Аферы на выборах
Шрифт:
Еще более явным надругательством над здравым смыслом была избирательная кампания Ельцина. Он вошел в нее с 6% голосов и вышел из избирательной кампании как бы победителем, обогнав во втором туре Зюганова. Помню, когда я присутствовал в Центре наблюдения за выборами (он находился тогда в Парламентском центре на Цветном бульваре), при подсчете голосов журналисты активно обсуждали вопрос, кто победит во втором туре — Ельцин или Зюганов. Говорили, что, конечно, должны проголосовать за Зюганова. Тогда один мой знакомый немецкий журналист рассказал очень любопытный анекдот, который ходил тогда по немецкой прессе. В Германии есть некий персонаж типа нашего армянского радио. Когда его спрашивают, кто победит
Примерно это и произошло. Было очевидно, что с 6% поддержки, которую Ельцин имел перед выборами, нарастить их до уровня победы над Зюгановым за счет каких угодно призывов голосовать сердцем, задницей, печенкой или чем-то еще было невозможно. Все остальное сделал Центризбирком, простыми и, прямолинейными методами господина Рябова.
Действительно, прошло голосование по Конституции, которое было подтасовано, и его проглотили, посчитали Конституцию принятой. На тех же выборах в первую Думу нарушали закон как могли — и тоже все сошло с рук. Потом прошло голосование 1995 года по выборам н Государственную Думу, где уже с допуском к выборам творили все, что угодно, и уж естественно не стеснялись при подсчете голосов приписать нужные проценты одним и убрать их у других. И ничего страшного не случилось. (Опрашивается, почему после этого на президентских вы-борах все должно быть иначе? Наоборот, развитие шло по все более и более закручивающейся спирали. Если можно фальсифицировать здесь, почему нельзя фальсифицировать при каждом удобном случае? Подтасовка выборов шла по нарастающей.
Однако появилась и серьезная проблема. Она состояла в том, что чем больше выборы фальсифицировались, тем больше избиратели теряли к ним доверие. Они понимали, что что-то здесь не так. Если по настроению окружающих видно, что Ельцин всем осточертел, а он выигрывает выборы, как это может получиться? Реально к 1996 году число сторонников Ельцина сжалось, как шагреневая кожа, до какого-то микроскопического количества, а какого-то более менее массового народного движения в его поддержку вообще не наблюдалось, да и быть не могло. Это был уже не 1993, а тем более не 1991 год. Откуда же взялось проголосовавшее за него большинство?
Как следствие стало постоянно сокращаться число избирателей, участвующих в выборах, потому что выборы уже не внушали доверия. И сколько избирателей ни убеждай, что они участвуют в самой демократической системе голосования, реально они в нее не верят, а потому на голосование не идут. Поэтому проблема явки на выборы стала очень серьезным препятствием для дальнейшего развития избирательной аферы.
В советское время минимальный порог явки на выборы составлял 50%. И вплоть до декабря 1993 г. с ним особых проблем не было. Уже на выборах Госдумы в 1993 году этот порог был снижен вдвое, до 25%. Однако на президентских выборах минимальная явка была оставлена на прежнем, советском уровне — 50% — иначе трудно было претендовать на исключительную роль президента в системе государственной власти.
Было очевидно, что явку на выборы в масштабах всей страны со всеми вбрасываниями бюллетеней, приписками и подтасовками можно повысить лишь на 15-20% , Но все равно кардинально изменить число голосующих и выдать их за необходимый кворум становилось технически крайне сложно. Тем более что это число — самая Я0ГКО контролируемая цифра: на избирательных участиях могут присутствовать наблюдатели, и то, сколько человек реально пришло на выборы, выясняется сразу же, еще до подсчета бюллетеней.
И если окажется, что пришло 20% избирателей, а 4/5 ми выборы вообще не явилось, то при таких условиях трудно заявлять, что в них приняло участие 50%, и они состоялись. А если выборы не состоялись, то все методы подтасовки их результатов становились бесполезными. Фальсификация выборов при традиционном способе подсчета голосов по бюллетеням начинала подходить, к пределу своих технических возможностей.
Для стран с более-менее развитой демократической системой может показаться, что эти 15-20% фальсификации — огромная величина. Это, действительно, огромная величина при любого рода выборах в нормальных демократических условиях. Но в условиях России, когда правящая верхушка испытывала катастрофический провал доверия людей, имитировать или делать вид, что большинство по-прежнему голосует за тебя, становилось все более и более сложно. Именно это вызвало необходимость кардинального изменения системы выборов и перехода от техникума господина Рябова к более изощренным способам фальсификации.
2.2. Жми на ГАС!
В отличие от замдиректора техникума Рябова, который фальсифицировал выборы по-простому и с размахом, по принципу — что хочу, то и ворочу, — в Центризбиркоме существовала и другая тенденция. Ее приверженцы понимали, что фальсификацию выборов надо облечь в какую-то культурную .форму, а не являть ее как символ самодурства. Надо приложить усилия для того чтобы закамуфлировать сам процесс фальсификации выборов. Кроме того, нужно было выйти из 15-20% фальшивок, натягиваемых при помощи министерства выборов Рябова и существенно повысить этот уровень, да так, чтобы избирателю это было трудно заметить. Короче, в деле фальсификации выборов в России требовался «большой скачек».
Представителем этой, второй, интеллигентной тенденции фальсификации выборов (ее еще можно назвать технократической) стал господин Вешняков, который пришел в Центризбирком в 1994 году, то есть уже после первых выборов. Он пришел на техническую должность секретаря Центризбиркома, но его основная идея как раз состояла именно в автоматизации процесса фальсификации выборов, а конкретно —в создании Государственной автоматизированной системы «Выборы». Собственно именно для этого 23 августа 1994 г. был выпущен президентский указ о создании электронной системы голосования.
Идея была в том, чтобы при помощи современного компьютерного подсчета голосов уйти от трудоемкой ручной подтасовки выборов и прийти к системе, когда компьютер сам будет выдавать результаты, подгоняя их под нужные, требуемые президентской администрацией проценты. И все это будет выдаваться избирателю как подлинные результаты голосования. К чему нарываться на постоянные скандалы в той или иной области страны, как это случилось во время референдума, когда какой- то избирком может сообщить, что у него на самом деле подсчет голосов совершенно иной, чем требуется сверху? В результате возникает путаница, неразбериха, скандалы. Вместо этого предполагалось автоматизировать этот процесс по всей стране, и если где-то необходимый процент меньше заданного или сфальсифицировать его удается в меньшей степени, то эту недостачу можно восполнить за счет другого региона и получить в целом искомый результат.
Здесь надо упомянуть еще вот о чем. Системы электронного подсчета голосов существуют во многих странах. Например, в тех же Соединенных Штатах, во Франции и многих других. Но они базируются на принципиально ином основании. Например, в Соединенных Штатах избирательные комиссии по штатам не подчиняются центру, а зависят только от своего штатного законодательного собрания, которое в разных штатах принадлежит разным политическим силам. Это могут быть республиканцы, могут быть демократы, а может быть и какая-то третья политическая партия. И поэтому единого давления на все избирательные комиссии из центра организовать просто невозможно. Сходная система существует по Франции и в других странах.