Афиканский роман
Шрифт:
В обыденную действительность её вернул заунывный голос Иван Иваныча, который выполнял обязанности гида. "Посмотрите направо, – гнусавил Иван Иваныч. – Вы видите перед собой учебное помещение для теоретических занятий. Класс обустроен моими собственными руками. Налево расположен ещё один класс для практических занятий. Андрею Владимировичу предстоит довести его до кондиции".
"Salut, Monsieur Ivan, – раздался сдвоенный баритон. – Ca va?" [4]
4
Привет, месье Иван… Как дела?
Лариса вздрогнула от неожиданности – и увидела двух молодых красивых мужчин. "Интересно, они здесь все такие красивые?" – первым делом подумала девушка. Между тем мужчины были не одинаково красивы. Оба отличались ожидаемой худобой и светлой кожей, но на этом сходство заканчивалось.
5
Игра слов: ca va (са ва) – всё в порядке, далее: это переводчица… смотреть… слушать… не трогать (испорченный французский язык)
Лариса побелела от унижения и ощетинилась на Иван Иваныча. Она впопыхах напридумала кучу бесполезных слов, принялась их излагать – и совершенно сбилась с толку. "Soyez la bienvenue, Mademoiselle", [6] – наклонил голову «Геракл». «Спасибо», – по – русски ответила Лариса, издала неясный звук и закрыла рот обеими руками. «Геракл» посмотрел на девушку мужским взглядом, игриво улыбнулся, вразвалочку подошёл к Иван Иванычу и со словами «ca va, Monsieur Ivan» [7] больно шлёпнул его по жирному плечу. Русский преподаватель стоически стерпел боль, угодливо захихикал и, как козёл, замотал льняной головой. Что означал сей жест, Ларисе не было доподлинно известно, зато она отчётливо осознала, что принимала Иван Иваныча за совсем другого человека. В ней были уязвлены человеческое достоинство, чувство патриотизма и женская гордость – одновременно. Ей ужасно хотелось предпринять что – нибудь эдакое, но она не знала – что именно.
6
Добро пожаловать, мадмуазель
7
Всё в порядке, месье Иван
"Mademoiselle, voulez – vous traduire quelques mots?" [8] – дружелюбно попросил Давид, прерывая затянувшуюся паузу. « Je suis `a votre service», [9] – отчеканила фразу Лариса. Она запоздало включилась в длинный французский монолог и поэтому не всё усвоила, как следует. Не подлежало сомнению то, что красивые кабильские мужчины были практикантами, призванными алжирской властью приумножить навыки и умения под руководством «grands sp'ecialistes russes». [10] «Давида» в действительности звали Смаилом, а «Геракла» – Морисом. После того, как Смаил представился сам и представил своего напарника, он долго распространялся по поводу предстоящей учёбы. Ларисиного уха коснулось множество специальных терминов, которые ни с чем не ассоциировались. По институтской привычке она проявила смекалку и перевела услышанное с большой степенью вероятности.
8
Мадмуазель, переведите, пожалуйста, несколько слов
9
Я к вашим услугам
10
Больших русских специалистов
"Когда начнутся занятия?" – не понял Иван Иваныч. "Скоро", – одним духом ответила Лариса. "Pas bient^ot", [11] – украдкой подсказал Смаил. «Не скоро», – не моргнув глазом, внесла поправку переводчица. «Как не скоро? Почему не скоро? – пришёл в движение Иван Иваныч. – Лариса, вы тут пообщайтесь с практикантами, а я побегу выяснять, в чём дело». «Ne courez pas si vite!» [12] – крикнул ему вдогонку Морис. Ларису задела его излишняя непринуждённость, но ей было не до выяснения отношений. «Если на то пошло, Иван Иваныч – не малое дитя, и я ему не нянька», – успокоила себя девушка.
11
Не скоро
12
Не бегите так быстро
"Vous savez que vous ^etes belle?" [13] – завораживающим голосом выговорил Морис. Однако комплимент не произвёл на Ларису должного впечатления. «Je sais, – ответила девушка, – mais je suis press'ee». [14] Она желала немедленно расстаться с практикантами по двум причинам: во – первых, им определённо не хватало чувства меры, и было архиважно наставить их на путь истинный; во – вторых, чтобы реализовать далеко идущие планы, Ларисе предстояло усовершенствовать свой французский язык – «aux couleurs locales». [15]
13
Вы знаете, что вы красивы?
14
Я знаю… но я тороплюсь
15
С учётом местного колорита
Попрощавшись с практикантами профессиональной улыбкой переводчицы, девушка устремилась в своё алжирское жилище. Там её подстерегла Зоя Львовна – и планы пришлось отложить на потом. Ларису перестали шокировать повадки этой женщины, но привыкать к хамству она не собиралась. "А в чём, собственно, дело?" – вырвалась из грязных рук разгневанная девушка. "Мы ждём в гости мусье Мустаки. Придёт шеф со своей мымрой. Надо это… сервировать стол". "Вы меня имеете в виду? Но я хотела заняться французским языком". "Я что – всё одна должна делать?!" – зычно закричала Зоя Львовна. "Это какое – то непотребство, – нахмурилась Лариса. – Ну, хорошо. На сей раз я вам помогу".
На самом деле Зоя Львовна вполне могла обойтись своими силами. Стол был непритязательным, хотя и обогащённым московскими шоколадными конфетами, московским же чёрным хлебом и – главное – бутылкой «Столичной» водки. "Вот здесь будет сидеть мусье Мустаки, – придвинула стул Зоя Львовна, – около него – Иван Иваныч и шеф миссии, потом – его мымра, за ней – хозяйка дома, то есть я, а это – твоё место. Запомнила?" Лариса почувствовала непреодолимое отвращение к этой мелочной мещанке, к её столу, а заодно – к Алжиру и к французскому языку. "Ca va pas, [16] – мысленно оборвала себя переводчица. – Необходимо развеяться, отвлечься от гнетущей обстановки – и как можно скорее. Не откладывай на послезавтра то, что можно сделать завтра. Завтра же и начну – с прогулки в Атласских горах". «Ты долго будешь стоять?! – опять завизжала приставучая Зоя Львовна. – Иди встречай гостей». Лариса сверкнула на неё глазами, скрипнула зубами – и пошла открывать дверь. Её взору представилась возбуждённая троица: Иван Иваныч, Илья Борисович и Татьяна Игоревна. Они, не переставая, обсуждали главную новость дня: перенос занятий на неопределённый срок. «А в чём причина?» – навострила ушки переводчица. «Неизвестно. Узнаем у месье Мустаки», – ответил озабоченный шеф.
16
Так не годится
Месье Мустаки прибыл без всяких проволочек. Это был француз кабильской национальности. В этом смысле он превосходил святостью самого Папу Римского: отменные манеры, блистательное остроумие, неиссякаемый оптимизм. Он почти не притронулся к еде, только попивал водочку и закусывал диковинным хлебом и причудливыми конфетами. Месье Мустаки немедля взял разговор на себя. Он превознёс Францию, где ежегодно отдыхал от работы и многодетной семьи; похвалил русскую еду; пригласил советских специалистов в столовую, которая находилась в его ведении. Речь у месье Мустаки была по – книжному правильной, зато её легко было переводить. Через полчаса чревоугодия русские не устояли против соблазна и затянули «Катюшу». "О чём эта песня?" – спросил в меру пьяный месье Мустаки у подвыпившей переводчицы. "О русской любви", – кратко перевела Лариса. За «Катюшей» последовали "Ой, мороз, мороз… " и "Огней так много золотых… " Месье Мустаки неизменно интересовался содержанием песен, а Лариса не баловала его разнообразием перевода.
После шестой песни в дымке никотина обрисовалась Земфира Наумовна с сумкой через плечо. "Как вы здесь без меня обходитесь?" – раскрылась старшая переводчица. "Да как будто получается", – холодно отреагировал шеф миссии. "Земфирочка, проходите, проходите. Мы без вас, как без рук. Правда, мусье Мустаки?" Алжирский гость не знал русского языка, тем не менее счёл своим долгом ответить хозяйке дома ослепительной улыбкой. "Я её сейчас задушу", – решилась Лариса, но пожалела тощую шею Зои Львовны – и ограничилась безобидным жестом. Шеф перехватил её жест и с задумчивым видом подлил месье Мустаки водки в опустевшую рюмку. "Я уверена, что Лариса прекрасно справляется с переводом", – устранила натянутость Земфира Наумовна.