ плетения утка и основы. А если прибавить к этому моральный ущерб…
– Нет! – вскрикнула хозяйка. – Не продолжайте. Я все поняла…
– Ну, если вы все поняли, – смягчил тон адвокат. – Может, тогда сядем и поговорим наконец по-человечески? Откровенно говоря, мне нравятся эти тренировочные брюки…
– Пора тебе рассказать, за что ты сюда попала.
Регина удобно устроилась на нарах, подложив под поясницу подушку, и приготовилась слушать. Разговор обещал быть долгим.
– Я не виновна, – коротко сообщила Лиза, наивно полагая, что этой фразой она уже сказала многое.
Регина рассмеялась.
– Вот удивила! А ты покажи здесь того, кто считает себя виновной. Что, нет таких? То-то же…
Действительно, как уже сумела убедиться Дубровская, все заключенные женщины попали сюда по недоразумению. Виноваты были кто угодно, только не они сами. Безгрешные овечки тащили на себе груз чужой ответственности, громко возмущаясь тюремными порядками, сволочами-следователями, нахалами-адвокатами и подлецами-родственниками. В лучшем случае они тихо винили обстоятельства, злую судьбу, подпорченную карму. В худшем – громко вопили о том, что их подставили. Причем заговор против них осуществлялся в лучших традициях мирового детектива. Интрига тонко плелась всеми имеющимися в наличии правоохранительными органами с единственной целью – посадить конкретную Машу в темницу…
Лиза рассказывала о своих злоключениях долго, вспоминая все малозначительные детали и поминутно удивляясь Его Величеству Случаю, собравшему воедино звенья преступной цепочки. Регина внимательно слушала, стараясь уловить в рассказе молоденькой сокамерницы фальшь и неискренность. Видимо, это ей не удалось. Наконец повествование Дубровской подошло к концу.
– Это самая дикая чушь, которую мне когда-либо приходилось слышать! – фыркнула Верста. Она находилась неподалеку и, разумеется, не отказала себе в удовольствии вставить шпильку Елизавете.
– Не скажи, – задумчиво протянула Регина. – Все это очень похоже на искусную подставу.
– О чем ты говоришь? – встрепенулась Лиза. – Это просто ряд случайностей, не более того. Кому нужно меня подставлять?
– А ты сама подумай, – усмехнулась королева. – Никого нет на примете, кроме, разумеется, твоего таинственного Данилкина?
– Почему кроме Данилкина? – удивилась Дубровская. – По-моему, он единственный, кто мог меня подвести под монастырь.
– А мне так не кажется, – улыбалась Регина.
Лиза ничего не понимала. Почему ее новая подруга так странно смотрит на нее? Откуда эти многозначительные намеки и усмешки? Неужели она что-то пропустила…
– Возможно, ты – знающий адвокат, но в своей личной жизни ты не видишь дальше собственного носа, – констатировала Регина.
– Что ты имеешь в виду? – насупилась Дубровская. Не слишком приятно выслушивать постоянные насмешки в свой адрес. Она далеко не глупа, хорошо знает закон и разбирается в людях…
– А вот в людях ты как раз и не разбираешься, – торжественно объявила королева. – Подумай, все ниточки твоей запутанной истории ведут к одному человеку.
Лиза округлила глаза. Кто бы это мог быть?
– Это Алина, – подсказала подруга.
– Нет-нет! – замахала руками Дубровская. – Это бессмыслица! Ведь Алина…
– Слышали уже. Она – ангел во плоти, добрая, нежная, готовая прийти на помощь ближнему.
– Именно так.
– Хорошо. Тогда ответь мне на вопрос: кто подкинул тебе то славное дельце в арбитражном суде?
– Алина. Но она желала мне только добра. Она хотела…
– Помолчи. Вопрос второй: кто передал тебе фальшивую доверенность?