Афера хакера, Северцев Петр

Афера хакера

на обложку

Северцев Петр

Шрифт:

Я поравнялся с ними как раз тогда, когда оба дуболома начали оседать: курареподобный яд прекрасно действовал через кожу.

Пришлось хватать обоих под руки и волочить в туалет — миль пардон, господа! — с помощью моих дам.

Наше появление в мужской комнате заглушил рев воды в трубах и гром аплодисментов сверху. «Не иначе, Паваротти выходит», — подумал я, бросаясь к начавшей открываться двери крайней кабинки.

Георгий Константинович замер с отвисшей челюстью и расширившимися от ужаса глазами. Еще бы! Его охранники, бездыханные, валялись у ног прекрасных

дам, а на него самого шел, набычившись, мужик со стальным взглядом и квадратной челюстью.

Не дав ему опомниться, я схватил Паклина за грудки и рывком прижал к стене. Откуда-то донеслись слабые отзвуки музыки и пения. Начал свое ариозо и я:

— Мы знаем о тебе все, Паклин. Номера твоих тайных счетов в Цюрихе и Потсдаме. Фамилии твоих людей в Думе. Объем добычи из твоих личных скважин. Количество твоих любовниц, черт возьми!

— Сейчас тебя убьют, — облизнул он пересохшие губы. — И твоих шлюх — тоже…

Я врезал ему коленом в пах, но не дал согнуться от боли, удержал на месте. Он молча хватал ртом воздух, лицо посерело.

— Это тебе за шлюх, скотина. Кто нужен — того покупаешь? Кто мешает — того убиваешь?..

— Что вам нужно?! — прохрипел Паклин; все его лицо покрыла испарина.

— Ты убил парня и сделал сиротой его ребенка, а его жену — вдовой. Ты отнял у меня лучшего друга. Ты привык все покупать за деньги. Сейчас ты тоже купишь кое-что. Свою жизнь, сука!

Я держал его за грудки, стискивая горло. Паклин придушенно молчал. Я тоже задыхался… от гнева? ненависти?

— Слушай меня, рыжий. Ты сейчас — сейчас! — заплатишь нам триста тысяч долларов. Наличными. Мелкими купюрами.

Он попытался помотать головой, но я еще крепче стиснул ему глотку.

— Иначе, гнида, тобой займемся уже не мы. Через час, если мы не дадим отбой, все данные о тебе и твоих мафиозных делишках уйдут во всемирную компьютерную сеть. О тебе напишут в газетах, тебя будет искать прокуратура, милиция и Интерпол.

Паклин секунду-другую подумал, а потом кивнул.

IF желаете закурить GOTO 10.1

IF желаете бросить GOTO 10.2

10.1

У меня за спиной взвизгнула Юля.

Я, не ослабляя хватки на горле Паклина, развернулся спиной к стене.

В туалет с пистолетами в руках ворвались еще двое — те самые интеллигенты, которые тоже встретились нам на лестнице минут двадцать назад. Один, видимо, только что попытался ударить кулаком Судакову, но ловкая девушка увернулась и дала ему оплеуху. Парень замер от неожиданности, а уже через секунду — на лице кровоснабжение хорошее! — повалился на пол.

У второго на ладони свободной руки повисла Ирина. Он легко стряхнул ее и пошел на меня, поднимая пистолет с глушителем.

Как же так, застучало у меня в голове, неужели у него перчатки?

Нет, на сжимавшей оружие кисти виднелись длинные черные волоски.

— Руки за голову, — начал телохранитель, целясь мне в лицо. — Живо!

— Стреляй, — хрипло ответил я ему. — Шефа ухлопаешь!

— Не бойся, — скривился охранник, — я не про…

Он не договорил. В его глазах мелькнуло сначала удивление, потом страх, а потом он все-таки выстрелил… но уже падая. Пуля срикошетила о мраморный пол и ушла куда-то вверх.

Я встряхнул своего пленника:

— Ну!?

— Согласен, — едва слышно прошептал Паклин.

Через час мы втроем ехали к Федорову. Юля с Ириной молча сидели на заднем сиденье.

На полпути я притормозил и набрал по сотовому Ваську. Он испытывал наше терпение гудков пять, но потом все же ответил:

— Алло?

— Вася? Это я.

— Как вы там, Валера? — озабоченно спросил мой друг.

— Все в норме, едем к тебе. Мой стаканы… и держи шире карман. Давай! — я отключился, не дожидаясь его расспросов.

Потом я не спеша закурил и спросил, улыбаясь отражению Судаковой в водительском зеркале:

— Как себя чувствуешь, Юля?

— Хорошо… устала немного…