Аферист
Шрифт:
Комсомолок торт впечатлил. Если и были у них на мой счёт какие-то нехорошие мысли, их просто смело магнетическим притяжением торта.
— Всеволод Иванович, какая роскошь! Девчонки, ставьте чайник, — распорядилась Люся, которая была за главную.
Столик у стенки, как и все поверхности, заваленный равномерным слоем бумаг, очистили в мгновение ока. Бумаги не слишком ласково сгрузили на ближайшую тумбочку, а на столике по мановению женских рук образовалась клеёнчатая скатерть, чайный сервиз, заварник со свежей заваркой из пачки со слоном и
Девчонки не стали мелочиться и порезали торт крупными кусками. Розочки, которых на всех не хватило, по-братски поделили пополам. Внутри розочек оказался кусочек хлеба. Этакая халтурка. Забираю свой плюсик из кармы заведующей. Вряд ли по ГОСТу внутри розочек должен быть хлеб.
Юрий Михайлович пришёл в разгар чаепития.
— Начальник! — всполошились девчонки.
— Да сидите вы, — остановил я готовых куда-то бежать провинившихся сотрудниц.
Будто так не ясно, чем они тут занимались в рабочее время. Да и вообще, всю вину можно свалить на коварного искусителя, то есть на меня. Мне тот Юрий Михайлович не указ. Хочу — чай пью, а хочу — списки сверяю.
— Приятного аппетита. Я смотрю, товарищ Казаков вас уже очаровал, — шутливо кивнул на нашу «поляну» Салицкий.
— Садитесь с нами, Юрий Михайлович, — пригласил я. — В честь предстоящего праздника. А то всё работа, некогда отдохнуть. На праздник-то вряд ли соберёмся.
— Как работа, движется?
— Мы уже почти всё написали. Сегодня и разнесём, — поспешила отчитаться Люся.
— Ваше всё по адресатам отправили? — спросил начальник у меня.
— Половину уже вчера успели, сегодня осталось около трети.
— А остальное?
— Не беспокойтесь, это я на себя беру. Лично и по почте.
— Ну хорошо, коли так. Зайдёте ко мне, как освободитесь? Есть пара вопросов для обсуждения.
— Обязательно, — пообещал я.
Юрий Михайлович ждал в кабинете. Его с двух сторон осаждали какие-то мужики, и третий скромно сидел за столом. Салицкому, кажется, было не очень удобно беседовать при всех. Мне он показал жестом присаживаться и поспешил спровадить двоих коллег, а третьего, за столом, оставил.
— Товарищи, обсудим позже. У меня совещание. Через полчасика загляните, хорошо?
— Знакомьтесь, товарищ Казаков, товарищ Невидимов.
— Ну что, товарищ майор, отчитываюсь по вашему поручению. Согласно предоставленным вами документам к детскому дому есть ряд вопросов. Для более полного доклада не хватает данных. С вашего согласия мы бы запросили нужные сведения. Вы не против?
— Да нет, я не против. Обрисуйте только, по каким направлениям деятельности возникли вопросы?
— По шефской помощи и медицинской части.
— Что по шефам?
— Сложно сказать, вроде и цифры в порядке, но складывается ощущение, что шефская помощь не доходит до детдома.
— А кто у них шефы?
— Достоверно знаю только, что химкомбинат. По остальным наведём справки.
— Химкомбинат, значит. А с медициной что?
— У них очень много больных детей. Проблемы с опорно-двигательной системой, кожных заболеваний, внутренних органов. Дети отказники, не исключено, что по причине состояния здоровья. Но поверьте моему опыту, даже для детского дома их многовато.
— И с чем это может быть связано?
— Недостаток движения, режим дня сбит, гигиена не соблюдается. Да много причин может быть, отчего дети болеют. Но главное я бы сказал — проблемы с питанием.
— Понятно. Значит, так. Зелёный свет вам даю. Запрашивайте все необходимые документы. Для меня запросите, пожалуйста, списки детей и сотрудников. И подумайте на досуге, как так могло получиться, что эту ситуацию до сих пор никто не замечал, хотя она явно сложилась давным-давно. Как получите достоверные факты, звоните, будем принимать меры. А я покопаю со своей стороны. И шефов прозондирую. И последнее. Не афишируйте пока, над чем работаете.
— Это будет непросто. Начальство захочет знать, чем я занят.
— Я могу вашему начальству сказать, что попросил для комсомола кое-что сделать, — оживился Юрий Михайлович.
— Всё равно не выйдет отвертеться. Обязательно кто-нибудь сунет нос, что за такое таинственное дело.
— Тогда давайте так. Юрий Михайлович пусть скажет, что ему нужна справка по детдому номер пять, допустим, для статьи в газету. Пресса интересуется, вот вам партзадание, исполняйте. И тогда вы на законных основаниях собирайте данные. А если кто-то будет проявлять беспокойство по этому поводу, то сразу сигнальте мне.
— Да, так лучше, пожалуй.
— Юрий Михайлович, сделаете?
— Да, конечно.
— Ну вот и ладушки.
— Сергей Сергеевич, вы тогда идите, я чуть позже позвоню вашему начальнику. Товарищ майор, останьтесь на минутку, ещё один вопрос обсудить.
— Я весь внимание.
— Речь о Кристине.
Если эта засранка ему хоть словом обмолвилась о наших делах, уволю к чертям.
— И что случилось?
— Не знаю, что вы ей сказали, но она решила вернуться на учёбу. А то ведь совсем забросила, не нравится ей экономика, видите ли. А тут подскочила ни свет ни заря, нарядилась, тетрадки в сумку и вприпрыжку побежала. Спасибо вам.
— Вот оно что, — рассмеялся я. — Рад, что смог немного её привести в чувство. Если что, сигнализируйте, проведу ещё одну разъяснительную беседу. Но скорее всего, это не понадобится.
— Не поделитесь, чем её так проняло?
— Извините, нет. Вы же рады, что дочь взялась за ум? Вот и радуйтесь дальше. Пусть будет маленький секрет.
Оставив Юрия Михайловича гадать, что я сделал с его дочуркой, я рысью побежал в парк. Не терпелось встретиться с шахматистом.
Фёдор Семёнович был на месте. Его шляпа так же лежала рядом на скамейке, а напротив сидел дедок ему под стать. Оба имели глубоко задумчивый вид — партия была в самом разгаре.