Адвокат
Шрифт:
Если бы я прочел эту заметку месяц назад, еще до Мистера, что бы я сделал?
Я отправился бы за разъяснениями к Рудольфу Майерсу, компаньону фирмы и своему непосредственному начальнику.
Майерс пошел бы к членам исполнительного комитета — за тем же. Всякий уважающий себя сотрудник «Дрейк энд Суини» потребовал бы скорейшего разрешения конфликта — пока авторитету фирмы не нанесен больший урон. Каждый грамотный юрист предлагал бы избежать суда любой ценой.
Мы бы только об этом и говорили.
— Дальше,
Я принялся лихорадочно переворачивать страницы — вдруг где-то мелькнет и четвертая заметка, касающаяся нашего дела? Вместо нее я нашел сообщение об уличных чистках. Журналист, определенно сочувствовавший бездомным, яростно критиковал действия городских властей, грозя призвать их к ответ. Эта история привела Руби в восторг.
У Наоми, куда мы в конце концов подъехали, Руби встретили как родную. Женщины кинулись обнимать и целовать ее, некоторые от избытка чувств расплакались. Вместе с Меган я провел на кухне несколько приятно-волнующих минут, однако от флирта мысли мои были далеко.
Большая комната нашей конторы ломилась от посетителей. София по телефону распекала собеседника на родном языке. Я прошел к Мордехаю — сидя за столом, он дочитывал утреннюю газету и улыбался. Мы договорились встретиться через час, чтобы уточнить план будущих действий.
За две недели работы я завел девяносто одно дело, из которых успел закрыть только тридцать восемь. Необходимо наверстывать упущенное. Телефон, подумал я, раскалится докрасна.
Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета выросла София. Не поздоровавшись, не извинившись за вторжение, она потребовала:
— Где список выселенных?
Из-за уха торчит карандаш, очки съехали на кончик носа.
Времени на пустую болтовню нет.
Я молча протянул ей лист.
София впилась в список взглядом:
— Вот оно!
— Что? — Я выскочил из-за стола.
— Номер восемь. Маркус Диз. Так я и думала, знакомое имя.
— Знакомое?
— Да. Сейчас он сидит у меня. Угодил в облаву. Копы забрали его ночью в Лафайетт-парке и вывезли черт знает куда. Тебе сегодня везет.
Мы прошли в большую комнату, и София указала на мужчину, удивительно похожего на Мистера — сорок с чем-то лет, запущенная шевелюра, борода с густой проседью, темные очки и ворох тряпья. Я побежал к Мордехаю.
Разговор с драгоценным посетителем Грин решил вести сам.
— Простите, меня зовут Мордехай Грин, я юрист. Можно задать вам несколько вопросов?
Мистер Диз поднял на нас взгляд:
— Валяйте.
— Видите ли, мы работаем над делом, связанным с людьми, проживавшими на старом складе, угол Флорида — и Нью-Йорк-авеню, — медленно и четко выговорил Мордехай.
— Я тоже жил там.
Я затаил дыхание.
— Да? — уточнил Мордехай.
— Да. Нас вышибли оттуда пинком.
— Именно это нас и интересует. Мы полагаем, выселение было незаконным.
— Угадали.
— Как долго вы там прожили?
— Около трех месяцев.
— Вы платили за проживание?
— А как же!
— Кому?
— Какому-то Джонни.
— Сколько?
— Сотню в месяц наличными.
— Почему наличными?
— Он не хотел волокиты с бумагами.
— Вам известно, кто был владельцем склада?
— Нет.
Ответ прозвучал без колебаний, уверенно и ясно. Я с трудом скрыл ликование. Если Маркус Диз не знал, что склад принадлежал Гэнтри, то ему нечего опасаться.
Мордехай сел на стул. Пора приниматься за Диза всерьез.
— Не хотите ли стать нашим клиентом?
— Зачем?
— Мы предъявили иск людям, которые подготовили и осуществили ваше выселение. По нашему убеждению, с жильцами поступили противозаконно. Есть шанс призвать виновных к ответу.
— Но ведь и проживание было незаконным, потому-то мы и платили наличными.
— Это не имеет значения. Вам могут перепасть кое-какие деньжата.
— Сколько?
— Пока не знаю. В любом случае вы ничего не теряете.
— Пожалуй, нет.
Я осторожно тронул Мордехая за плечо. Извинившись перед Дизом, мы скрылись в кабинете.
— Что такое?
— Кито убили, необходимо записать показания Маркуса. Сию же минуту.
Мордехай в задумчивости почесал бороду:
— Неплохая идея. Так и сделаем. Он их подпишет, София засвидетельствует подпись, на худой конец у нас останется официальный документ, который можно будет предъявить в суде.
— Диктофона у нас нет?
— Был где-то. — Мордехай повел глазами по сторонам.
На розыски уйдет по меньшей мере месяц, подумал я.
— А как насчет видеокамеры?
— Чего нет — того нет.
— Я привезу. Постарайтесь с Софией задержать его подольше.
— Да ему все равно некуда спешить.
— Отлично. Дай мне сорок пять минут.
Я погнал машину в сторону Джорджтауна. Третья попытка разыскать Клер по мобильнику увенчалась успехом.
— Что случилось? — удивилась Клер.
— Я возьму на время твою видеокамеру? Очень нужно.
— А в чем дело?
— Необходимо засвидетельствовать показания. Да или нет?
— Пожалуйста.
— Она в гостиной?
— Да.
— Замки ты не поменяла?
— Нет.
Ответ вселил робкую надежду: я могу прийти, когда захочу.
— А код?
— Прежний.
— Спасибо. Я позвоню.
Мы усадили Маркуса Диза в комнате, где не было ничего, кроме стеллажей со старыми делами. Я снимал, София записывала, Мордехай говорил. О таком свидетеле, как Диз, мы и не мечтали.
В течение получаса Грин задал все мыслимые и немыслимые вопросы и получил самые исчерпывающие ответы.