Афера по букве закона
Шрифт:
Глава 20
Я вот сидела и думала: папа мне заливает по привычке или действительно провернул такое?
— То есть ты, — наконец-то нашла я подходящий вопрос, — так просто признаешься в подделке документов? Да еще и вводил следствие в заблуждение.
— Спокойно, — поднял папа руки. — Я, конечно, не ангел, но не надо на меня вешать всех собак.
— Ну да, — пожал плечами Костик, — не в лес же в мешке он ее отправил, а в Чехию. Я бы тоже не отказался, пусть меня хоть пропавшим без вести, хоть
— Всегда ценил рационализм патологоанатомов, — серьезно кивнул папуля. — Хоть кто-то адекватный в вашей компашке.
Что-то старик сегодня щедр на комплименты в адрес Клементьева. Я уже видела везде подвох и считала, что они спелись за моей спиной. Ага, интриги, заговоры, расследования — получите и распишитесь. Хватает мне этого за пределами дома, а здесь хочу всем доверять.
— Папа!
— Ивонна, опять ты орешь. Я просто помог девушке, которая… Ей нужна была помощь, ты же сама воспитана на психиатрических замашках бабули, то есть моей матери. А представь, если у тебя оба родители психиатры?
— Мне тебя пожалеть за суровое коммунистическое детство?
— Историю Чехословакии подучи сначала!
— Извините, пожалуйста, — тихо и вкрадчиво сказал Ботаник, но его услышали все. — Может, мы вернемся к Лидии Марченко?
— Знаешь, Ивонна, — подмигнул мне папа, — а в этом парне что-то все-таки есть. Вот мы с тобой орем, переорать нас сложно. А он тихо сказал, но его услышали. Самородок. А с виду такой…
— Не оскорбляй, — предупредила я.
— Да я и не собирался. О Лидии я сказал все, что знал.
— Так а почему вы ей помогли все-таки, Зигмунд Давидович? — спросил Костик, который во внутреннем мире человека разбирался лучше адвокатов.
Папа посмотрел на него так, будто разочаровался. Конечно, патологоанатомы не должны задавать таких вопросов.
— Константин Иванович, даже юристов иногда что-то трогает за сердце.
— Только за сердце? — не поверила я.
— Ивонна! — папа вскочил с дивана, и все, даже двухметровый Костик, попытались стать меньше ростом.
— А чего ты так разорался? — взяла себя в руки. — Мало ли она еще о каких твоих делишках узнала, ну, и за яйца взяла. Ладно, други мои, — посмотрела я на вибрирующий телефон, — надо ответить.
Взяв смартфон, я пошла в комнату и ответила:
— Да, Сергей?
Климов сразу тяжело вздохнул, показывая, как я ему дорога, а потом произнес:
— Привет. Нашел я дело твоей Лидии Марченко.
— Куда приехать? — сразу спросила.
— Ивонна, тормозни. Здесь не хватает страниц, изъяты четко, но я начинал практикантом в архиве, так что вижу.
— Скажи, Сереж, а Верещагин мог купить кого-то в вашем ведомстве?
— Он может многое, как и Гончаров, — ответил Климов. — Они оба на короткой ноге с мэром, они делают многое для города, впрочем…
— А мой папа с мэром еще ближе, хоть и приезжает нечасто в последнее время, — закончила я. — Ладно, я поняла, что ничего
— Ивонна, не совала бы ты в это нос. Там все настолько нечисто, как мне кажется…
— А ведь были изъяты показания жениха Лидии? — перебила я очередные наставления.
— Откуда?..
— Неважно.
Черт, опять получается, что положительный и обаятельный герой оказывается злодеем? Я хотела поговорить с ним. И одна.
— А ты не знаешь, куда пропал Леша? — неожиданно спросил Климов, когда я уже собиралась повесить трубку.
— Мы давно не общались, — ответила я. — Вот как развелись.
Лгала я, не моргнув глазом, но что-то в груди засвербело. А ведь от него день ни слуху ни духу.
— Он уехал в командировку…
— Сережа, мне все равно. Спасибо за помощь, — быстро сказала и, сбросив звонок, начала звонить Леше с одного из наших зашифрованных телефонов.
Штирлицы, блин, недоделанные!
Абонент не абонент.
«Все хорошо, все хорошо», — повторяла я себе.
Да, скорее всего, Климов просто нагнал на меня панику, ведь Леша пропадал и раньше. А всего-то утром он был в моей квартире. Значит, ничего не случилось.
Позже попробую еще набрать, а сейчас надо заняться нашим серым кардиналом. Надеюсь, я не ошиблась в своих выводах.
Ботаник порывался поехать со мной, папа хмуро смотрел исподлобья, но уже не возникал, а Костик разминал кулаки и тоже собирался ехать. Видимо, наше приключение в ресторане оставило после себя неизгладимые впечатления.
Но я всем сделала ручкой на прощание и вызвала такси. Ботаник только сказал, покачав головой, когда я обувалась:
— Ивонна, ты хоть адрес скажи, куда едешь.
— Прости, родной, но… — развела руками. — Если уж не выйду на связь, попроси Эда отследить мой телефон. А теперь всем счастливо оставаться.
Я была уверена, что папа сейчас же надавит на Ботаника, если тот не смоется домой, и мои передвижения не останутся тайной. Ну и пусть, но время на разговор у меня будет.
Таксист недовольно покачал головой, когда я назвала адрес, но несколько бумажек с изображениями российских городов смягчили сурового водителя. Попался мне, что удивительно, молчун, и у меня было время подумать. Только вот ни одна дельная мысль в голове не задерживалась. Я не знала, что сказать, как говорить.
Выйдя из машины, я лишь вздохнула и посмотрела на светящиеся окна дома. Поднявшись на нужный этаж, постучала в дверь и услышала:
— Иду, иду! — а потом удивленный, но добродушный взгляд и вопрос: — Опять ты, рыжуля?
— Здравствуйте, Виктор Семенович, если сейчас вы носите это имя, — ответила я.
Мы смотрели друг на друга долго, и старик, кажется, понял, что переубедить меня не получится.
— Ну заходи, рыжуля, — наконец-то пустил меня в свою комнату, и я заняла то же место, что и в прошлый раз, на скрипучем диване.