Афганский полигон
Шрифт:
– Так это ты послал Шпильмана? – поразился Роман.
– Я, капитан. Он мне был кое-что должен, еще по старым делам, вот я попросил его погасить долг небольшой услугой. Но ты жив, а Шпильман так и остался моим должником. К сожалению, вечным.
– Дорого же ты меня ценишь.
– Дорого, капитан, – улыбнулся Крохин. – Я вообще своих друзей ценю.
Он посмотрел на часы. Роман понял, что его время истекает.
– Зачем тебе «дракон», майор?
– А ты как думаешь?
– Думаю, что
– Дурак ты, капитан, – засмеялся Крохин. – И всегда был дураком. Зачем мне эти батраки? Пускай себе работают на благо иранского народа.
– А ты? По-прежнему работаешь на благо Аль-Каиды?
– На кого я работаю, капитан, это не твоего ума дело. А впрочем, могу сказать тебе, по старой дружбе: в мире есть только одна страна, на которую имеет смысл работать. Все остальные только марионетки в ее руках. В том числе и Аль-Каида.
– Но ты же… Они ведь убили твоего отца.
– Мой отец был таким же безмозглым идеалистом, как ты или твой шеф. А дети за отцов не отвечают.
Крохин поднялся с ящика, потянулся.
– Ладно, капитан, мне пора.
– Далеко собрался?
– Неблизко. В гости к адмиралу Нельсону, – засмеялся Крохин. – Ты что газет не читаешь? Вижу, не читаешь. Оно, может, и к лучшему. Ну, не скучай. Вон, и девушку тебе в компанию оставили. Гляди, шевелится.
Линда начала приходить в чувство, пытаясь, впрочем, безрезультатно, занять сидячее положение.
– Что ты с нами сделаешь? – спросил Роман.
– А что ты сделал со мной? – пожал плечами Крохин. – Долг платежом красен. «Гори, гори, моя звезда…»
У Романа шевельнулись волосы на голове. Теперь он понял, почему их бросили в этот отсек, напоминающий топливный бак. Крематорий. Лучший способ скрыть все следы. Трупы сгорят вместе с кораблем, и никто их даже опознать не сможет.
А ему и Линде предстояло сгореть заживо.
– Зачем ей-то мучиться, майор? Пристрели хоть ее.
– Женщину? Пристрелить? – поморщился Крохин. – Фи, капитан. Это дурной тон. Мы же офицеры.
Он засмеялся, игриво помахал рукой и двинулся к трапу.
– Goodbye, my dear friend.
– Подожди! – крикнул Роман. – Дай мне хоть один шанс.
– А ты мне дал? – обернувшись, спросил Крохин.
– Но ведь ты жив!
– И ты не мертв. Все, капитан, прощай. Мне некогда.
Крохин последний раз взглянул на него, усмехнулся и ушел, отсекая все шансы на спасение.
Вместо него в отсек забежали двое проворных парней. Одного из них Роман видел на снимке. «Механик». Второй был неизвестен. Они внесли тяжелые канистры и принялись разливать керосин по отсеку. Поплескали, смеясь, на мертвых. На Романа и Линду не лили – чтобы дольше помучились.
Роман почувствовал, что лицо его начинает подергиваться тиком. Подобие невозмутимости
– Что они делают? – спросила Линда, все еще не пришедшая в себя.
– Дезинфекцию проводят, – сказал Роман, лихорадочно соображая, как быть.
Линда слабо подергала прикованной рукой, жалобно простонала.
– Роман, я ничего не понимаю. Где Рэйв?
Она лежала за трубами и не видела мертвецов.
– Скоро придет.
– Помогите мне подняться.
– Лежите, Линда! Вам сейчас лучше лежать.
Не хватало, чтобы она увидела трупы, все поняла и ударилась в крик. Криком делу не поможешь.
Хотя, конечно, крика скоро будет много.
«Спокойно, – твердил себе Роман, – спокойно. Я не мертв, это он правильно сказал. А пока я не мертв, я жив. И стало быть, должен найти выход».
Парни закончили поливку и швырнули канистры в угол, где в метре над полом чернела открытая горловина, ведущая к корабельному топливу. Как только огонь доберется до этой горловины, последует взрыв, и пожар охватит весь корабль.
Но до этого пленники превратятся в живые факелы. Разлитый вокруг керосин, слегка сбрызнутая им одежда, крашенные масляной краской полы и трубы – все это призвано было устроить им настоящее аутодафе. Но с оттяжкой, чтобы накричались вдоволь.
Одного Роман не понимал: для чего Крохин Линду к нему приковал? Напрягся и понял. Чтобы он сильнее мучился, глядя на умирающую по его вине девушку.
«Крепко же он меня не любит, – подивился Роман. – А я его, тварь такую, отпустить хотел».
– Закурить не найдется? – спросил Роман одного из парней – «механика».
Думалось плохо, и он всеми силами хотел выиграть время. Хотя бы дополнительную минуту.
«Механик» захохотал, швырнул ему пачку сигарет.
– А прикурить?
Теперь захохотали оба. Второй достал зажигалку, поднял, зажег, показал издали огонек. Его напарник сиганул к дверям, сыпля на бегу ругательствами.
Через пару секунд горящая зажигалка полетела на пол. Полыхнули оранжевые языки, в отсеке затрещало. Оба поджигателя, смеясь, побежали по трапу вверх. Люк не задраивали, чтобы в отсеке лучше горело. Понимали, сволочи, толк в элементарной физике.
Почуяв запах дыма, Линда забила ногами и, упираясь слабой рукой в пол, села. Повела головой, увидела покойников, открыла рот, чтобы закричать, – и не закричала, в который раз удивив Романа.
– Вы были правы, – сказала она.
– В чем? – спросил Роман, отталкивая от себя труп Чарли, на котором загорелись брюки.