Афон и его святыни
Шрифт:
В то время Турция объявила войну Сербии. Турки, собирая свои войска, увидели отца Иоаннова, который был высокого роста и отличался от прочих атлетическим телосложением и храбростью. На него они обратили особенное внимание, предложили ему поступить в турецкие ряды, а потом обещались сделать тысячником, но благочестивый Георгий наотрез отказался от их предложения, говоря: «Не могу идти против единоверных мне христиан» [1, с. 680], – за что тотчас был убит. Жену его и двух дочерей разными угрозами принудили отречься от Христа и принять мусульманскую веру. Иоанн же укрылся в доме одной благочестивой старицы. Мусульмане, узнав, где он скрывается, отрядили несколько солдат, чтобы схватить его. Но добрая та старица для безопасности отправила Иоанна в Валахию.
Переходя
Пробираясь на Святую Гору, он в Шумле встретился с другом своим, Евфимием, который несколько ранее оставил Бухарест и здесь, в Шумле, отрекся Христа. Видя друга своего в таком состоянии, Иоанн сожалел о его несчастии, однако поспешил удалиться оттуда, боясь, чтобы и с ним не случилось что-либо подобное. В то самое время, когда он занят был такими мыслями, в тот дом, где он находился, вошло несколько человек турецких солдат и начали грабить все, что только им попадалось на глаза. Увидев Иоанна, они с угрозами подступили к нему и стали принуждать его отречься от Христа. Убоявшись угроз, несчастный Иоанн согласился отречься от христианской веры и имени Господа нашего Иисуса Христа. Турки, поверив Иоанновым словам, оставили его в покое, а сами опять занялись прерванным грабежом.
Тогда Иоанн, улучив удобную минуту, вышел из дома, тотчас удалился из Шумлы и, идя день и ночь, достиг своей родины Эски-Загра. Здесь он встретил проигумена Григориатской обители и вместе с ним отправился на Афон. Там он поступил в этот монастырь. Спустя некоторое время он из Григориатской обители перешел в скит святой Анны.
Однажды Иоанну по какому-то делу случилось быть в Солуни и там, во время своего пребывания, он увидел святого преподобномученика Давида, который за исповедание христианской веры был повешен на дереве. Его пример воодушевил Иоанна – он стал желать мученичества. Но в то время случилось в Солуни быть одному святогорскому старцу, который отклонил Иоанна от его намерения – посоветовал ему идти обратно во Святую Гору, укрепить себя духовными подвигами и тогда уже, если на то будет воля Божия, вступить в мученический подвиг. Выслушав совет доброго старца, Иоанн согласился последовать ему. Вместе они вернулись на Афон.
Вскоре Иоанн перешел в Кавсокаливский скит. Здесь он узнал о бывшем своем друге преподобномученике Евфимии, который принял за Христа мученическую кончину. Помолившись, Иоанн направился в скит святого Предтечи, к духовнику Никифору (отцу и наставнику Евфимия), и усердно стал умолять принять его под свое духовное руководство. Из последовавшего между ними затем разговора Никифор узнал подробно всю прошедшую жизнь Иоанна и согласился принять его к себе в ученики. Под руководством опытного духовника Никифора Иоанн день от дня все более и более преуспевал в добродетелях и подвигах. Кроме того, он несколько раз в день возносил к Богоматери краткую молитву, прося Небесную Ходатаицу сподобить его мученической кончины.
Проводя строгую жизнь, дух его не ослаблялся. Не избежал Иоанн и искушений, помыслы и страсти сильно беспокоили его. Но он исповедовал это своему старцу, советовавшему ему не смущаться кознями врага.
Иоанн постоянно просил своего старца благословить его на произвольное мученичество. Но старец долгое время не соглашался. Наконец, опытный старец, видя своего ученика в печали и в неизменном решении умереть за исповедание христианской веры, постриг его в иночество с именем Игнатия и благословил его на мученичество. Кроме того, старец послал с отправлявшимся на мученичество Игнатием Григория, который сопровождал на мучение друга Игнатиева, святого Евфимия.
Вскоре после этого Григорий с Игнатием отправились в Константинополь.
По прибытии в Константинополь Григорий с Игнатием отыскали Иоанна, который в свое время помогал и преподобномученику Евфимию. Он с братской любовью принял их в свой дом.
Когда настал день, в который Игнатий должен был предать себя на мучения, тогда они все приобщились святых Христовых Таин, потом одели Игнатия в турецкую одежду, и после краткой молитвы он с Григорием отправился в Оттоманскую Порту, но в этот день почему-то в Порте не было присутствия и Игнатию пришлось ожидать несколько дней, когда оное будет. В промежуток этого времени он несколько раз наведывался туда, но всегда возвращался домой с великой скорбью о своей неудаче. Опечаленный такими неуспехами, он однажды в полночь обратился со слезной молитвой к Богоматери и, стоя на коленах пред Ее иконою, умолял свою Покровительницу благоустроить ему путь к мучению. Вдруг в этот тихий полуночный час произошел какой-то шум, и от иконы Божией Матери отделился светлый венец и сам собою оказался на голове Игнатия.
На другой день после этого видения он отправился в Порту, где на этот раз было присутствие, вошел в суд и, подойдя к судье, сказал: «Судья! Я в отрочестве моем, будучи принужден угрозами от ваших турок отречься от Христа, убоявшись их истязаний, дал слово согласия оставить христианскую веру – теперь же пришел сюда за тем, чтобы взять назад данное мною слово и засвидетельствовать пред вами Христа моего истинным Богом и Творцом всего видимого и невидимого» [1, с. 684]. Сказав это, он снял со своей головы зеленую повязку и бросил ее на землю. Судья, услышав такое дерзновение, с гневом спросил святого:
– Что ты за человек? Монах или мирской, и кто тебя привел сюда?
– Я сюда пришел один, – отвечал мученик, – а путеводителем имел Христа моего, а если же ты не веришь, то в доказательство смотри и убедись в истине моих слов! – И, вынув из-за пазухи малую икону Господа нашего Иисуса Христа, которую он носил на персях вместе с крестом, показал оную судье.
– Оставь глупые свои слова и опомнись! Знай наперед, что ты своей непокорностью заставишь меня осудить тебя на тяжкие мучения, а потом на бесчестную смерть; в противном же случае мы наградим тебя богатыми дарами, произведем в чины, дабы и ты вместе с нами наслаждался удовольствиями в жизни.
– Дарами твоими и почестями, как временными, гнушаюсь, – отвечал мученик, – а угрозы твои нисколько не страшат меня, так как я за тем и пришел сюда, чтобы умереть за Христа моего, Который есть вечный и бессмертный Бог; лжепророк же ваш есть учитель погибели, который сам погиб, да и вас вовлек в погибель, и вы, его последователи, будете вместе с ним мучиться, если не уверуете во Христа, истинного Бога [1, с. 685].
Судья приказал схватить Игнатия. Один из слуг схватил его и потащил насильно, но мученик, оттолкнув его, подошел к судье, преклонил пред ним колена, и опять начал обличать их веру, и просил гневного судью обезглавить его. Тогда слуги, взяв его насильно, забили ноги в колодку и бросили в темницу. При этом турки насмехались над христианством и уговаривали преподобномученика принять ислам.
В конце дня судья приказал привести мученика, и когда посланные привели Игнатия, судья спросил:
– Скажи мне: кто тебя привел сюда?
– Господь мой Иисус Христос, – отвечал мученик.
– Сын мой, опомнись! Не будь настолько упорен и горд: иначе я вынужден буду предать тебя таким мукам, каковых никто и не слыхал; кроме того, и не думай, что тебя обезглавят и что христиане возьмут твою кровь, как святыню! Нет, я прикажу тебя повесить!
– Обезглавишь ли ты меня или повесишь, – отвечал мученик, – для меня ты окажешь одинаковое благодеяние, и я какую бы то ни было смерть приму с радостью за сладчайшего моего Иисуса [I, с. 686].