Адвокат черной королевы

Борохова Наталья Евгеньевна

– Так и есть. Страсть, интрига, убийство – все составляющие, – печально улыбнулся Игнатов.

– А как вы относитесь к официальной версии смерти вашего друга? – задал вопрос адвокат. – Судя по вашему рассказу, маловероятно, что такой человек, как Арсений Данилкин, мог нелепо погибнуть на рыбалке.

– Я про то же говорю, – оживился Савелий. – Полная чепуха! Ну, подумайте сами, стоило ли ему, находившемуся в последнее время в состоянии постоянного стресса, затевать что-нибудь подобное? Он никогда не рыбачил. Скажу больше, он боялся воды. Когда-то мы отдыхали с семьями на море, признаюсь, это был испорченный отпуск. Арсений постоянно брюзжал, поскольку мы целые дни проводили на пляже. Сам же он заходил

в море по щиколотку, черпал пригоршнями воду и брызгал себе на грудь. Все попытки хоть немного приобщить его к водной стихии встречались им в штыки. Как-то раз, он осмелился опробовать плавательный матрас. Поначалу ему даже понравилось. Но все испортил я своей неуместной шуткой. Подкравшись незаметно, я столкнул его в воду. В том месте мне было по пояс. То есть ничего опасного. Но то, что произошло затем, навсегда отбило у меня охоту к подобным экспериментам… Арсений окунулся с головой, потом вынырнул, хватая ртом воздух. Он что было силы молотил руками по воде. В глазах застыл ужас. Он даже не мог кричать. Я, как кретин, смеялся, пока не понял, что с ним что-то неладно. У него прихватило сердце. Разыгрался сильнейший приступ. Целую неделю он не выходил на пляж, отлеживаясь в номере. Вот так-то… Смею предположить, что если Арсений Данилкин погиб в воде, то он попал туда не по своей воле. Кто-то приложил к этому руку.

– Очень похоже на правду, – пробормотал Грановский. – Почему вы не рассказали о своих подозрениях следователю?

– Пытался, – пожал плечами Савелий. – Но я понял, что они не собираются заниматься проверкой моей версии. Да в принципе и версии никакой не было. Ну, не мог он сам в воду войти. Возможно, его утопили. Кто утопил? За что? А времени между тем прошло более чем достаточно. Труп разложился так, что причину смерти установить было затруднительно. Свидетелей не было. Таким образом, расследование было проведено поверхностно. Да и зачем мудрить, когда происшествие внешне больше походило на несчастный случай, чем на убийство.

– Непростительная халатность! – возмутился адвокат. – К сожалению, подобные случаи в следственной практике – не редкость.

– Кстати, там же, у следователя, я узнал, что при трупе была обнаружена фляжка с дарственной надписью. Только благодаря этой вещице определили личность погибшего. Но старинные часы как в воду канули.

– Может, они на самом деле канули в воду? – спросил Грановский, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос.

– Не думаю, – усмехнулся Игнатов. – Такие вещи просто так не пропадают. Бедняга Арсений не обманулся в своих мрачных прогнозах. Он потерял свой талисман, а мы потеряли его. Хотите мое мнение? Часы находятся не на дне водоема, я уверен: они в кармане убийцы…

Упругие струи воды били по лицу, стекали по животу, бедрам. Елизавета принимала душ, но насладиться приятной во всех отношениях процедурой ей мешало близкое соседство Марты. Женщина мылась в соседней кабинке и, казалось, не обращала на Дубровскую никакого внимания. Но это было только на первый взгляд…

Прошли лишь сутки с того времени, как за Региной захлопнулась тяжелая дверь камеры, но для Лизы минула вечность.

– Не переживай, – сказала ей королева на прощание. – О тебе позаботится Верста. Можешь рассчитывать на нее, как на меня. Она не подведет. Если эта дрянь подойдет к тебе ближе чем на метр, Верста порвет ее чертову задницу на куски и сделает отбивные.

Она ободряюще улыбнулась Лизе, а та едва нашла силы ответить тем же. Дубровской не хотелось выглядеть трусихой, но от одной мысли о том, что теперь ей предстоит остаться один на один с «мамкой», сводило от страха живот.

Бывшая подруга, напротив, демонстрировала прекрасное настроение. По всей видимости, она решила насладиться ситуацией в полной мере, не спеша, со вкусом. Женщина не собиралась форсировать события. Впереди у нее была еще уйма времени. А пока она только улыбалась Елизавете со своего места. Но и этого было достаточно для того, чтобы довести впечатлительную девушку до состояния тихой паники.

Когда их выводили на прогулку, Марта, улучив момент, шепнула:

– Мне маленькая птичка на хвосте принесла весточку: мы опять вместе. Наступило время платить по долгам. Как думаешь, крошка?

Елизавета собралась было обратиться за помощью к Версте, но потом передумала. Не стоило беспокоить ее по пустякам. Ситуация пока находилась под контролем. Кто знает, что будет дальше?

…Лиза намыливала голову шампунем и одновременно следила за Мартой. От нее, как от взбесившегося животного, можно было ожидать нападения в любую минуту. Но та, казалось, была занята только собой. Напевая себе под нос какую-то мелодию, она вдохновенно орудовала мочалкой.

Дубровская, занятая своими наблюдениями, не сразу заметила, как пышная пена шампуня сползла ей на лицо. Глаза нещадно щипало. Теперь она была похожа на маленького слепого котенка в окружении незнакомого, враждебного мира.

Лиза подставила лицо под струи, но напор воды, как и температура, внезапно изменились. Ойкнув, девушка отскочила в сторону. Она попыталась на ощупь найти краны, но ей не удалось это сделать сразу. Руки коснулись чего-то мягкого и влажного. Дубровская открыла один глаз, второй. Перед ней стояла Марта…

– Тебе нужна помощь, крошка? – ласково спросила она.

Девушка попыталась отыскать взглядом Версту. Но ее защитницы и след простыл.

Сердце болезненно сжалось, предчувствуя беду. Она посмотрела в глаза Марты. Там отражалась пустота. Ни единой мысли, ни сожаления, ни искорки теплоты – только пугающая безмятежность.

Она зажала девушку в угол так плотно, что та не могла ни вздохнуть, ни закричать. Впрочем, Елизавета все равно была полностью парализована страхом. Марта схватила ее за грудь. Она мяла, тискала ее, а Дубровская не могла возразить.

– Смотри, ты покрываешься гусиной кожей, – насмешливо зашептала Марта. – Может, пересмотришь свои жизненные принципы? Любовь с женщиной – это куда лучше того суррогата, который нам подсовывают мужчины. Хотя ты уже упустила свой шанс.

На мгновение преступница ослабила хватку, но тут же в бок Лизе уперлось что-то холодное и острое.

– А знаешь, что может быть более захватывающим, чем любовь? Это смерть… Видеть, как тело извивается в конвульсиях, а в глазах жертвы меркнет жизнь, и понимать, что ты отомщена. Конец подлым обманам, лживым слезам и обещаниям. Что понимали они, глупые девчонки, в любви настоящей, зрелой женщины? Я вдохнула в этих подстилок душу, а они, в благодарность, низвергли меня в ад. Они предали меня, но я отплатила им по завышенной цене. Видела бы ты, как тряслись эти трусливые мыши, когда я им объявляла свой приговор. Но я не была жестока. Первая из них погибла под колесами автомобиля, так и не успев понять, что произошло. Алкоголь затуманил ей мозги. Он же был щадящим наркозом.

Вторая увидела только слепящую вспышку. Я раскроила ее глупую белокурую голову битой. Мгновение острой боли – и благословенная тишина.

Третья оказалась в раю, так и не проснувшись. Она была шлюхой и умерла, как шлюха, на кровати с клиентом. Я затянула ее тонкую шейку пояском от халата. Эту милую вещицу она подарила мне когда-то на День святого Валентина. Причудливо складывается иногда судьба. Ты не находишь?

А вот несчастная четвертая девушка была неосторожна. Она поскользнулась на том самом месте, где стоишь сейчас ты. Я, конечно, находилась рядом и легко организовала этот маленький несчастный случай. Со стороны все выглядело безупречно…