Адвокат дьяволов
Шрифт:
Если верить в пророческие озарения Лимонова, в мистику или в Божий промысел, то выходит следующее. Лимонов, мерзавец этакий, напророчил сам себе в стихах суд в Саратове. (Написанное пером не вырубишь топором!) На скрижалях его судьбы это все, следовательно, было записано. А раз так, то в суде у него должен быть и защитник. И значит, уже тогда, в 1968 году, когда я десятилетним пацаном беззаботно гонял с друзьями мяч в подмосковном дворе или украдкой слушал вечерами, как ребята постарше поют под гитару незамысловатые блатные песни о любви к дочери прокурора, на скрижалях и моей судьбы было начертано быть адвокатом у Лимонова в Саратове?!
К счастью, не все в жизни получилось так,
Но тут на судьбу Эдуарда повлияло много факторов.
Я думаю, что в лужковской Москве в тот год или в Саратове двумя-тремя годами позже Лимонов получил бы те самые 14 лет лагерей, запрошенные прокурором. И суд бы его вряд ли оправдал по трем самым тяжким обвинениям.
Но это произошло! Время, люди и сам город вмешались в ход судьбы и изменили ее предначертания.
Сотни свидетелей приезжали в Саратов со всех концов России и даже из-за рубежа, чтобы выступить в защиту Эдуарда; сотни журналистов по всему миру освещали этот процесс; губернатор Саратова Дмитрий Аяцков публично заявил (тогда такое было в России еще возможно!), что он не допустит, чтобы Саратов стал «символом тюрьмы и смерти писателя» Лимонова, «которому кто-то пытается залить в горло свинец»; суд под председательством судьи Владимира Матросова оправдал Лимонова и всех подсудимых по обвинению в терроризме, создании незаконных вооруженных формирований и в призывах к свержению государственного строя в России, а также вынес два частных определения за плохую работу и нарушение законов в ходе следствия в адрес генерального прокурора РФ и директора ФСБ!
Надеюсь, свою лепту во все это внес и я. Согласно предначертаниям судьбы.
Это если, конечно, верить в мистику, в лимоновские озарения или в Божий промысел.
Книги из тюрьмы
Находясь в заключении с 2001 по 2003 год, Лимонов написал и опубликовал шесть книг так называемого «тюремного цикла». Практически в каждой из них он прямо (подробно) или косвенно (кратко, мимолетом) рассказывал о тюремной жизни и тех людях, с кем ему довелось там познакомиться. Седьмую книгу, «Торжество метафизики», из этого цикла о пребывании в лагере ИТК-13 (красной, образцово-показательной зоне общего режима под городом Энгельсом Саратовской области, которая в прошлом году неожиданно «прославилась» на всю страну жестоким обращением с заключенными) Лимонов написал и издал, уже выйдя на свободу.
В следственном изоляторе ФСБ России Лефортово (именуемом Лимоновым Лефортовским замком) он написал пять из них («Священные монстры», «Книга воды», «В плену у мертвецов», «Другая Россия» и «Контрольный выстрел»).
Книга «По тюрьмам» была написана Лимоновым уже в Саратове — в знаменитом третьем корпусе («третьяке», где содержатся наиболее опасные преступники) печально знаменитой Саратовской тюрьмы (Саратовского централа), где сидел и умер видный советский ученый-генетик Н. Вавилов.
Впрочем, и в Лефортово, и в Саратовской тюрьме за последние двести лет пересидело и погибло очень много известных людей…
К счастью, Лимонов остался жив и даже увековечил в книгах эти места своего пребывания.
В Лефортово в 2001 году он получил разрешение от начальника тюрьмы заниматься литературной работой в соседней пустой камере, где бы ему никто не мешал. Зрение у Лимонова неважное, поэтому начальник (таких начальников уж нет! да и СИЗО «Лефортово» теперь не является изолятором ФСБ, а принадлежит Минюсту) распорядился поставить ему туда настольную лампу. Такую, с зеленым плафоном, какими пользовались, наверное, еще следователи НКВД. И Лимонов времени не терял, писал. Тем более что на этапе предварительного следствия он отказался давать показания, и потому допросами и очными ставками его никто в Лефортово не донимал.
И как результат — пять книг, несколько статей для различных газет и журналов, включая открытые обращения к общественности и к Путину, опубликованные в печати.
Часто встречавшийся со мной в тот период в Лефортово адвокат Г. П. Падва, который приезжал туда для свиданий с кем-то из своих подзащитных, однажды, после очередной опубликованной статьи Лимонова или выхода в свет его новой «тюремной» книги, воскликнул:
— Сергей, зачем же вы так рискуете?! Ведь если вас здесь поймают с текстами Лимонова, то проблемы будут очень серьезные.
Умный, умудренный опытом мэтр понимал, что сами по себе статьи и рукописи книг Эдуарда в редакции и издательства из тюрьмы попасть не могут. Тут почта работает только в одном направлении — в тюрьму. Да и то все письма и посылки тщательно проверяются. Тем более в Лефортово! И вряд ли следователи, понимал Падва, разрешили обвиняемому в терроризме Лимонову спокойно пересылать на волю свои творения.
— А что делать? — развел руками я. — Он пишет, просит опубликовать. Да и деньги ему нужны. В партии-то денег нет. Потому вся надежда на книги. А скажешь следователю — отберут «для проверки», и в итоге рукопись окажется где-нибудь в архиве ФСБ. Лет через пятьдесят какие-нибудь исследователи, может быть, и получат отрывки. А книгу нужно, чтобы читали сейчас. Вот и приходится рисковать. А кто же еще ему поможет?…
Генрих Павлович знал Лимонова и сочувствовал ему. Он внимательно меня выслушал, покивал понимающе и, вздохнув, тихо произнес:
— И все же будьте осторожнее. Удивляюсь я вам!..
Все эти годы Лимонов не рассказывал, как ему удавалось передавать на волю из тюрем рукописи своих книг и статей. Его спрашивали, а он отделывался общими фразами.
Я знаю, Эдуард не хотел своим признанием подвести в первую очередь меня. Но теперь, полагаю, это лишнее. Дела, как говорится, давно минувших дней. Да и тех, кто работал тогда в Лефортовском замке охранниками и отвечал за порядок, уже там нет, а ФСИН Минюста не несет ответственности за то, что творилось в Лефортово при ФСБ.
И все-таки я не буду делиться подробностями того, каким образом мне удавалось обвести вокруг пальца чекистов в Лефортово и вертухаев в Саратовском централе и выносить из тюрем рукописи Лимонова. Я лучше поделюсь этим опытом с коллегами, а вдруг он им когда-нибудь да пригодится. (Времена-то вон какие!)
Скажу лишь, что как-то раз меня действительно в Лефортово чуть было не застукали. Но выручила записка адвоката одного из обвиняемых по этому же делу, которую я принес показать Лимонову. После того как Эдуард ее прочел, я неосторожно ее порвал (а рвать было не нужно, так как за ходом свиданий всех подследственных с адвокатами в Лефортово наблюдают охранники с помощью скрытых видеокамер) и обрывки открыто сунул себе в карман.
После окончания свидания меня тут же взяли в оцепление бдительные чекисты, препроводили в отдельное помещение и предложили «добровольно выдать запрещенные к проносу и выносу из здания следственного изолятора предметы и вещи». «В противном случае, — заявили они мне, — вы будете подвергнуты обыску».
Подумав пару секунд, я добровольно выдал им обрывки той самой пустяковой записки. Чекисты были просто счастливы! И от идеи обыска отказались.
А в портфеле у меня в тот момент находились рукописи сразу двух книг Лимонова и несколько его статей, предназначенных для «Лимонки» и других газет…