Адвокаты Гитлера. Правда о войне, или Почему врут историки
Шрифт:
Продолжить беседу не удалось: Клича срочно вызвали к Павлову…»
Честно говоря, не знаю, когда Старинов писал эти «записки», но в «Сообщении ТАСС» от 14 июня не говорится, что «немецкие войска отведены на восточные границы Германии для отдыха». Берем текст этого «сообщения»:
«ТАСС заявляет, что: …2) по данным СССР… происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3)
(АП РФ. Ф.З. Оп. 64. Д. 675. Лл. 177–178. «Известия», 1941, 14 июня).Видимо, Старинов читал другое «Сообщение ТАСС»…
А можно и у Голованова («Дальняя бомбардировочная…») ещё раз прочитать о том, как «Павлов каждый день докладывал» в Москву «о серьёзности положения»:
«…Павлов… снял трубку и заказал Москву. Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. …По его ответам я понял, что Сталин задаёт встречные вопросы.
– Пет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я ещё раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин… А как насчёт Голованова? Ясно.
Он положил трубку.
– Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе… …Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдёт и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов? К этому времени и у нас в полку появились разведывательные данные, в которых прямо указывалось на сосредоточение немецких дивизий близ нашей границы… Как мог Павлов, имея в своих руках разведку и предупреждения из Москвы, находиться в приятном заблуждении, остаётся тайной. Может быть, детально проведенный анализ оставшихся документов прольёт свет на этот вопрос…»
Старинов указывает на Москву и косвенно на Сталина, как «виновного» в том, что артиллерия осталась без тягачей, да и вообще на полигонах. Голованов – на Павлова и ему подобных. Павлов за 10 дней до 22 июня успокаивает Сталина, что никаких немецких войск на границе не концентрируется, а потом «каждый день» докладывает, что война на носу, но ему «не верили»? Вот только реальные действия и поступки Павлова говорят, что больше стоит верить в этом Голованову, а не расстрелянному с Павловым Кличу. Но при всей явной «бескомпромиссности» Стари-нова в его отношении к Сталину, он дал интересные детали в воспоминаниях об этих днях. Старинов прибыл в Минск 20 июня, на плановые и неотменённые учения в Бресте.
«Начальник штаба округа В. Е. Климовских… выглядел хмурым, замкнутым. Поздоровался кивком, но от телефонной трубки не оторвался. Минуту-другую спустя извинился, сказал, что крайне занят:
– Встретимся на полигоне!
Командующий округом Павлов тоже говорил по телефону. Раздражённо требовал от собеседника проявлять побольше выдержки. Показали командующему программу испытаний. Он посмотрел её, недовольно заметил, что инженеры опять взялись за своё: слишком много внимания уделяют устройству противотанковых заграждений и слишком мало способам преодоления их. В это время вошел Климовских:
– Товарищ генерал армии, важное дело… Павлов взглянул на нас:
– Подумайте над программой. До свидания. До встречи научениях.
Пока мы не закрыли за собою дверь, генерал Климовских не проронил ни слова…
…День прошёл в подготовке к учениям: уточняли и изменяли пункты программы испытаний в соответствии с пожеланиями командующего округом.
– Поезжайте отдыхать! – сказал генерал Васильев. – Утро вечера мудренее. Случись что-нибудь серьёзное, учения давно бы отменили, а всё, как видите, идёт по плану.
В словах начальника инженерного управления был резон. Мы отправились в гостиницу, выспались и ранним утром 21 июня, в субботу, выехали поездом в Кобрин, где располагался штаб 4-й армии, прикрывавшей брестское направление…
Начальник инженерного управления устроил нас на ночлег в собственном служебном кабинете. Условились, что поутру вместе поедем в Брест. Прошляков ушёл, а мы с Колесниковым отправились бродить перед сном по живописному субботнему городку. Около двадцати двух часов возвратились в штаб. Дежурный доложил: звонили из округа, учения отменены, нам следует возвратиться в Минск. Невольно вспомнились доводы генерала Васильева… …Узнав от беженцев, что фашистские войска перешли границу и в Бресте идёт бой, мы с Колесниковым направились в Буховичи, в штаб 4-й армии, где нам сообщили, что в 5 часов 25 минут из штаба Западного особого военного округа получена телеграмма, требующая поднять войска и действовать по-боевому…»
Свидетельств и материалов о том, как в округах артиллерию вывели из боевых порядков войск к 22 июня, в различных книгах, от мемуаров до исследований, опубликовано множество. Например, уже много раз приводимые слова К. К. Рокоссовского: «Войскам было приказано выслать артиллерию на полигоны, находившиеся в приграничной зоне…Соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последнюю вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили…»
Но, кстати, не стоит думать, что Павлов действовал именно по личной инициативе. Когда его арестовали, он вёл себя достаточно независимо и даже ставил условие – будет давать показания только в присутствии… наркома Обороны и начальника Генштаба! И на всём протяжении следствия постоянно давал понять, что действовал только по прямым указаниям наркома Тимошенко… И ещё, обратите внимание на слова генерала Васильева: «Случись что-нибудь серьёзное, учения давно бы отменили, а всё, как видите, идёт по плану». То есть, в Минске царила сплошная идиллия мирной жизни.
Пятый вопрос ГШ, Покровского – «5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?», разбирать не будем. К теме данного исследования он напрямую не относится, хотя сам по себе очень интересен и важен и требует большого отдельного исследования.
Однако по поводу «управления войсками» в ЗапОВО у Павлова: штаб этого округа-фронта был на сутки просто «потерян». Вместо одного места развёртывания этот штаб убыл в совершенно другое, о котором никто из командиров частей не был предупреждён. В ПрибОВО Кузнецов также умудрился больше суток скрываться и от Москвы, и от подчиненных ему войск. Он был на полевом КП округа, но только никто не знал об этом. В КОВО Кирпонос со штабом фронта «прятался» от подчиненных ему частей чуть позже, когда блуждал, пытаясь сдаться в плен немцам в августе – сентябре 1941-го.