Адвокат вольного города 8
Шрифт:
— Уважаемый Фридрих, я Вас услышал. Давайте остановимся на чём…
— На чём?
— В-первых, я тронут Вашей заботой и уверен, что это в любом случае послужит фундаментом нашей крепкой дружбы.
— Рад такое услышать, — расплывчато дипломатично ответил граф.
— Во-вторых, Ваши слова по поводу поляков я осознал и теперь всё тщательно обдумаю, в любом случае не буду бежать, сломя голову, ведь именно так можно наделать множество ошибок, в том числе непоправимых.
— И это я рад слышать. Обещайте, что не станете действовать, не посоветовавшись
— Обещаю, Фридрих. Ну и, в-третьих, сейчас мне неотложно надо совершить медицинские процедуры, перевязка после той внезапной заварушки, когда трагически и безвременно погиб дядюшка Амвросий.
— Любопытно было бы узнать детали той истории.
— Когда-нибудь расскажу.
— До связи. Звоните мне в любое время, Аркадий.
— Был рад Вас услышать.
…
Большие бочки с горячей водой позволяли отмокать, хотя в этом и усматривалось влияние чайной церемонии, то есть китайцы и тут пытались что-то заварить. Пусть в текущей ситуации это было достаточно опосредованно, ведь в данном случае это был человек, который «настаивался» в лечебных травках.
В бочке сидел я, в соседней Танлу-Же, у которого, пока он раздевался, я усмотрел несколько геометрических татуировок весьма таинственного назначения.
…
После того, как Танлу-Же выслушал в кратком изложении рассказ о моей экскурсии по местному каземату, мы перешли к проблеме контроля над землями, где китаец любезно, хотя и без излишнего упорства, предложил услуги общины.
Я потёр себе основание затылка и выпил горячего зелёного чая.
— Итак, если отбросить самоубийственные порывы китайской общины полечь в жаркой сече за землю Филинова…
— Кстати, Вы определились с фамилией? — достаточно осторожно спросил Танлу-Же.
— Пока нет. Ничего не нравится, но времени на «подумать» больше нет, надо уже что-то записать и сношайся оно конём.
— Выбор фамилии — это процесс, который выпадает не на каждое поколение.
— Это да.
— На китайском очень красивое звучание.
Танлу-Же произнёс распевно, как мне показалось, целых три коротких слова, которые было невозможно адекватно конвертировать в русские буквы.
— Да, внушает. Гм. Так вот, все логичные пути решения проблемы с наёмниками упираются в военное противодействие.
— Всё верно, военными против военных.
— Меня смущает, что именно к этому их готовили годами. Да, они набраны из какого попало «материала», но тренировка и время, на неё потраченное, штука упрямая. К тому же где произойдёт сражение? На их земле и по их правилам. И что ещё больше меня смущает, так это то, что я не военный.
— Ну, у Вас в окружении есть некоторое количество людей с военными навыками, — скромно потупился Танлу-Же, который и сам был, насколько я понимаю, бывший офицер китайской армии или что-то в этом роде.
— И всё же нелогично. Каждый видит в картине свой смысл. Вот взять, к примеру, дом.
— Какой?
— Любой. Просто дом. Электрик видит в нём систему энергоснабжения, бетонщик видит литой фундамент, архитектор видит
— Это Вы к тому, Аркадий, что видите конфликт, но не в военной плоскости, как остальные, а в юридической?
— Это тоже, но законы так просто не работают. Есть даже французское выражение «когда говорят пушки, законы молчат». Я вижу, что можно собрать войско, припереться туда и дать бой, который, может быть, выиграю. Будут, если отбросить моральную сторону вопроса — потери, расходы по деньгам, но главное, что я таким процессом адекватно рулить не смогу и ничего не буду в процессе контролировать.
— И, тем не менее, Вы как минимум трижды, как это говорят по-русски, загребали жар чужими руками. А там были, хотя и в миниатюре, боевые операции.
— Думаю, что тут такое не сработает, мне просто некого натравить на собственных подчинённых, придётся действовать тоньше.
— Есть какие-то мысли?
— Есть. Для начала будет ошибкой объединять Хомяковых и боевиков, они вместе только в силу ситуации и каждого следует рассматривать отдельно.
— Мне нравится Ваше рассуждение, — подбодрил меня китаец.
— Хомяковы попёрлись забирать большой куш от умершего родственника. Они на него давно разевали рот и Вьюрковский даже знал об этом, но поскольку чувствовал себя превосходно, то относился равнодушно. Он помер, они собрали делегацию и приехали, как будто им тут кто-то будет рад. И явно не рассчитывали, что поляки и я претендуют на наследство.
— Были не готовы?
— Ну да, иначе как-то бы организовали свой приезд с охраной или наоборот, более скрытно. В общем, они двигаются по инерции. Сейчас они подадут в суд заявление об оспаривании наследства, оспаривании завещания и так далее. Это произойдёт буквально на днях.
— Тут Вы рассуждаете как юрист.
— А что делать, я он и есть, а наследование — процесс юридический. Другое дело, что в Кустовом решение Совета владетелей имеет большую силу, чем судебный акт и документ от нотариуса.
— Они этого не знают, но юрист, которого они наймут для того, чтобы идти в суд, разве не подскажет?
— Скорее всего, нет, он будет говорить им то, что они хотят услышать, чтобы получить с них оплату. Это стандартная тактика адвокатов.
— Значит, они надеются на то, что пережмут адвоката, посла и министра в суде? — иронично спросил Танлу-Же.
— Ну, как-то так. Если бы они не верили в свои воздушные замки, то уже бы срулили.
— А боевики?
— Я ничего пока про них не знаю, но им явно пообещали премию и что в целом всё останется как прежде, включая иммунитет от судебного преследования за прошлые грехи.
— Значит, они идут против Вас из-за денег?
— На то они и наёмники. Но это не обязательно означает, что они ещё и дебилы, которые не представляют риска всей ситуации.
— Что Вы наймёте кого-то, чтобы раздавить их и взять контроль над своим доменом?