Адвокат вольного города
Шрифт:
Я такой тон с прошлой жизни не люблю и в другой ситуации наверняка уже бы вернул находку, хотя он и не представил никаких доказательств, что она «его». Но теперь дело было вовсе не в ноже. Со времён студенчества меня не обыскивали, даже в девяностые.
«Не отдавай» — пронёсся в голосе слабый голос. А это уже что-то новое.
Я неторопливо переломил ружьё, убрал стрелянные гильзы в правый карман. Часть гильз я собрал, потому что мне они показались многоразовыми, даже несколько чужих поднял, пока бродили. Зарядил новыми патронами. Мне уже удалось убедиться,
— На охоту и со служебным удостоверением?! Представьте себе, возражаем. Я возражаю. Представьтесь пожалуйста… прокуратура…
— Помощник прокурора города барон Бакланов с тобой говорит, — с вызовом, через губу, ответил нахмурившийся мужик.
Плавным движением направил оружие ему в середину силуэта, что не укрылось от одного из его спутников, пожилого спокойного дядьки.
— Молодой человек, не направляйте оружие на другого, это против правил охоты.
— Против правил охоты пытаться меня обыскать. Я адвокат барон Филинов. И, мало того, что прокуратура не имеет право производить оперативные мероприятия сама, мало того, что мы за пределами юрисдикции этого самого органа, так для того, чтобы меня обыскать ещё и нужно постановление суда. Ножа у меня нет, клянусь честью рождённого в достойном и известном роду Филиновых. А вот если хоть одна падла просто попробует меня обыскать, я сделаю в ней не предусмотренную заводом-изготовителем дырку.
— Ты же понимаешь, что у нас тоже есть ружья? — выставил руки в примирительном жесте другой его спутник.
Мои сопровождающие ошарашенно переглядывались и не спешили меня поддержать, однако и его спутники были настроены достаточно мирно.
— Уходите, потому что поведение Вашего друга оскорбляет мою дворянскую душу. И заберите с собой прокуратуру республики, пока адвокатура республики не заявила веское ходатайство.
— Пойдем, Жень, он прав, твоё удостоверение тут не работает. Да и сколько мы должны искать? Не нужно было ножиком махать! — произнёс самый богато одетый спутник, который до этого молчал. Причем заканчивал фразу он, уже повернувшись к нам спиной и решительно уходя прочь, дальше по тропе.
Через пару секунд Бакланов остался в гордом одиночестве, потому что остальные постепенно присоединились к ушедшему богачу.
— С прокуратурой дружить надо, Филинов! — блеснул глазами он.
— При следующей встрече, кроме удостоверения, возьми с собой ещё и хорошие манеры! — стоял на своём я, не меняя позы, ожидая, что он тоже уйдёт.
Через пару секунд он молча развернулся и побрёл прочь. Справа от меня с шумом выдохнул Семён.
— Однако, батенька, как Вы норовом круты, — бросил охотник. — Как бы то ни было, нам стоит пойти другой дорогой. Кровь у всех горячая, а на охоте и правда, несчастные случаи случаются, потом явочная служба замучает допросами.
Несмотря на то, что у Семёна была полная сумка патронов и до этого он даже открыто намекал, что готов поделиться ими на условиях оплаты макрами, сейчас охота была свёрнута.
— А у Вас и правда нет его проклятого ножа? — украдкой спросил Мыськов.
— Конечно нет, — с видом честного человека отважно соврал я. — Тут дело в достоинстве и законе. Не будет всякий проходимец с корочкой меня
Не знаю уж, какие тропы умел находить Семён, но через пятнадцать минут мы уже были у портала, хотя на то, чтобы уйти от него у нас ушло часа два, не меньше. Там мы догнали большую толпу других охотников, среди которых выделялась ослепительно красивая блондинка, в которой я без труда узнал Колонкову, девушку из суда.
— Здравствуйте, Ангелина, — поприветствовал её.
Она выглядела более раскованной, веселой, разгорячённой, чем тогда, в коридорах правосудия. Хотел было, брякнуть — не намерена ли она меня обыскать, но вовремя остановился, решив, что к истории с её коллегой она определённо не имеет отношения, а звучать это будет как дичайший и тупейший подкат к девушке.
— Аркадий, кажется? Ну, привет. Удачная охота?
— Вроде да, два больших красных макра, пять штук поменьше. А Вы?
— Честно говоря, намного больше. Я неплохо стреляю. В нашей службе запрещено подрабатывать, взяток не беру, а деньги лишними не бывают, вот, добываю макры как охотник.
— Позвольте сказать комплимент, — толпа придвинула нас ближе, — Вы самый красивый охотник, которого я видел.
Девушка рассмеялась, но возражать не стала.
— Был слух, что Вы статус адвоката получили?
— Все про всех всю знают, удивительно!
— Кустовой такой город. Привыкайте, Аркадий.
— А подвезёте меня до города, Ангелина?
— Вообще-то обычно кавалеры подвозят дам.
— Я свой экипаж отпустил… — глядя ей в глаза прямо, не в первый раз за сегодня, соврал я.
— Ну хорошо, у меня двуколка, довезу, чего уж там. Должна же прокуратура помочь адвокатуре!
Мы переместились через портал. Воспользовавшись толкучкой, помахал Семёну, показал, что ухожу сам, тот равнодушно пожал плечами, протолкался ближе и принял от меня ружьё, из которого я вынул патроны, раз уж они оплачены мной. Как только мы оказались на «этой» стороне, его лицо стало скучным, грустным и слегка недовольным. Видимо, его жизнь — это охота, а не стихийный рынок и толкучка возле портала.
Лошадка плавно вытащила нас на большую дорогу, стук копыт зазвучал звонко. Впереди, на горизонте, виднелся город.
— Расскажете о себе, Ангелина.
— А какое Вам дело до меня? — изящно фыркнула и вздернула нос красотка.
— У меня был ученик, Вова. Тысячу лет назад. Я его спрашивал каждое утро про настроение. А он как-то спросил в ответ, мол, не всё ли мне равно, какое у него настроение? Ну и я ответил, что нет, если подумать, мне не всё равно. Так вот и сейчас. Мне не всё равно, Ангелина, — я повернулся и посмотрел ей прямо в ослепительно голубые глаза.
С её лица на минуту слетела маска сарказма и недоступности, она моргнула, потом вернула привычно-отстранённое выражение.
— То, что я Вас, Аркадий, подвожу до города, не значит, что Вы имеете право со мной флиртовать!
— Как так, Ангелина!? Я уже свадьбу распланировал и придумал, как детей назовём! — пошутил я, и, видя отсутствие возражений, продолжил, — Старший у нас будет зваться Светозар!
— С чего это вдруг? Считаете, половцы на пороге, Русь в опасности? — искренне возмутилась девушка.