Афера
Шрифт:
Сегодня Лорен Напье выглядит иначе. Никакой вычурности в одежде — джинсы и желтая футболка. Она смотрится моложе лет на пять. Сейчас передо мной обычная девушка. Быть может, она именно такая на самом деле: собранные в хвост светлые волосы, красивые руки, чуть-чуть макияжа.
Она садится рядом и спрашивает:
— Так вы передумали?
Мне на мгновение кажется, будто она говорит о моем к ней отношении.
— Не исключено, — ухожу я от прямого ответа.
— Работа простая.
— Надеюсь, вы не сочтете
— Вы будете делать то, что умеете лучше всего. И получите за это сто тысяч долларов.
— А что же я умею лучше всего?
Она улыбается в ответ. Открыв сумочку, достает два листка бумаги и протягивает их мне.
Это ксерокопия статьи шестилетней давности из одного журнала, называется «Аферист снова в деле». Ее опубликовали во время процесса надо мной. Написали обо мне и об аферах, которые я провернул — отдали должное и «антикварному магазину» в Массачусетсе, и махинациям с продажей земли (точнее, болота) во Флориде, и истории о невостребованных денежных переводах в Ноксвилле. Любой другой предприниматель был бы счастлив очутиться на страницах этого журнала. Но для людей моего рода деятельности это смерти подобно. К тому же присяжных после такой статьи сложно убедить в своей невиновности.
— Как можно верить журнальной статье? — возмущаюсь я.
И в самом деле — журналистка знала в лучшем случае о половине афер, которые были на моем счету к моменту разоблачения «Карточной диеты». Хотя в статье немало и правды: мой отец действительно был мошенником, и я с детства занимался этим делом, а когда мне исполнилось двадцать, я на самом деле решил поступить в Нью-Йоркский университет, выучиться на юриста и больше законы не нарушать; но затем отец умер, а мать осталась одинокой беспомощной женщиной, я решил вернуться к единственному верному занятию и опять стал облегчать чужие кошельки всеми возможными способами.
— А мне эта история показалась очень романтичной, — признается Лорен.
Все думают, будто жизнь афериста — это сплошная романтика. Кино надо меньше смотреть. В реальной жизни обираешь стариков, лишаешь скромных работяг их накоплений, изображаешь интерес к уродливым девицам, чтобы добраться до их банковского счета. Ничего романтичного в этом нет. Если не считать набитый деньгами чемодан под кроватью.
Сложив листы пополам, я кладу их в карман.
— И чего вы от меня хотите?
— Вы должны заняться моим мужем, — отвечает она и замолкает, словно эта фраза все объясняет. Но, осознав, что мне такого объяснения недостаточно, добавляет: — Я хочу, чтобы вы облегчили его кошелек. Украли его деньги.
— Вы, женщины, — чувствительные создания. Именно поэтому я всегда опускал стульчак, пока был женат.
— Вы много о нем знаете?
— Не особенно. Я только слышал, что, если вашего супруга разозлить, мало не покажется.
— Нет, злить его можно. Попадаться нельзя.
Вместо ответа я пожимаю плечами.
— Мы познакомились четыре года назад, — вспоминает она. — Мне было восемнадцать. Я была моделью. Ничего особенного — ходила себе по подиуму. Мы встретились на показе Маурицио Галанте. Ему было сорок шесть. Он вскружил мне голову. Катал на лимузинах. Я летала с ним по всей стране на его частном самолете. Жила в его отеле. В роскошном номере. Я все бросила ради него. Вообще все.
— Ну а теперь он изменился?
— Он оказался не таким, каким я его себе представляла.
«Видимо, он тебя бьет, — мысленно говорю я ей. — Не повезло, бывает. Так уйди, хлопнув дверью».
— Я хочу уйти от мужа, но не могу, — говорит Лорен, словно прочитав мои мысли.
— Это еще почему?
— Мы подписали брачный договор. В случае развода я останусь ни с чем.
— Но у вас же ничего и не было, когда вы поженились.
— Я бы ушла, если бы не один разговор.
— Какой?
— Он рассказал, что будет, если я вздумаю его бросить.
— И что же? — спрашиваю я, хотя и так знаю ответ.
— Он не пожалеет всего своего состояния, но достанет меня из-под земли, а потом…
Лорен замолкает, услышав шаги позади нас. Я оборачиваюсь и вижу старушку с палочкой. Мы ждем, пока она пройдет. Добравшись до алтаря, старушка встает на колени и, отложив палочку, склоняет голову в молитве.
— Муж сказал, что найдет меня, — объясняет Лорен. — И убьет.
— И поэтому вы хотите украсть все его деньги.
— Я же не говорила, что я ангел, — улыбается она. — Но мне нужны деньги. Чтобы сбежать. Вы не знаете моего мужа. Он — чудовище.
— Как же так? Ведь журнал «Пипл» признал его одним из самых сексуальных мужчин современности.
— Журнал, а не я, — задумчиво отвечает Лорен, словно припоминая случаи, когда его сложно было назвать сексуальным. — Мне нужны деньги, чтобы сбежать от него. Я уеду куда-нибудь. Может, домой, на юг страны. Или в Париж. Осяду где-нибудь и начну все с чистого листа. У меня ведь еще вся жизнь впереди.
— Сколько я должен буду украсть?
— Не знаю. Может, миллионов двадцать?
— Ничего себе у вас запросы.
— Но у него миллиарды…
— Давайте-ка посчитаем. Я краду у вашего мужа двадцать миллионов. А сам получаю сто штук. Чертовски щедрое вознаграждение за труды.
— Ну ладно. А как должно быть по справедливости? Как у вас принято?
— Считайте меня своего рода официантом в хорошем ресторане. Сколько вы оставите ему на чай?
— Десять процентов.
— Да ладно вам. Вы же в очень хорошем ресторане.
— Двадцать процентов.
— Уже интереснее.
— Двадцать процентов от двадцати миллионов долларов…