Афганская командировка
Шрифт:
Вызвал комбат зампотеха и говорит ему: "Делай что хочешь, но чтобы придумал, как на КамАЗе из Союза водку возить!"
Делился полковник с зампотехом наваром или нет – неизвестно. Однако зампотех мозги напряг, технарей своих собрал и сделали они за ночь "чудо-самосвал" с двойным дном. Поразмерам дна кузова самосвала толстый стальной лист вырезали, ножки-упоры к нему приварили, чтобы он вроде табуретки-сороканожки в кузове стоял и не прогибался при загрузке.Между листом этим и дном как раз по высоте бутылка помещалась. По размерам подогнали, покрасили – красота! Перед выездом из Афгана, чтоб порожняком не гонять, кузов пескомзагружают, в Союзе выгружают, свои люди с водкой уже ждут наготове. Загружают бутылки под фальшивое дно, песочком просыпают, чтобы на ходу не звенели, а сверху – полный кузовугля. И назад в
– Не поняла! Их что таможня совсем не проверяла? – удивилась Марья.
– Отчего же, проверяла! Только проверяют-то они как? На кузов сверху залезут, ломом уголь потыкают. До дна достает, об железо стучит – значит все "о'кей", проезжай.
– Конечно, такие живут, – с завистью вздохнула женщина, – есть у них и квартиры и машины. А мы, нищета…
– Во-первых, не такая уж мы и нищета. А во-вторых, я тебе дорогуша так скажу, лучше на свободе быть нищим, чем в тюрьме богачом, – по-философски рассудил прапорщик и продолжил.
– Сидели мы как-то на совещании офицеров и прапорщиков части. Это было еще когда я в Афган даже не собирался. Рядом сидел друг мой, прапорщик-политработник, а он год назадприехал оттуда по замене в нашу часть. Слушаем мы значит краем уха, как командир официальные бумаги читает, приказы там разные, кто чего натворил по военному округу и всемВооруженным Силам. Вдруг мой кореш подпрыгнул, словно его током ударило. Толкнул меня в бок и шепчет: "Слушай! Слушай!" А мне невдомек, чё там слушать? Ну читает командир, чтов воинской части "полевая почта какая-то" раскрыли контрабанду в особо крупных размерах в которой был замешан начальник политотдела, заместитель командное во вооружению и ещеофицеров и прапорщиков человек пять. Осуждены все военным трибуналом к различным срокам лишения свободы. После совещания я его спрашиваю: "Ты чего это подскочил какужаленый?" "Так я ж, – говорит, – в этой части в Афгане два ода отслужил. Знаю обоих этих полковников отлично. Ты б видел этого начальника политотдела! Высокий, толстый, фуражка нанем и сапоги на заказ сшитые, лицо от сытой жизни аж лоснится. Важный, надутый был как индюк. А характер гнусный – не передать. Подчиненных за людей не считал. За километр надобыло ему строевым шагом честь отдавать. Такой весь из себя правильный был, везде свой нос совал. Чтобы полковника получить и орден на грудь повесить, он специально на третий годслужить в Афгане остался. Конечно, чего бы не остаться при такой службе. Там для них и сауна, и бассейн, и женщины, и водка, и вино, и деликатесы разные. Кому война, а кому матьродна! Оказывается, еще и кучу денег на контрабанде загребал. Это тебе не пару бутылок водки через таможню протащить! Мне уже в Союзе после замены один друг рассказывал, чторазоблачили эту шайку-лейку, да я не совсем поверил. Эти махинаторы из Союза водку возили машинами в снарядных ящиках, а назад из Афгана – ковры, ткани, ширпотреб разныйотправляли. Но ничего, получили, гады, по заслугам!
Петрович умолк и задумался. Вдруг по залу прошла волна оживления. Дверь, ведущая в досмотровый зал распахнулась и уже знакомый капитан, помощник коменданта пригласил первуюпятерку убывающих на таможенный досмотр. Все начали собирать вещи, разговоры сами собой потухли и только в дальнем углу зала двое сверх меры "набравшихся" друзей громко велипьяный спор о чем-то своем.
Люди с вещами неспешно подтягивались к дверям, за которыми их ждала таможня, унизительная процедура досмотра, после чего они делали первый шаг за границу Родины, шаг навойну, навстречу судьбе. Лишь через несколько часов, измотанные и усталые, они займут места в самолете, летящем в афганское пекло, и никто не знал, кому суждено живым и здоровымвернуться домой, а кому – сгореть в пламени кровавой, бессмысленной, никому не нужной бойни.
г. Сумы, январь– февраль 1999 г.
"АФГАНСКИЙ НИНЗЯ"
В большом семейном застолье как-то сам собой получился перерыв. Взрослые, слегка "подогретые" и расслабленные бурно обсуждали очередную
Проходя по коридору, Игорь услышал из-за неплотно прикрытой двери звуки потасовки и заглянул в комнату.
– "Эй, ребятня, вы чего тут драку устроили?"
– "А чего она маленьких обижает?", – надув губы спросил младший, кареглазый сорванец Васек.
– "Ты сам первый лезешь, а потом еще жалуешься!", – запальчиво возразила тоненькая как тростинка Леська.
– "Ну, ладно, хватит, это вам для примирения "бакшиш", – подмигнул Игорь и вручил каждому по шоколадной конфете.
– "А я знаю, что такое "бакшиш"! Это по-афгански "подарок"! Правильно дядя Игорь? – воскликнул повеселевший Васек. – Посиди с нами, расскажи что-нибудь интересное про Афган, а?"
– "Про войну, что-ли? Да не хочу я сегодня про нее проклятую говорить, только настроение портить", – отмахнулся Игорь.
– "Ну не про войну, а про чего-нибудь из жизни в Афгане расскажи, например про зверушку какую-нибудь, что там живут", – не отставал малыш.
– "Про зверушку? – Игорь задумчиво почесал затылок, – А вам интересно? Не надоело еще слушать?"
– "Интересно, интересно", – закивали головами племянники.
– "Ну тогда ладно, слушайте!"Игорь устроился на диване между ребятами, закинул руки на спинку, уютно обнял детвору и начал рассказ.
– "Служил я тогда в инженерно-саперном полку…"
– "Жили-были дед да баба!" – насмешливо передразнила Леська.
– "Ну, не мешай, – возмутился Васек и попытался достать до нее рукой, – рассказывай, дядя Игорь".
– Так вот, надо было мне ночью проверить, как солдаты в карауле службу несут. Я будильник поставил, проснулся среди ночи, оделся, взял автомат и вышел на воздух. Днем былажарища, как в духовке, аж дышать тяжело, а ночью так даже прохладно. Тишина кругом, погода ясная, ночь лунная, кое-где фонари территорию освещают. Конечно, не так светло, как днем,но достаточно, чтобы не заблудиться и не споткнуться. От моего общежития до караульного помещения идти мне надо было далеко, через весь городок, но почти везде проложены дорожкибетонные, захочешь – не заблудишься. Ночь глухая, все спят кругом, да я и сам сонный по дорожке плетусь, автомат на плече позвякивает. До караулки еще не дошел, вдруг слышу, сзади кто-то топает, причем быстро, перебежками, цок-цок-цок и затаится. А тут как назло и фонари рядом не горят, и постов поблизости нет никаких. С меня разом весь сон как рукой сняло.Автомат хватаю и р-раз, как в кино поворачиваюсь резко назад, чуть не упал. Хоть и знаю, что вокруг полка везде и минные поля, и колючая проволока, и солдаты в охранении службунесут, – не должны бы душманы пролезть незаметно… А все ж таки, вдруг какой-нибудь "нинзя" появился?
– "И что, что дальше было?" – возбужденно схватил Игоря за руку Васек.
– "А ничего! Обернулся я назад, постоял, осмотрелся, а там нет никого, ни души, и вроде бы даже спрятаться негде.
Ух ты, думаю, показалось спросонья. Пошел дальше, вроде успокоился уже, а сердце колотится и по спине холодок. Бывали случаи, что "духи" как волки, пробирались ночью в нашигарнизоны и вырезали ножами всех наших солдат. Война идет, всякое может случиться.
Иду себе опять по дорожке, но автомат все же под рукой держу на всякий случай. Вдруг снова сзади: цок-цок-цок шаги по бетону. Тут уж я действительно перепугался! С ходуоборачиваюсь, приседаю и кричу "Стой! Кто идет!" Автомат в руках дрожит, ладони вспотели, придется думаю отбиваться.
А сзади опять никого не вижу! Что за чертовщина? Когда присмотрелся повнимательней, – а возле дорожки в траве какой-то темный клубок шевелится. Небольшой такой, чуть меньшемяча футбольного. Подошел ближе, фонарем посветил, – елки-палки, – так это ж ежик! Я чуть не закричал от радости. Так вот какой "нинзя" за мной по дорожке топал! А он клубочкомсвернулся, иголками ощетинился и фыркает, даже не подозревает, что у меня из-за него чуть сердце не разорвалось. Я его, голубчика взял аккуратно, чтобы руки не поколоть, и отнес вкараулку без всяких приключений. Положили клубок на стол, он немного полежал и развернулся, нос выставил. Нос и уши у афганских ежиков длиннее, чем у наших и лапки повыше. А налапках когти твердые, вот этими когтями ежик по бетону и топал за мной. Такая вот история приключилась!