Аферистка
Шрифт:
Татьяна проснулась без видимых причин, но сразу сориентировалась в происходящем, хотя и почуяла, что немного опоздала. Мигом она была уже на ногах, выглянула со своей комнаты, убедилась, что хозяйки в доме нет и что ее терзают на улице, и решила применить уже испытанный метод — отвлечь внимание преступников на себя. Она вышла из комнаты и только вознамерилась как-то даты о себе знать, как услышала голос Игоря Свиридовича.
— Кто здесь? — коротко спросил он.
— Это я, не волнуйтесь, — сказала она. — Перейдите в мою комнату и ждите — я скоро освобожусь и выведу вас отсюда. А если сможете, то через окно выбирайтесь на улицу, бандиты стоят у порога и не увидят вас.
— Где Любовь Петровна?
— В безопасном месте, — сказала Татьяна, не уточнив, что
То, что она увидела, выглянув из двери, ее ужаснуло: Любовь Петровна неподвижно лежала на земле в какой-то странной позе. Во тьме Татьяна не поняла, что женщина была привязана к стулу, но увидела, что ее голова лежит на ступенях, а возле нее суетится Андрей, стараясь понять, жива его жертва или нет.
— Подай воды! — приказал он, и Татьяна увидела, что из темноты вышла знакомая уже девушка.
— Как я тебе ее подам? Тяни тетку под кран, — огрызнулась она.
— Ни с места! — закричала Татьяна. Она предположила, что у Любовь Петровны может быть черепная травма, тогда ее нельзя тормошить, не то что таскать по земле: — Отойди от женщины!
Бандиты изумленно переглянулись и вдруг оба прытко бросились к ней.
— Ах ты зараза! Как ты здесь оказалась?
Татьяна прошмыгнула назад в дом и ткнулась спрятаться за дверью гостиной, но там что-то стояло. Она осторожно тронула ногой этот предмет. Это оказался маленький стул, наподобие детского, на котором любила сидеть Любовь Петровна, когда перебирала травы. Татьяна тихо встала на него и подняла над головой пятикилограммовую гантель. Правда, проснувшись и удостоверившись в откровенном разбое, на который решились недавние более-менее безобидные воришки, она успела достать из-за печки пистолет, о котором говорил Игорь Свиридович, и сейчас это оружие было при ней.
— Ищи деда, — гулким в тишине шепотом произнес мужской голос. — И не церемонься с ним. А я займусь молодухой.
Судя по звукам, девушка пошла в комнату Игоря Свиридовича, и Татьяна похвалила себя за сообразительность, что посоветовала ему уйти оттуда.
Сам же главный бандит шагнул на порог гостиной и замер, взвешивая, где может быть Татьяна. Как ни удивительно, он уже совсем осмелел, поверил в собственную скорую и окончательную победу, поэтому подсвечивал себе фонариком. Вот он осторожно повел им за дверь гостиной, освещая пол и присматриваясь, не стоит ли там кто-то. У Татьяны сердце опустилось в пятки, ведь в свете фонаря она ничего не видела перед собой и не могла бы оказать сопротивление. Но бандит, заметив ножки стула, успокоился, начал осматривать другие участки комнаты. Казалось, он так стоит уже сто лет, а огонь тем временем проникал в дом, затягивал комнаты дымом, ухудшая и без того нулевую видимость в темноте, мешал дышать. В горле Татьяны появилось першение, что вот-вот могло послужить причиной кашля. Кроме того, надо было спасать от огня Игоря Свиридовича и отнести подальше от дома Любовь Петровну, находящуюся без сознания.
Татьяна не могла больше ждать, она сняла с пальца обручальное кольцо и бросила подальше от себя, чтобы сложилось впечатление, что она старается спастись бегством через окно. Бандит бросился на звук, и Татьяна, только что он сделал шаг и ответ в сторону луч фонаря, с размаху обрушила на его голову свою гантель.
Падение вырубленного из сознания рецидивиста сопровождалось страшным грохотом, на который сюда прибежала девушка. Видно, она подумала, что ее сожителю нужна помощь в том, чтобы связать поваленную на пол «молодуху».
— Как ты здесь? — спросила она.
Татьяна еще не успела оклематься от радости, что хоть на некоторое время обезвредила основного противника, как здесь налетела эта шавка. Татьяна автоматически выхватила из-за пояса пистолет и долбанула его рукоятью девушку по темени. Та беззвучно свалилась на пол, и Татьяна бросилась назад в прихожую.
— Игорь Свиридович! — громко позвала она. — Вы где? Можно выходить!
Но на ее крик никто не отозвался. Побеждая дым и языки пламени, уже вытанцовывающего в комнатах, особенно возле окон, она заскочила во все спальни, прошлась
Любовь Петровна лежала так же неподвижно, как и раньше. Пришлось осторожно поднять ее за плечи и оттянуть на безопасное расстояние от пламени, уже охватившего почти весь дом. Только теперь Татьяна обнаружила, что та была с завязанными глазами и прикована к стулу, а в ее рот бандиты запихнули такую большую тряпку, что как только горемычная выдержала такое издевательство над собой и не задохнулась. Ощутив осторожные прикосновенья и поняв, что возле нее находится кто-то доброжелательный, женщина застонала. Спотыкаясь и размазывая по лицу пот и копоть, Татьяна побежала в кухню за ножом, затем вернулась к Любови Петровны и освободила ее от веревок, повязки на глазах и кляпа.
— Игорь… — сразу простонала женщина.
— Ему ничто не угрожает, — успокоительно сказала Татьяна, осматривая голову пострадавшей. Не обнаружив глубоких ран, она смелее потащила ее со двора.
— Документы, — снова едва слышно промолвила та. — В среднем ящике комода, там старый ридикюль. Спасите его.
— Сейчас, — Татьяна оттянула Любовь Петровну за ворота и оставила одну.
Во дворе, хорошо освещенном пламенем, она осмотрелась. Увидев простыню, что сушилось на веревке после стирки, сорвала ее, быстро намочила под краном и набросила на себя. В таком виде нырнула назад в дом. Там снова начала громко звать Игоря Свиридовича. Продолжая искать документы, заскочила в гостиную, наощупь нашла комод, пару раз ткнувшись мимо него, наконец открыла нужный ящик и нашла там подобие кожаной сумки. Сначала взяла этот предмет, а потом усомнилась, что это ридикюль с документами, порывисто вытянула весь ящик и с ним понеслась на улицу. Она была уже на пороге, продолжая звать Игоря Свиридовича, когда вдруг услышала отклик — ей показалось, что где-то в переходе между домом и летней кухней прозвучал задавленный кашель. Не выпуская из рук своей ноши, Татьяна побежала в направлении услышанного звука. В доме уже все полыхало, и, выбегая из него, приходилось преодолевать фронт огня. Но она об этом не думала.
В самом деле, сразу за дверью перехода Татьяна споткнулась о лежачего Игоря Свиридовича, который даже не старался двигаться. Она отставила ящик с документами, набросила на мужчину мокрую простыню, ловко закинула его себе на спину. И в таком положении, придерживая одной рукой спасенного хозяина, а другой подхватив ящик с документами, через летнюю кухню — здесь было безопаснее — вывались на свежий воздух. В конце концов все они оказались в безопасности, расположившись лагерем за воротами.
С обеих концов улицы к ним уже бежали люди. Кое-кто был с ведром, другие несли аптечки, кто-то бежал с лопатами или просто так.
И здесь Татьяна вспомнила, что в огне остались еще два человека. Не тратя времени, не ожидая ничьей помощи, она снова побежала в дом, обмотавшись мокрой тканью. Горели уже не только деревянные части окон и дверей, перекрытий и потолка, но и стены, не говоря о крыше, превратившейся на сплошной костер, в котором с потрескиванием и гоготаньем ярилась выпущенная на волю сокрушительная стихия.
Девушку она нашла быстро и подтянула ближе к выходу, потом принялась искать ее сожителя, которого та называла Андреем, но мужика на том месте, где он упал от Татьяниного удара, не было. Зато слышался его кашель дальше возле окон. Татьяна, убедившись, что он очнулся и сам пытается выпрыгнуть в окно, вернулась к девушке и ползком выволокла ее на улицу. Оттаскивать дальше к воротам не стала — не хотела терять время, а оставила возле колонки с водой. Огонь туда не доставал. Третий заход в огонь казался Татьяне закономерным и после двух первых, закончившихся успешно, почти безопасным. Остановить ее было некому, так как люди, прибежавшие на помощь погорельцам, хлопотали возле Огневых, видя, что дом они уже не спасут.