Аффект
Шрифт:
– Какого рода преступление там произошло? Сколько трупов? Соседи говорят там жила молодая пара, семья Эвансов.
– Я уже ответила на ваш вопрос, – выходя из себя, сказала я видя как приехал на своей спортивной машине Эдриан Курт и пытается припарковаться в этой обеспокоенной толпе.
– Нет, вы не ответили, детектив! Просто так детективов из убойного отдела на места преступления не вызывают, так что убийство? Я не уйду отсюда пока не получу нужные сведенья! Народ должен знать, что твориться у них под окнами пока они спят ночью спокойно в своих кроватях, и как полиция
Она смахивала на истеричку. Хотя большинство из них именно такими и были.
Я схватила её за локоть, и резко отведя в сторону, наклонившись, сказала ей:
– Послушай-ка сюда, пигалица. Ты сейчас уберешься отсюда, не задавая больше вопросов пока я тебя не посадила на пятнадцать суток, за незаконное проникновение на территорию преступления! И если ты не заткнешься сию минуту, я засуну тебе лично твой блокнот в глотку, и когда ты подавишься, у нас будет ещё один труп, ясно?! – я повисла над ней, и ещё крепче сжала её локоть. – Каждая шавка, должна знать своё место.
Кажется, она растерялась и ничего не ответив кивнула головой и молча, побежала к своим, кинув уже на прощание мне через плечо, что я ещё пожалею о сказанных ей словах.
Мне было глубоко плевать на её тявканье, я предположила, что такая шестёрка напишет завтра обо мне статью на первой полосе. Но сейчас меня больше заботили три трупа находившиеся в доме.
Я подозвала полицейского патрульного стоявшего возле полицейской машины и шепнула ему на ухо, чтобы эту девицу доставили в участок, так как она мешает следствию.
Эдриан Курт двигался мне навстречу энергичным быстрым шагом, как всегда он был одет с иголочки и несмотря на его мрачную профессию, он был всегда в хорошем настроении. Иногда мне казалось, что он заставляет себя сам, в нём находиться, чтобы окончательно не съехать с катушек. Когда ты сутками напролет копаешься в человеческих останках, не знаю насколько надо иметь крепкую психику.
Курт был чуть выше среднего роста, худощавого телосложения, с карими глазами и русыми коротко стрижеными волосами, аккуратно уложенными набок.
Дойдя до меня, он поравнялся со мной:
– Привет, Глория, – он чмокнул меня в щеку. – Не могла дождаться как все нормальные детективы вскрытия?
– Ты же знаешь, у меня на это нет времени. Хотела, чтобы ты сам взглянул на всё вживую, а не только тогда, когда их тебе доставят в морг. Это важно.
– У тебя все твои расследования важные Глория, но я примчался сюда, только ради нашей дружбы, всё никак не могу забыть, как однажды мы были больше чем друзья, – он лукаво улыбнулся.
– Хватит Курт, это было давно, проехали уже. Давай займёмся делом!
– Вижу кто-то не в духе сегодня. Вроде ты была на выходных? Я думал ты хорошо провела время с Гейбом.
– Черта с два ты угадал! Я указала ему жестом на дверь и войдя по крыльцу поднявшись на несколько ступенек мы попали в гостиную. Курт взял в кейсе все необходимое для осмотра и направился к жертвам.
– Да… Здесь это выглядит более впечатляюще. Не завидую
– Я и без тебя это знаю, умник! Посмотри повнимательней, мне нужно знать, сколько они тут висят. Я предполагаю, что он тут этим всем занимался.
Курт внимательно обошел каждую из жертв и внимательно осмотрел трупы.
– Курт, мне нужно знать, точное время их смерти, этот парень не оставил ни капли крови, он подвесил их здесь, значит у него было достаточно времени, чтобы замести следы. Он ничего не боялся и никуда не торопился. Трупное окоченение сильное, я теряюсь в догадках.
– Да, трупное окоченение интересная штука, Глория. Понимаешь, это своеобразное состояние мышечной ткани, которое обусловливает ограничение движений в суставах. – Курт своими руками старался произвести то или иное движение в какой-либо части тела, конечности трупа.
– Что ты делаешь?
– Встречая сопротивление, я по его силе и ограниченности объема движений в суставах определяю выраженность мышечного окоченения. На ощупь окоченевшие мышцы становятся плотными. Непосредственно после смерти все мышцы, как правило, расслаблены и пассивные движения во всех суставах возможны в полном объеме. Окоченение заметно через 2–4 ч после смерти и развивается сверху вниз. Быстрее окоченевают мышцы лица. Затруднено открывание и закрывание рта, ограничены боковые смещения нижней челюсти и кистей. Далее – мышцы шеи, – Курт показывал пальцами на участки тела про которые говорил, – затруднены движения головы и шейного отдела позвоночника, затем мышцы конечностей и т. д. Полностью труп окоченевает через 14–24 ч. При определении степени окоченения необходимо сравнивать его выраженность в правой и левой частях тела.
Трупное окоченение сохраняется 2–3 суток, после чего наступает его разрешение из-за активации процесса гниения белка актомиозина в мышцах. Этот белок вызывает сокращение мышц. Разрешение трупного окоченения происходит также сверху вниз. У этих ребят, у всех, полное окоченение, я бы с уверенностью сказал, что они тут находятся примерно часов восемнадцать, не меньше, но точно могу сказать, когда обследую их в лаборатории.
– Хорошо, это уже кое-что. Меня беспокоят ещё кисти рук. Посмотри внимательно, у нашей парочки кулаки зажаты, а у девушки на стуле нет. Хотя по всей теории вероятности, так как она связана, кисти обычно зажаты в кулаки.
Курт аккуратно поднял руку Макса Эванса и посвятил туда маленьким фонариком, который достал их кармана медицинского халата, в котором он стоял.
– Ничего. Давай посмотрим другую. – Он обошел с другой стороны и поднял другую руку.
Я подошла к нему взяла фонарик из его рук, чтобы помочь посветить ему.
– Ты видишь тоже, что и я? – спросил он.
– Да, там определенно, что-то есть.
– Принеси из чемоданчика пинцет, попробуем вытащить.
– Ты заметил, что наш парень, который это всё тут устроил, возвел не хилую конструкцию на потолке так, что ремни держатся крепко. Посмотри, в потолок ввинчен металлический крюк, достаточно массивный. Как на скотобойне.