Адвокат черной королевы
Шрифт:
– А о какой сумме идет речь? – осведомилась она.
– Вы что, не читали бумаги? – Следователь сунул ей под нос заполненный бланк.
– О боже! – воскликнула она.
Неужели эту сумму внесла за нее мама? Но откуда она раздобыла деньги? Может, взяла в долг?
– Вам помог друг. – Воронин предвосхитил ее вопрос.
– Друг?! – Она задумалась только на мгновенье. – Это Андрей!
Следователь только укоризненно покачал головой.
Конечно, это Андрей! Как она сразу не догадалась? Он вернулся домой, узнал о том, что приключилось
– Вы свободны, – сказал ей Воронин. – Кстати, там вас уже ждут.
Свобода! Какое сладкое слово! Она уже и не надеялась ощутить его вкус. Сейчас она вдохнет воздух городских улиц и впервые за долгое время увидит небо, какое оно есть. Белое, от ноябрьской непогоды, затянутое облаками, но настоящее. Не в клеточку!
Кстати, какая это ерунда по сравнению с главным. Ее ждет Андрей, а это для нее самая лучшая новость!
Щелкнули засовы, и Лиза оказалась на улице. Она оглянулась по сторонам в поисках Андрея, но так и не заметила знакомой фигуры. Улыбка сползла с ее лица.
– Лиза! – окликнули ее. Она обернулась.
Из припаркованного неподалеку автомобиля вышел мужчина. Дубровская даже вытянула вперед шею, чтобы проверить, не обманывает ли ее зрение. Может, от долгого пребывания в неволе у нее начались галлюцинации? Перед ней был Сергей Аркадьевич Мерцалов, собственной персоной.
– А где Андрей? – спросила она, забыв даже поздороваться. Уж кого она меньше всего ожидала встретить у ворот следственного изолятора, так это отца Андрея. Неужели в последнем разговоре они не расставили все точки по своим местам? Он приехал читать ей нотации?
Но Сергей Аркадьевич, взяв из ее рук сумку, отправился к машине. Он уложил вещи в багажник и распахнул перед ней дверцу. Дубровская заглянула в салон. Там было пусто!
– А где Андрей? – повторила она вопрос.
– А где ему быть? За границей. Он возвращается в начале следующей недели.
Лиза остановилась в замешательстве.
– Подождите, Сергей Аркадьевич, я ничего не понимаю. Я решила, что он уже в курсе моих проблем, что он внес залог…
– Залог внес я, – просто ответил мужчина.
– Вы?! – еле ворочая языком, произнесла Дубровская. Какая нелепица! О чем они тут говорят?
– Садитесь, я отвезу вас домой, – предложил Мерцалов.
Она села в салон, ничего не понимающая, оглушенная потоком странных событий, случившихся с ней за один день. Отец Андрея вел машину не оборачиваясь, не спрашивая адреса. Похоже, он знал, куда ехать.
– Я так понимаю, мое участие в вашей судьбе вас разочаровало, – заговорил он наконец.
Лиза встрепенулась.
– Простите, это было так неожиданно для меня. Судя по тону нашего последнего с вами разговора, я считала, что вы не захотите обо мне ничего слышать. Разве могла я надеяться, что…
– Мы с вами не разговаривали.
– Простите?
– Я говорю, что вы вели ту оживленную беседу с моей женой, но не со мной. Видите ли, дорогая, мнения супругов в различных вопросах могут расходиться. Это нормально. Я тогда хотел вам это сказать. Вы же бросили трубку! Это, в конце концов, обидно.
– Простите, – пробормотала пристыженная Лиза. – Я не могла представить, что вы встанете на мою сторону. Можно спросить, почему вы это сделали?
Мерцалов впервые оторвал глаза от дороги и обернулся к девушке:
– Я почти не знаю вас, но почему-то считаю, что, кроме случая с тем злосчастным кремом, испортившим выходное платье Алины, на вас нет никаких грехов. Я не прав?
– Это получилось случайно, – сконфуженно прошептала Лиза.
– Ой ли? – лукаво молвил Мерцалов. – Вы, женщины, непредсказуемы.
– Это ваше наблюдение ко мне не относится. Я – скучна и бесхитростна. Со мной мало что происходит, – вздохнула Дубровская.
– Не скромничайте! История о ваших подвигах прокатилась по всем местным телеканалам. Эстафету приняли газеты. Теперь вам, с вашей популярностью, впору сниматься в кино или заняться политикой.
– Боже мой! Я перед вами виновата за этот скандал. Фамилию вашего сына склоняли все газеты. Не знаю, сможете ли вы меня когда-нибудь простить.
– Не болтайте чепухи, сударыня! Сейчас на скандалах люди делают деньги. Вот так! – Мерцалов поднял вверх палец.
Лиза не знала, что и говорить. Конечно, она должна была не сидеть сиднем, а благодарить своего спасителя за неожиданное освобождение. Страшно даже представить, что с ней могло произойти.
– Вы спасли мне жизнь, – тихо сказала она.
– Не преувеличивайте!
– Я устала, – призналась она.
– А вот в это я охотно верю. После того как вы хорошенько отдохнете и накушаетесь домашних пирогов, мы с вами встретимся. Я думаю, нам есть что обсудить. Не забывайте, скоро приезжает мой сын!
– Не знаю, не знаю, – с сомнением повторял Воронин. – Все, что вы мне рассказали, безусловно интересно, но явно недостаточно для того, чтобы предъявить Данилкину обвинение в убийстве его отца. Мало ли откуда он мог взять эти часы? Да и каков мотив убийства?
Грановский потратил немало времени и сил, чтобы уговорить следователя поехать с ним в туберкулезную лечебницу. Воронин сопротивлялся, и его можно было понять. Связь между смертью Арсения Данилкина и эпизодами расследуемых убийств казалась весьма призрачной. Интуиция подсказывала адвокату, что все это звенья одной цепи. Вот только с доказательствами было не густо.
– Дубровская опознала Данилкина по телефону, – продолжал размышлять вслух следователь. – Ну и что из того? Во-первых, она может заблуждаться. А во-вторых, не забывайте, она является обвиняемой по делу, так что любая ее фантазия – это способ защиты. Мало ли что ей взбредет в голову.