Афганский компромат
Шрифт:
— Пошли на тот берег, — предложил командиру группы Ефимов, увидев там завал из нескольких стволов, вполне подходящих для переправы.
— Пошли, — согласился Трясогузкин и первым направился к металлическому мосту, находившемуся метрах в пятидесяти.
— Идем! — обернувшись к личному составу, скомандовал Ефимов, убедился в том, что его все услышали, и начал догонять командира группы.
Бойцам удалось наладить переправу в считаные минуты. Затем инструктор дал отмашку, и начались соревнования. Они прошли весело.
День ребята провели с пользой, и вечер наступил как-то совсем незаметно.
Глава 7
Незадолго до начала ужина ротный построил личный состав.
— Завтра подъем в шесть, — сообщил он потрясающую новость, о которой почти все бойцы и так знали от Игоря Николаевича. — В шесть тридцать все стоят в строю. У каждого рюкзак. В нем обвязка, пять карабинов, жумар, альпийский молоток, ледоруб, кошки. Продукты питания на день получить у старшины и раздать с вечера. Иметь с собой по две бутылки воды. Проверю!.. Бухта веревки на тройку, очки обязательно. Особо тепло не наряжайтесь, но зимняя одежда в рюкзаке должна быть. Вечерней поверки не будет. В десять все должны спать. Станет кто-то бродить по коридорам — устрою тревогу. — Тут последовала небольшая пауза. — Командиры групп, личный состав в вашем распоряжении.
— Направо! — скомандовал Трясогузкин, выходя из строя. — Все слышали, что сказал ротный?
— Товарищ старший лейтенант, что стоять? Пошли в гостиницу, — вылез со своим мнением ефрейтор Зудов.
Но вместо ответа ему Трясогузкин обратился к своему заместителю.
— Сергей Михайлович, есть что сказать? — спросил он.
— То, что рюкзаки должны быть хорошо загружены, думаю, поняли все, разжевывать не надо. Меня интересует вот какой вопрос: кто понесет веревочные бухты? Первая тройка, у вас?..
— Я понесу, — отозвался Дударенков.
Боровиков покосился на бойцов своей тройки и заявил:
— У нас Агушев понесет.
Руслан скорчил недовольную гримасу, но протестовать не стал.
Ветерок, налетевший внезапно, словно скатившийся с крыш, принес с собой пушинки снега. Они белыми мотыльками начали оседать на ветви деревьев, на землю, на одежду и лица бойцов.
— А у нас Уткин потащит, — переминаясь с ноги на ногу, заявил Зудов.
— А он потянет? — засомневался Ефимов. — Все-таки в горах первый раз.
— А куда он денется? — вопросом на вопрос ответил Зудов.
— Ну-ну. — Ефимов не стал спорить со старшим тройки, но пообещал: — Гляди, если он сдохнет, то ты лично потащишь и бухту, и самого Уткина, понял?
— Так точно, товарищ старший прапорщик, — бодро согласился никогда не унывающий Зудов.
«Балбес!» — Ефимов покачал головой, но озвучивать эту незаурядную мысль не стал.
— Так что, личный состав отпускаем? —
— У меня, собственно, все.
— Разойдись! — скомандовал Трясогузкин. — Вы идете?
— Ты ступай, я сейчас…
— Сергей Михайлович, давайте сразу на ужин пойдем. Если что, можно и в холле подождать. — Михаилу, видимо, не очень-то хотелось подниматься на пятый этаж, куда их переселили уже на второй день пребывания.
Ефимов взглянул на часы. До начала ужина оставалось десять минут.
— Можно и посидеть.
— Тогда я вас жду. — Михаил направился к входной двери, на ходу стряхивая с воротника снежинки, нападавшие на него.
Сергей поглядел ему вслед и в который раз подивился, до чего же его нынешний командир напоминал Ивана Кострыкина, погибшего год назад. Такого же роста, чуть выше среднего, ширококостный, на вид даже излишне грузный, с ладонями-лапищами. На щеках широкоскулого лица такие же ямочки, нос слегка курносый. Увалень, спокойный как танк. Голос тихий, хотя и бас. Да и во всем остальном… Если бы была возможность поставить их рядом, то люди сторонние обязательно сказали бы, что они доводятся друг другу братьями.
Вспомнив Ивана, Ефимов почувствовал, как к горлу подступил комок. Накатило чувство вины. Он не сумел предотвратить, не защитил, не спас…
Старший прапорщик вздохнул, стряхнул со щеки подтаявшую снежинку. Разумом он понимал, что нелепо обвинять себя в гибели Ивана, а вот чувствами!..
«Пора на ужин», — решил Сергей.
Он попытался отвлечься от воспоминаний, забыл о том, что собирался сфотографировать туманную луну, выползающую из-за хребта, и вернулся в гостиницу, к старшему лейтенанту, ожидающему в холле.
— Михаил Константинович! — Ефимов расплылся в улыбке. — Ты никак в столовую в таком виде идти собрался? Потопали наверх, хоть бушлаты скинем.
— Ой, точно! — воскликнул Михаил, с обреченным видом поднимаясь с насиженного места и понимая, что попытка полениться не удалась. — Сколько можно вверх-вниз лазить? — задал он никому не адресованный вопрос.
У первых ступенек лестницы старший лейтенант замедлил шаг и спросил:
— Может, лифтом?..
— Пошли-пошли! — Ефимов потянул командира группы за плечо. — Мы его ждать больше будем.
— Пошли так пошли. — В глазах Михаила мелькнула тоска обреченного, идущего на плаху, но на лестницу он шагнул первым.
Тяжело отдуваясь, старший лейтенант поднялся на пятый этаж, вышел с лестничной площадки в коридор, дошагал до своего номера, вытащил из кармана ключ.
— Нет, следующий раз точно на лифте поеду. Чертов пансионат!.. Только для того, чтобы пожрать, три раза в гору залезать надо.
Ключ повернулся в замке, Михаил опустил ручку вниз и легким толчком распахнул слегка скрипнувшую петлями входную дверь настежь.