Афганские каскадеры
Шрифт:
20.00. Смеркается. Перевязываем раненых, перекусываем, чем осталось. Последние часы в этих давших нам приют пещерах. Нам понадобятся все наши силы: раненых и мертвых придется выносить на себе…
К наступлению полудня площадка возле сторожевой башни и весь пологий каменистый берег реки были уже плотно уставлены разнокалиберным транспортом, среди которых выделялись машины с дипномерами.
Церемония проходила на берегу притока реки Зхоб, в том месте, где предполагается соорудить дамбу. Примерно с полсотни мужчин, среди которых китайские бизнесмены, местные чиновники и сотрудники посольств нескольких
Канадский журналист Эндрю Маховски пропустил самое начало официальной церемонии закладки первого камня – он в это время сидел в салоне «круизера» и о чем-то шептался с женщиной, облаченной в мусульманские одежды. Та тщательно осмотрела содержимое только что принесенной «канадцем» сумки. Кстати, точно такой же с виду, как та, в которой были объективы, та, с которой он вошел в пещеру около часа тому назад (ее Ивану пришлось бросить в один из карстовых провалов, как и было велено).
– Ну что ж… все на месте, – полушепотом сказала Джейн. – Хорошая работа, Эндрю, – добавила она уже громче. – А теперь, дружок, походите вокруг да около с фотоаппаратом – видите, мероприятие уже началось…
Маховски выбрался из салона. И как только он это сделал, туда же, через эту же дверь забрался другой «канадец».
Козак, держа в руке «Кодак», обошел собравшихся возле временной трибуны людей. Кто-то из местных чиновников держал речь; ее переводили на китайский, а затем и на английский. Когда он закончил спич, присутствующие вежливо похлопали в ладони. Следом на помост взошел мужчина, одетый в добротный европейский костюм, но наделенный азиатской внешностью. Этот обратился к присутствующим на китайском… Говорил он короткими рублеными фразами; каждая его сентенция переводилась стоящими у трибуны толмачами на английский, затем на местный урду.
«У меня есть в запасе пять минут, не больше, – промелькнуло в голове у Козака. – Здесь может присутствовать кто-то из тайных соглядатаев мистера Сэконда. Поэтому нужно действовать быстро… и незаметно для сторонних».
Анатолий собрался было поменять точку для съемки, как вдруг услышал быстрый мужской шепот.
– Котов, не оглядывайся!.. Продолжай заниматься делом… И слушай, что скажу…
Анатолий при звуках русской речи напрягся…
Он краем глаза успел увидеть, что к нему направляется этот странный типок – седой мужик с пивным брюшком. Да, тот самый, что столь неожиданно испарился, когда прохаживался возле пещер.
И вот этот фрик вдруг обратился к нему на русском да еще назвал по фамилии… Здесь есть чему удивляться.
– Кто вы? И что вам надо?
– Потише, дружище… – донеслось из-за спины. – Я муж той, с кем ты сюда приехал… Только ша. Не подавай виду, продолжай снимать…
– Оп-па… – пробормотал ошарашенный таким поворотом Котов. – Знаешь, я вообще-то представлял тебя несколько иначе.
– Маскировка, брат! Я здесь инкогнито.
За спиной Котова защелкал затвор «Никона» – мужчина, переодетый под канадского журналиста, старался придерживаться легенды. Котов, чуть опустив камеру, поискал глазами Анну. И тут же увидел ее – стоит шагах в двадцати, спиной к ним, смотрит во все глаза и слушает во все уши, как ей было велено Антоновым.
На фоне тихого стрекота аппарата вновь послышался мужской шепот.
– Кто-то из наших тут есть? Кроме вас с Анной?
– Трое дипломатов приехали.
– Они именно наши?
– А-а… Один из них точно наш.
– Передашь ему кое-что… пакетик.
Котов не столько ощутил, сколько догадался, что в карман его куртки что-то вложили.
– Что это?
– Неведомая хрень… Но ее надо передать нашему.
– Хрень? Что-то я тебя не понял.
– Не знаю, брат… добыл одну штукенцию. В «Аквариуме» разберутся.
– Ага. Теперь понял.
– Будь осторожен. Передашь пакетик с чипами нашему. Только аккуратно.
– Здесь передать?
– Да, именно здесь. Поищи возможность. Если не сможешь передать, выброси! И тоже незаметно. Все понял?
– Понял… Сделаю, не волнуйся.
– Не вздумай приставать к моей жене… это последнее, что хочу сказать.
– Заметано. Постой…
– Время истекает, говори быстро.
– Что Анне сказать?
– До возвращения в Москву – ни слова.
– Понял…
– А при случае скажешь, что Иван обещал вернуться до Нового года.
Мероприятие завершилось в час пополудни. Первыми уехали «випы», все эти чиновники, бизнесмены и дипсотрудники. Спустя примерно полчаса после них в обратный путь тронулись и журналисты.
Микроавтобус с россиянами на борту следовал сразу за вэном, в котором находятся На Ли и еще трое журналистов из КНР. Колонна миновала блокпост, выставленный на выезде из ущелья. Тут же открылась широкая панорама с уже знакомыми видами. Анна покосилась на устроившегося в соседнем кресле напарника. Котов, чуть развернувшись, снимал через окно окрестный ландшафт. Двое приставленных к ним «гардов» расположились каждый на своем месте – один в корме вэна, второй рядом с водителем.
Козакова вспомнила странное ощущение, которое ей довелось испытать некоторое время назад. Это произошло, когда мероприятие уже подходило к концу, когда трое мужчин, улыбаясь, позируя фотографам и ведущим съемку операторам, принялись разрезать алую ленту.
Она почувствовала спиной чей-то взгляд. Ее в этот момент как будто толкнуло что-то в спину…
Обернувшись, она увидела какого-то пожилого дядечку с растрепанными седыми волосами; тот стоял метрах в пятнадцати с фотоаппаратом в руке. Она никогда прежде не видела этого мужчину; да и тот, надо сказать, смотрел не на нее, а куда-то в сторону. Хотела спросить у Котова, что это за чел, может, ее вездесущий напарник уже навел справки или даже успел познакомиться с ним. Но что-то ее отвлекло.
Хотя почему «что-то»? Она точно знает, что именно заставило ее «переключиться»: сам же напарник и дал повод для беспокойства.
Она увидела, как Котов подошел к одному из российских дипломатов. К тому из этих трех прибывших в Зхоб из пакистанской столицы сотрудников, чье фото им показал перед вылетом Антонов. Он из военной разведки, работает в посольстве России в Исламабаде под дипломатическим прикрытием…
Анатолий перебросился с этим мужчиной несколькими фразами; их общение не заняло и минуты. В принципе в этом нет ничего криминального: почему бы российскому журналисту не перекинуться словцом с российским же дипломатом. Но Антонов предупредил, что контакт этот он дает на случай возникновения нештатной ситуации. Или же на случай, если потребуется что-то резко передать в Москву…