Адвокат империи
Шрифт:
— Не помню, чтобы я говорила тебе копаться в этих бумагах, — пробурчала Марина, достала из сумки бутылку с холодной водой и приложила ко лбу.
— Ты не говорила и обратного, — парировал я. — Я хочу участвовать в этом деле.
— Да нафига? Там будет сделка. Я договорюсь, и кто-нибудь из ребят с шестьдесят пятого выбьет мировую. Дадим клиенту немного денег и закроем его. А следующее только недели через две получим, а до того можно отдыхать…
Марина прикрыла глаза, наслаждаясь божественной прохладой приложенной ко лбу бутылки. Даже не нужно было читать её эмоции,
— Если так часто отдыхать, то мозги скиснут, — ответил я ей.
Встал из-за стола, захватив папку и подошел к ней, и оперевшись рукой на стол наклонился.
— Одевайся, — безапелляционно произнес я ей. — Мы едем к клиенту.
— К какому ещё клиенту? Ты охренел? — Она попыталась отмахнутся, но попытка вышла вялая.
— К тому, с которым ты должна была работать, — отчётливо повторил я. — К тому самому клиенту, на которого тебе было наплевать настолько, что ты даже не стала с ней встречаться.
— Саша, не хочу я никуда ехать! Дело решенное, я же сказала…
— А я сказал, что мне плевать на твои решения. Вставай и пошли!
— Да пошёл ты! — огрызнулась она и попробовала оттолкнуть меня. — Я твой начальник! И я сказала, что мы никуда не поедем! Плевать я хотела на это дело, у меня голова болит!
Так. Глубокий вдох. Выдох. Вот повезло же мне. Эта дура вообще работать не хочет. Ей тупо плевать на то, чем она занимается. Я кучу таких людей видел. Им лишь бы положенное время отсидеть, зарплату получить и чтобы лишней работы не накинули. Бесит.
— Окей, — выдохнул я. — Выбирай. Либо ты сейчас берёшь свои шмотки и мы едем к нашему клиенту, либо я иду к Игнатову и сообщаю, что ты прогуливаешь работу и ходишь сюда-отсюда когда захочешь. Мне тебе напомнить, что за это будет по правилам и уставу фирмы? И не надо делать такое лицо. Их я тоже прочитал, пока сидел тут в одиночестве.
Скрытые за стёклами очков карие глаза расширились и уставились прямо на меня.
— Ты охренел?! — воскликнула она. — Шантажировать меня вздумал?! Да я…
— Нихрена ты не сделаешь, — отмахнулся я от её слов. — И не надо так зло на меня смотреть. Тебе прекрасно известно, что маленькие вольности сходят тебе с рук только потому, что всем плевать на отдел «pro bono». Вот только если я сейчас устрою тут бучу, как думаешь, повезёт тебе в таком случае?
Не повезёт. Уж я-то это знал. Пришлось, правда, попросить Лазарева достать мне её личное дело. А что? В его же интересах, чтобы я не вылетел отсюда со свистом, а показал себя. Так что очень и очень хорошо знал, что у неё есть уже три официальных предупреждения. Получит четвёртое — и снизят зарплату. А если верить уставу фирмы, то пятое может стать для неё последним.
— Так что? Идёшь?
В этот момент я подумал, что она
Но вместо этого она зло схватила свою сумку.
— Ладно, придурок. Поехали…
Барон Григорий Алексеевич фон Штайнберг. Глава рода Штайнбергов. Наполовину немцы. Наполовину русские. Довольно старый род, бывший одно время весьма влиятельным. Да только то время давным-давно прошло. Сейчас они влачили весьма жалкое существование, пытаясь балансировать на грани показного богатства и банкротства, которое к ним подкрадывалось с упрямством идущего за раненым лосем волка.
И наше дело было связанно именно со Штайнбергами. Точнее, не с ними напрямую, а с жилищной компанией, которой они единолично владели.
Вот смотрел я на бумаги и пытался понять. Всего пятьдесят лет назад они были одним из богатейших баронских родов в Империи. А сейчас у них в загашнике имелась всего одна жилищная компания, контролирующая жилой квартал на окраине города, и небольшая сеть магазинов где-то в Москве и Твери. Всё. Как? Как они умудрились всё просрать?
С другой стороны, вопрос риторический. Не так уж сильно меня это волновало.
Мы с Мариной сидели на заднем сиденье такси. Машина отвезла нас через весь город в небольшой спальный район. Совсем не в тот, который, к слову, принадлежал Штайнбергам, а другой. Муниципальный. Он предоставлял временное жильё малоимущим семьям.
А, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.
И, глядя в окна на небольшие трёхэтажные старые панельные дома, я вдруг преисполнился чувством благодарности к Лазареву. Да, пусть у нас с ним имелось двустороннее соглашение, но это всё равно был не повод давать мне квартиру в одном из «своих» кварталов.
Там всё было чистое, новое и ухоженное. С хорошо продуманной инфраструктурой. Особенно мне понравилась сеть небольших кофеен, которые находились на первом этаже почти каждого жилого дома. Кайф. Вышел, зашёл, взял стакан вкусного и, что главное, недорогого и свежего кофе и помчал на работу. Есть у меня подозрение, что эти заведения, как и все остальное в том районе, так же принадлежали Лазаревым. Звучало это более чем логично.
К чему я это? К тому, что нет ничего лучше для понимания ситуации, чем контрасты. Старые и грязные стены с осыпавшейся штукатуркой. Давно не мытые улицы между домами. Вместо приятных, кафешек и булочных, как у нас с сестрой в районе, здесь пара подвальных магазинов, работающих двадцать четыре на семь.
И ведь таких районов вокруг столицы полно. Сейчас эту ситуацию пытались исправить, расселяя подобные районы и предоставляя их жителям новое жильё. Хорошее начинание, если так подумать. Но что делать тем, для кого эта дыра и стала тем самым «новым жильём»?
Машина остановилась рядом с одним из домов. Он выглядел не лучше и не хуже остальных. Точно такой же обветшалый и грязный, как и другие. Мы выбрались наружу, и я попросил водителя подождать нас, подкрепив обещания купюрой в сто рублей. Дороговато, конечно, но мне совсем не улыбалось потом отсюда пешком уходить.