Адвокат моего отца
Шрифт:
Мы срывали друг с друга одежду, не думая о том, что можем ее порвать. Лев сжимал мою кожу до красных следов, целовал мою шею, мою грудь, играл с сосками. Я тихо постанывала, иногда кусая моего любовника. Мне нравилось быть с ним немного грубой. Лев тоже был груб. Каждым движением он показывал, что владеет мной, и это заводило меня еще сильнее.
Ухватив меня за шею сзади, Лев резко развернул меня и буквально уронил лицом в кожаное сиденье. Мы обошлись без прелюдии. Да и необходимости в ней не было. Мы уже завелись настолько сильно, что нам натерпелось приступить к главному.
Адвокат громко шлепнул меня по задранной вверх
Лев подался вперед и немного навалился на меня. Я ощущала жар его кожи, его мышцы, ощущала его в себе. Он ухватил меня за шею и слегка приподнял мою голову, после чего начал уверенно двигаться. Мне было тяжело дышать, стонала я сдавленно. Я будто была у Льва в плену и от этих мыслей кружилась голова. — Да… — еле выговаривала я, — … еще… пожалуйста!..
Но Лев и не думал останавливаться. Он лишь ускорялся, все сильнее прижимая меня к себе. Я думала, что сойду с ума от этих ощущений, от всего происходящего. Мне было так жарко, и внутри и снаружи. А ведь вечер только начинался…
Глава 19. «Что это значит?»
С каждым прикосновением Льва, с каждым его поцелуем, с каждым новым движением его бедер… я все глубже и глубже погружалась в нашу пучину страсти, в наш омут. Но я совсем не боялась захлебнуться. Мы оба не боялись. Думаю, мы оба бесконечно желали этого, шли на риск осознанно. Мы просто обезумели, потеряли головы. И мне, если честно, это очень нравилось. Со мной еще никогда ничего подобного не случалось. А еще говорят, что секса без чувств не бывает. Что все это полная хрень. Но у нас со Львом получилось! Хотя… думаю, я все же лукавлю. Ведь у нас с адвокатом есть чувства друг к другу. Чувство отвращения, неприязни, соперничества, может быть даже ненависти. И это, похоже, дало свои плоды. В этом страстном и необузданном сексе мы смогли выместить всю злобу и агрессию. Расслабиться и просто отдаться инстинктам. И, как оказалось, это было в сто раз лучше и приятнее сопливой романтики. Вот о ем нужно рассказывать в фильмах про любовь. Или создать новый жанр — фильмы про ненависть. Думаю, сборы по ним будут ничуть не меньше.
Лев явно не планировал остановиться на одной позе, хотя заднее сиденье автомобиля не давало нам развернуться на полную катушку. Адвокат резко вышел из меня и потянул за собой. Я, окрыленная чувствами и выпитым алкоголем даже не заметила, как оказалась сверху. Руки сами собой вцепились в шею мужчины, а губы — спились в его губы жарким поцелуем. И мы снова начали двигаться. В едином темпе. С единым желанием. Думаю, парочки, живущие вместе много лет и знающие каждый сантиметр тела друг друга позавидовали бы нам сейчас.
Мы очень хотелось разорвать поцелуй, хотелось откинуться назад и начать кричать, так хорошо мне было. Но я жадничала. Я не хотела разрывать поцелуй ни на секунду. Будто эти губы принадлежали только мне. С каждым мигом я хотела вкушать их все больше и больше.
Лев ласкал мое тело, мою грудь, брал меня за волосы и за ягодицы. Его руки хаотично бродили по моему телу, но в то же время Лев будто точно знал, что и как нужно трогать. Затем поза снова сменилась. Лев повалил меня на лопатки и оказался сверху, закинул мои ноги себе на бедра. Теперь он начал двигаться, быстро,
Кадр сменился так быстро, будто пленка порвалась, что я громко застонала. Только не от удовольствия, а от боли. Боли в голове.
Ухватившись за лоб, я медленно открыла глаза и осмотрелась. Похоже, я лежала в своей спальне. Кто-то заботливо задвинул плотные шторы и солнечный свет практически не попадал в помещение. Думаю, увидь я сейчас что-то яркое, наверняка бы ослепла, а от головы бы точно ничего не осталось. Вот почему я так редко пила, особенно шампанское. Мой организм не очень дружил с алкоголем на следующее утро.
— Доброе утро, — послышалось за спиной. У меня даже вздрагивать сил не было. Я медленно перекатилась с бока на спину и чуть развернула голову, продолжая тихо стонать. С той стороны кровати лежал Лев, оголив свой торс. В руках у него была книга. Похоже, он проснулся уже давно.
Я заглянула под одеяло и увидела, что была полностью обнажена. Значит все это было не страшным кошмаром. После машины мы и правда приехали домой, и продолжили здесь. А я так надеялась, что все эти сцены секса в моей голове были просто плодами больного сознания. Лучше оказаться шизофреничкой, тем лежать в одной постели с этим…
— Ага… — ответила я.
Лев отложил книгу, взял с тумбочки стакан с водой, бросил в нее шипучую таблетку и протянул мне.
— Вот, это должно помочь, — он усмехнулся, — опохмел не предлагаю.
Я не стала комментировать колкое замечание Льва. Даже не стала спрашивать не отравлена ли вода. Просто взяла стакан, слегка приподнялась и выпила его залпом. Одно это уже пролилось по моему телу волнами легкого улучшения состояния. Прямо магия какая-то…
— Не знал, что ты такая, — заметил Лев. — Признаться, был уверен, что ты невинна.
Я фыркнула, закрывая глаза и укладывая руки на лоб.
— Представляешь, мне двадцать лет, и у меня есть много поклонников. И даже парень был.
Лев оживился.
— И кто он?
Я помотала головой.
— Не могу сказать. Сын слишком важного и влиятельного человека. Поэтому ничего у нас и не вышло в итоге.
Лев усмехнулся.
— Выходит, ты понизила планку?
— Выходит, что я не умею пить.
Адвокат молча встал и начал одеваться. Живи он не тут, я бы даже такси ему оплатила. Сейчас мне очень хотелось побыть одной. Может быть даже поспать еще немного. И пусть весь мир подождет.
— Завтракать будешь?
Я вздохнула. — Слушай, хватит так себя вести, а. Ты козлина. Оставайся козлиной. Потрахались и потрахались. Мы друг другу ничем не обязаны. Релакс.
Звуки стихли. Похоже, Лев перестал собираться и сейчас рассматривал меня. Но чего он ожидал? Что я на шее у него повисну? Мне кажется, все сейчас было очень честно. Как раз так, как надо мужикам после случайного секса.
— Быть козлиной? — переспросил Лев. — Тогда спускайся в столовую. У тебя десять минут. Нам есть о чем поболтать. А за то, что ты терлась рядом с Олегом, тебе придется дорого заплатить.