Афинский синдром
Шрифт:
И еще — сделайте все возможное и невозможное, чтобы не состоялся союз этой новой силы с нашим смертельным врагом — Германией. Не останавливайтесь ни перед чем. — Франция простит вам все! Наше счастье, что жена их покровителя цесаревича ненавидит бошей, которые ограбили и унизили ее родную Данию. Но это очень слабая ниточка, в политике нет любви и ненависти, есть только голый расчет. А Бисмарку есть, что им предложить в войне с Англией. Сотни тысяч отлично вышколенных германских гренадер, поставят Британию на колени, стоит их только переправить на острова… Поверьте, в Ла-Манше вполне может повториться Дарданелльская история. Но, сперва Бисмарк потребует отдать ему нас!
— Господин Президент, мы собираемся отправить в Константинополь месье Жюль Верна. Он очень занят, и не хочет ехать, так как судится с одним из авторов, обвинявших его в плагиате. Мы переговорили с судьей, но спор пока не разрешился. Нужны деньги, а бюджет нашего министерства очень ограничен. Очищенный от всех обвинений месье Жюль Верн, чрезвычайно заинтригованный информацией о таинственных кораблях и необычных летательных аппаратах, собирается, выехать в Марсель сразу же, как закончится тяжба, и он получит на руки нужное решение. Там он должен сесть на пароход, идущий в Афины. В столице Греции он наймет небольшое греческое судно, которое доставит его в Константинополь. Все будет увлекательно и авантюрно, как в его романах.
— Отлично, герцог, действуйте. Только поживее, а то вот, полюбуйтесь, что пишут эти щелкоперы! — Президент бросил на стол бульварный листок с хлестким заголовком. — «Известный всему миру французский сочинитель Жюль Верн направляется в Константинополь с тайным поручением Президента Мак-Магона!». — Можете докладывать мне в любое время дня и ночи все, что вы узнаете об этой эскадре, о ее возможных альянсах, и о наших успехах в установлении контактов с представителями этой таинственной силы.
12 июня (31мая) 1877 года. Вечерние австрийские газеты:
« Винер Цейтнунг»:«Пиратское нападение на британскую эскадру! Русские варвары цинично нарушили все нормы международного права! Кто сможет остановить кровавых каннибалов?!»
« Нойес Фремденблатт»:«Зверское истребление беззащитных британских моряков! Неравный бой доблестной эскадры королевы Виктории! Русские душегубы и греческие пираты добивали тонущих англичан веслами и баграми!»
12 июня. Вечер. Вена. Дворец «Шеннбрун»
Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф и министр иностранных дел империи граф Дьюла Андраши
Министр иностранных дел Австро-Венгерской империи граф Андраши, несмотря на поздний час, был срочно вызван императором во дворец.
— Граф, это черт знает что! — Возмущенно воскликнул Франц-Иосиф, — кивнув на кучу вечерних газет, сваленных на диване. — Эти русские, кажется, совсем уже потеряли чувство меры! Им, похоже, уже надоело безнаказанно истреблять бедных турок, и они решили продолжить это увлекательное занятие с британцами! Причем, получается это у них неплохо, британцы оказались ничуть не лучше турок! Всего четверть часа, и шесть новейших броненосцев, два фрегата и корвет Средиземноморской эскадры Англии уже на дне! — А что было бы, если с этой «Москвой» повстречался наш флот? Почитайте, что пишут газеты. — Вот слова командира «Москвы», сказанные им иностранным журналистам, — «британская артиллерия, захваченная нами на пароходе „Глория“, годится только для переплавки на ночные горшки» — да-да, этот варвар собрал так называемую «пресс-конференцию для греческих и иностранных журналистов», где сказал много нелестных слов про Британскую империю вообще и британский флот в частности.
Граф Андраши после слов императора поежился, словно за шиворот ему заползла жаба. Ему даже не хотелось думать о том, что для разгрома не такого уж большого флота двуединой монархии, этому русскому кораблю-убийце понадобилось бы гораздо меньше времени. Да что там «Москва», хватило бы наверное и самого маленького из русских кораблей, который обычно приносит «Москве» тапочки.
— Мне вчера сообщили о том, — начал граф Андраши, — как «порезвились» в Черногории железные птицы, взлетающие с русского корабля, — он вздохнул, — я о них вам в прошлый раз уже рассказывал. Они совершенно уничтожили турецкую армию, двигавшуюся на Цетинье. Нескольким совершенно ополоумевшим дезертирам этой армии удалось добраться до нашей границы. По рассказам турок откуда-то с неба на них неожиданно обрушился град снарядов, снаряженных взрывчатым веществом огромной разрушительной силы, и целые реки адского огня, который продолжает гореть даже в воде. Метали огонь и снаряды эти самые железные птицы. И вот результат — турецкая армия частью уничтожена, частью — просто разбежалась, и как организованная сила уже не представляет никакой опасности для своих врагов. Черногорцы и сербы ликуют.
По мере того, как Андраши рассказывал о гибели в Черногории турецкой армии, император все больше и больше мрачнел. Когда граф закончил свое повествование, Франц-Иосиф подозрительно посмотрев на своего министра, вдруг спросил. — Скажите честно, Дьюла, ведь еще это не все неприятные известия, который вы для меня приготовили?
Андраши, тяжело вздохнув, достал из красной бархатной папки несколько листов бумаги, потом поднял печальные глаза на своего монарха, и сказал. — Да, Ваше Величество, я вижу, что от вас ничего скрыть не удастся. Известия, которые мне удалось получить от своих агентов из Плоешти и Афин, приводят меня в ужас. Вот, первое из них Русский император отправил в отставку канцлера Горчакова, по официальной версии — «по состоянию здоровья». А его место назначен бывший посол России в Турции, глава русской разведки, ярый наш ненавистник граф Игнатьев.
Положив бумажку на мраморный столик, Андраши взял в руки очередной документ, и продолжил. — По данным нашего военного наблюдателя в Ставке русской армии, в Плоешти из Константинополя прибыла некая госпожа Антонова, которая оказалось никем иным, как полномочным представителем силы, захватившей столицу Турции. Самое пикантное, что эта дама носит чин полковника… — при этих словах бакенбарды императора от возмущения встали дыбом, как усы у мартовского кота.
— Так вот, — продолжил Андраши, — госпожа полковник регулярно встречается с императором Александром, и подолгу с ним о чем-то беседует. Любовные утехи в данном случае отпадают, так как к их беседе время от времени присоединяется новоиспеченный министр иностранных дел граф Игнатьев. О чем они беседуют — нам узнать не удалось. Более того, бесследно исчез наш тайный агент, пытавшийся подобраться поближе к дому, где происходили эти встречи. Мы полагаем, что его выследили, схватили, допросили и убили. Русские палачи в застенках бывают чертовки убедительны.
— Какое варварство! — Возмущенно воскликнул император, — эти русские свиньи в очередной раз продемонстрировали свою первобытную жестокость — они убили нашего храброго офицера лишь за то, что он исполнял свой долг. Тем более, не предъявив ему обвинения, без суда и следствия…
Граф Андраши лишь развел руками, тем самым показывая монарху, что, дескать, уповать на милосердие дикарей из этой азиатской Московии — бесполезное дело.
— Продолжайте, граф, — немного успокоившись, сказал император, и министр иностранных дел достал из своей красной папки очередную бумагу.
— Ваше Величество, в Афинах, куда корабль «Москва» пришел под брейд-вымпелом наследника российского престола, некий капитан Тамбовцев ведет секретные переговоры с королем и королевой Греции о заключения договора о предстоящем разделе между королевством и захватчиками «турецкого наследства». — Ни больше, ни меньше!
— Даже так! — Воскликнул изумленный этим известием Франц-Иосиф, — а, как же мы, ведь именно наша империя по праву должна получить все европейские владения Турции?