Адвокат Земли и Литера Погибели
Шрифт:
— О. Ты так считаешь? — ответил ему Миссионер голосом. — Хотя, какая ваша в этом вина, если даже Конфедерация и нынешний Патриарх так считают… Проблема в том, что все параметры этой планеты: период её вращения, наличие столь точно подобранного спутника, расстояние от солнца, а самое главное — идеальное расположение звездной системы в эклиптике Млечного Пути, говорят о том, что как планета, так и её звездная система искусственны. Именно поэтому теоситы в прошлом хотели здесь воздвигнуть прекрасный храм. Не эти ваши сараи, а настоящий Дом Абсолюта, простирающийся
Ужасающий Миссионер взглянул куда-то мечтательно вдаль, словно смотря сквозь помещение и здание отеля, а затем встал и направился к валявшемуся на полу Андрею. Махрим Аша осторожно отступил, освобождая дорогу для своего наставника. Кардинал порылся в кармане рясы и вытащил Дар Абсолюта.
— Но хватит болтать. Пора воплощать план в жизнь.
— Что это за план?! — мысленно спросил Андрей, с ужасом глядя на приближавшееся кубическое устройство.
— План во истину прекрасный! Благодаря тебе сегодня человечества не станет. Это будет окончательное решение вашего обезьяньего вопроса!
— Зачем? Что тебе сделало человечество?! Давай поговорим и найдем общие точки!
— Человечество мне не сделало ровным счетом ничего. А вот Криптоград… Объявить войну им не могут. Строить храм, как того требует Абсолют, еретики не позволят, а вот лишить это государство слуг демиурговых самого главного преимущества вполне возможно.
— Какого?! — сердце парня бешено колотилось при виде раскрывавшегося на отдельные лепестки Дара Абсолюта.
— Вас, — сказал Миссионер и приложил устройство ко лбу Андрея.
В это время гости отеля «Европа» ужинали в громадном банкетном зале. Играла живая музыка, официанты разносили еду и напитки, гости шумели и смеялись, и всё это происходило под надзором едущего на колеснице Аполона с витража.
За одним из столиков сидели измученный недосыпами и чрезмерным употреблением алкоголя американский продюсер, его одетый с иголочки и напомаженный переводчик и Борис Антипович. Продюсер был абсолютно безучастным к тому, что ему взахлеб рассказывал седой мужчина, и просто поглощал одну рюмку с виски за другой. Официанты едва успевали ему обновлять бутылки на столе.
— Это выгодное вложение, мистер Вальцберг! Оно точно окупится. Вы только представьте себе какие возможности предоставляет наш город для исторических съёмок! У нас в стране сейчас кризис и местные много не возьмут за то, чтобы дать поработать голливудским студиям на улицах города.
Переводчик что-то сухо пояснил американцу и тот жестом показал Борису, чтобы тот продолжал. Это было понятно и без перевода.
— А сколько талантливых актеров у нас прозябает без дела! Столько студий поразорялось и молодежь неприкаянная ходит. Вот хотя бы мой ВГИГК! Ребят очень много талантливых, но идти им некуда, но с вашими вложениями у вас появится столько актеров любого типажа и амплуа!
Продюсер случайно обронил стакан с виски себе на штаны и стал их судорожно вытирать. К нему подбежало двое официантов. Один вытирал ему пятно на штанах, а другой подливал очередную
— Мистер Вальцберг интересуется, зачем ему это нужно. Ваши актеры дешевые, спору нет, но и окупаемости в США они не принесут. Их никто не знает и скорее всего у них проблемы с английским.
— Ну как же! Разве у мистера Вальцберга нет сейчас финансовых трудностей? Мне кажется, что в такой ситуации мое предложение это самый лучший выход.
Переводчик обратился к продюсеру. Тот покивал головой и стал что-то подробно объяснять. Борис Антипович терпеливо ждал. Вскоре переводчик повернулся к преподавателю ВГИКа и начал доносить ответ своего клиента.
— Мистер Вальцберг говорит, что его заинтересовало предложение с дешевыми декорациями. Он впечатлен перспективой проведения съемок в исторических зданиях и уже присмотрел несколько проектов, что в свое время он откладывал в долгий ящик, но актеры ему ваши совершенно ни к чему. Это его твердая позиция.
Борис Антипович заметно побагровел.
— Ну послушайте! Нельзя игнорировать такой кладезь талантов! Я не знаю, как вы привыкли вести дела в Америке своей, но… — Борис запнулся.
В зал, спускаясь с лестницы, зашёл Андрей. Парень был взъерошенным, одетым в изодранный спортивный костюм без молнии. Гости в ужасе на него посмотрели, будто к ним пришел прокаженный, и к молодому человеку направилась охрана, чтобы выдворить взашей. Борис сказал своим собеседникам: «Одну минутку, я скоро» и побежал со всех ног до талантливого студента.
— Расступитесь! Не трогайте его! Это актер! Я его продюсеру американскому показываю!
Охрана остановилась и молча ушла на свои посты.
— Какое счастье, что вы здесь, Андрей! В прошлый раз вы так внезапно пропали! Идемте же! Мне нужно столько рассказать…
Борис Антипович обливал парня с ног до головы нескончаемым потоком слова. Он рассказывал про то, как ему удалось выйти на американского продюсера, про то, какие сложно переговоры сейчас шли, какие деньги стояли на кону и многое другое. Он обливал его потоком слов и не замечал, что Андрей ничего не отвечал. Он молчал, а на его лбу проступали капли холодного пота. Каждый мускул его лица был напряжен и дрожал. Преподаватель же привел молодого человека к столику Вальцберга и с гордостью продемонстрировал его.
— Вот! Любуйтесь!
— Кто это? — спросил продюсер через переводчика.
— Это, Мистер Вальцберг, настоящая восходящая звезда! Его актерский талант неоспорим, как и способность вжиться в совершенно любую роль. В нем нашёл свое отражение небезызвестный метод Станиславского! Он…
Андрей задрожал и стал медленно оседать на пол. Парень держался за голову и смотрел стеклянным взглядом куда-то вниз. Американский продюсер с переводчиком привстали со своих мест.
— Что он делает? — перевел мужчина Вальцберга.