Адвокат моей любви

Громова Ульяна

– Оксана, адрес свой скажи.

– Станция Брусникино, улица Кедровая, дом семь.

Таксист ввёл адрес в навигатор и плавно тронул машину с места. В салоне сильно пахло кокосовым ароматизатором. Я прижала ладошки ко рту, сдерживая подкатившие рвотные позывы. Адвокат не мог не заметить мои мучения.

– Любезный, впереди павильон будет, притормози, – и, обратившись ко мне, добавил: – Терпи пару минут.

Я промычала в ответ нечто нечленораздельное, второй раз проглатывая закуску. Давно я так не увлекалась алкоголем. Вернее, никогда не увлекалась. И нечего было начинать. Но, с другой

стороны, я ведь и посреди ночи никуда бежать не собиралась. И ведь Ленка не звонит! Она точно уверена, что я продышусь и вернусь. А куда мне ещё податься? А тут вон как всё повернулось.

Наконец, таксист остановился у крошечного ларька, одиноко приютившегося на выезде из города. Андрей быстро вышел и подал руку. Я едва успела выскочить из машины и добежать до темнеющих у обочины кустов, как меня вывернуло. Адвокат что-то купил и подошёл ко мне.

– Пей. Сколько сможешь.

В моих руках оказалась бутылка неожиданно холодной минералки «Боржоми». Послушно выпив половину, снова почувствовала, что меня мутит.

– Чёртова вонючка.

– Что?.. Какая вонючка?

– Автомобильная. Какая ещё. Не выношу кокос, а ещё в духоте…

– А, вон ты о чём… Пей ещё. Не жалей. Я четыре бутылки взял. Давай два пальца в рот. А то не доедешь.

– У меня выбор есть? По-моему, ты говорил, что если взялся за дело, то довезёшь даже трупом.

– Труп мне как раз не нужен. Это повредит моей карьере адвоката.

Андрей впервые улыбнулся. Я не могла поверить своим глазам – у брутального мужчины величиной с небольшой шкаф оказалась мальчишеская улыбка с ямочками на щеках!

– Угу.

Я умылась остатками минералки и взяла вторую бутылку. Прополоскав рот и напившись, постояла ещё пару минут и, уверившись, что тошнота отпустила, направилась к машине. Андрей открыл переднюю дверцу и без лишних слов сорвал с зеркала заднего вида злополучный ароматизатор. Таксист не успел даже возмутиться – адвокат предвосхитил его претензии коротким:

– Заплачу. И окна открой.

Я залезла на заднее сиденье и откинулась на спинку, закрыв глаза. Снова устроившись рядом, Андрей приобнял меня за плечи и встряхнул:

– Не закрывай глаза. Опять будет мутить. Терпи, горе луковое.

– Угу. Я буду очень стараться.

– Вот и умница.

Я подняла на мужчину глаза. Наши взгляды встретились. Он был спокоен, собран и знал, что делает. Я откуда-то знала, что ничего плохого со мной не случится, пока рядом этот гигант. Может быть, всему виной было доверие к его профессии.

– То дура, то умница. Определись уже.

– Извини за грубость. Как ты?

– Лучше. Спасибо за воду. Только у меня нет денег за такси платить.

– Должна будешь.

– Угу. Не было печали…

Я снова откинулась на спинку, чувствуя на плече сильную мужскую руку. Отвернувшись к открытому окну, глубокими вдохами ловила прохладный ночной воздух. Закрыв глаза, я прислушивалась к завязавшемуся между адвокатом и водителем разговору о разбитых дорогах. Тема была более чем актуальная – таксист объезжал бесконечные ямы, тормозил, вилял по дороге, как собачий хвост. Андрей, заметив, что, пригревшись, клюю носом, затормошил меня:

– Да, Оксанка? Не могут никак нормальный асфальт положить… Ты не замёрзла?

– Угу… Вечная мерзлота… Какие к чёрту дороги…

Андрей и таксист беззлобно рассмеялись. Адвокат крепче прижал меня к себе и попросил таксиста прикрыть окна.

– Эх ты… Вечная мерзлота… Не спи, замёрзнешь…

И всё-таки я уснула. Вино, поздняя ночь, тёплые объятия и зигзаги, которые выписывал водитель на протяжении всего пути, укачали. Андрей разбудил, когда машина остановилась у ворот, за которыми лаял и поскуливал, почувствовав меня, цепной пёс. Я нехотя вылезла из тёплого салона такси и направилась к дому. Адвокат, проводив до калитки, заглянул во двор и оценил Пирата.

– Знатный пёс. С таким трудно не считаться. Ну… до свидания, Оксана.

– Спасибо, что домой привёз, Андрей. На кофе не приглашу, сам понимаешь.

– Понимаю. Не смею настаивать. Очень рассчитываю на твоё благоразумие…

– Да, да, да. Я не нарываюсь по ночам на неприятности. Так вышло. За «козла» извини.

– Вот и хорошо. Значит, я могу ехать?

– Странный вопрос. А что тебя держит?

– Вот это. Забыла про свой калькулятор?

Андрей вынул из кармана мой сотовый. Ну да, кнопочный древний «Нокиа». Зато у меня компьютер навороченный. Взяв телефон, пожала плечами:

– Меня устраивает. Ну, теперь всё?

– Всё.

– Пока?

– Спокойной ночи.

Андрей вернулся к машине, поднял в прощальном жесте руку, сел на переднее сиденье. И уехал.

Я проводила габаритные огни такси взглядом до конца улицы, пока они не скрылись за поворотом.

Сегодня мне несказанно повезло. Но с ночными прогулками покончено. Вздохнув, я минуту разглядывала бесконечное небо, щедро усыпанное звёздами. И потихоньку вошла в дом, стараясь никого не разбудить. Быстро освежившись в душе, нырнула в постель, вытянулась, обняв подушку, и провалилась в глубокий сон.

Глава 2. В чём твоя история?

Выспаться не удалось. В шесть утра телефон разразился пронзительной трелью. Звонила Ленка.

– Оксанка, ты где?!

– Чё орёшь? Дома я, успокойся!

– Как дома?! Как ты домой попала?!

– На такси. Как ещё?

– Стесняюсь спросить… а рассчитывалась ты чем? У тебя вечером двести рублей едва ли оставалось.

– Натурой. Чем ещё? А ты не очень-то меня и потеряла, ага?

– Ты так хлопнула дверью, что разбудила Дениску. Пока укладывала, и сама уснула. Прости меня, Оксан. Я вчера наговорила кучу глупостей.

– Забудь. И дай поспать.

– Ладно, спи. Я вечерком позвоню. Расскажешь в подробностях.

– Угу. Размечталась. Всё. Отбой.

Сунув телефон под подушку, попыталась снова уснуть. Не получилось. Нехотя встала, потянулась и пошлёпала босыми ногами в кухню. Очень хотелось пить. Налив большую кружку ледяной, ломившей зубы воды вышла на крыльцо, стряхнула со старого кресла мусор, плюхнулась в него и вытянула ноги.

Июльское утро искрилось и переливалось драгоценной россыпью росных капель на малахитовой зелени травы, покрыло, будто изморозью, засыпанный речной галькой двор. Чистый таёжный воздух хотелось вдыхать полной грудью, наслаждаться благоговейной тишиной, ещё не нарушаемой никем, кроме утренних пташек, радостно приветствующих новый день.