Афон
Шрифт:
Юноша увел доктора к лодке. Его убедили не идти с нами далее, а вернуться в монастырь. Но все было испорчено. Мы с о. Пинуфрием поспешили отступить в горы.
По какому-то ущелью, казавшемуся бесконечным, мы карабкались все выше, задыхаясь, иногда изнемогая; Тропинку нам показывал сиромаха — ученик отшельника. Он бесшумно и неутомимо шагал впереди на своих кривых ногах в обуви вроде мокасинов. Вот одинокая калива. Здесь живет иконописец. С высоты его балкона открывается синий дым моря, тени островов Архипелага, и все свет, свет…
…Над нами зубцы Афона. К ним мы не дойдем — лишь сквозь леса и заросли подымемся на полугору и заночуем в келии св. Георгия [39] .
К закату тени залиловели в нашем ущелье. Стало холоднее и сырей. Розовым сиял верх Афона, сзади туманно светилось еще море, а вокруг густел мрак. Было радостно достигнуть перевала, сразу оказаться
39
Келия Св. Георгия («На Керашах») — русская, общежительная; находится в пределах лавры Св. Афанасия. В XIII веке здесь была основана греками обитель в честь Св. Великомученика Георгия Победоносца. С начала 1870-х годов она перешла к русским и возобновлена в 1883 году.
Как всегда, ласково встретили нас в наступающей ночи монахи — только что возвратившиеся с покоса. Пахло сеном. Раздавались голоса коренной русской речи, было похоже на большую крестьянскую семью трудовой и благоустроенной жизни. Звезды очень ярко горели.
Мы устали чрезмерно. Поужинали и на узких ложах, жестковатых, заснули беспробудно.
Афон, Святая Гора! На другой день мы шли мимо нее, дорогою к Лавре св. Афанасия [40] . Справа у нас было море, слева бело-серые кручи Афона, испещренные черными лесами {10} . Нас провожал вчерашний безответный сиромаха. Он нес сумку о. Пинуфрия. Мы шагали по большим камням «большой» дороги, по которой ехать никому не посоветуешь: лучше уж пешком. Да и вообще в этом царстве нет дорог проезжих.
40
Лавра Св. Афанасия — крупнейший греческий монастырь Афона, штатный. Построена Св. Афанасием Афонским по желанию и при содействии воеводы Никифора Фоки в 961–963 годах. Представляет собой гранитный замок, окруженный высокими зубчатыми башнями.
Мы проходили подлинно «по святым» местам. Там у моря жил в пещере св. Петр Афонский — первый пустынножитель [41] . Там Кавсокаливийский скит в память св. Максима Кавсокаливита — «сожигателя шалашей» — образ совершенного странника, переходившего с места на место и уничтожавшего свой собственный след, свою хижинку или шалаш [42] . Дальше — пещера Нила Мироточивого [43] .
Идем и час, и два, и никого навстречу. Ледяной ключ попался у подножья вековых дубов — бил из прохладной стены, сильно затененной, образуя лужицу и болотце. Проводник с детским простодушием срывал мне разные травы, цветы афонские, рассказывал, как на отвесных, голых скалах на верху Афона цветет неувядаемый Цвет Богоматери. Над Святой Горой остановилось облачко. Кругом синее небо, в нем белеет двузубец, в синеве пустынной и прозрачной ясно вижу я орла. Он плывет неподвижно.
41
Св. Петр Афонский- первый отшельник, подвизавшийся в пещере в IX или VIII веке. Память его празднуется 12 июня.
42
Кавсокаливийский скит — основан подвижником XIII века Максимом Кавсокаливой. Один из самых аскетических скитов: его монахам не разрешается даже иметь сети и лодки для ловли рыбы.
43
Пещера Нила Мироточивого — находится в отвесной скале во владениях Лавры Св. Афанасия.
Наконец, дошли до полуразвалившейся — не то часовенки, не то пастушьей хижины. Дорога поворачивала. Проводник должен был здесь оставить нас.
О. Пинуфрий снял свою камилавку, под которую был положен белый платочек, защищавший шею от солнца, отер загорелый лоб.
— Вот тут отдохнем, а потом в молдавский скит спустимся… И место хорошее. Это знаете, какое место? Тут святой Иоанн Кукузель козлов пас… [44] Как же, как же… Такой был он, вроде музыканта, или там певец, что ли… по смирению пастухом служил.
44
Преп. Иоанн Кукузель жил в XII веке. Память его празднуется 1 октября.
Мы сидели в тени. Целая рощица была вокруг, и дорожки вытоптаны козлами, и даже нечто вроде маленького тырла козьего, с остатками помета.
— До сих пор тут пасутся… пастухи доселе их здесь держат.
…Ну, а святой-то, Иоанн-то Кукузель, он очень хорошо псалмы пел… Так, знаете ли, пел, что просто на удивление… — да как же, представьте себе, ведь он же первый музыкант был в Константинополе, при дворе императора. Только не выдержал, значит, и удалился сюда, в уединение.
Как запоет, стало быть, то козлы все и соберутся в кружок, бороды вперед выставят и слушают… вон он как пел-то! Подумать! Бородатые-то, бессловесные… — он даже засмеялся, — бородками потряхивают, а слову Божьему внимают… Да, — прибавил серьезно, — этот Иоанн Кукузель был особенный.
О. Пинуфрий умолк. Можно было подумать, что со св. Иоанном, сладчайшим певцом и музыкантом Господним, был он знаком лично.
Наш проводник поднялся, откланиваясь.
— А засим до свидания, — сказал робко, точно был виноват, что уходит. — Мне пора ворочаться.
— Господь с тобой, — ответил о. Пинуфрий. Тот подошел под благословение и поцеловал руку.
— Спасибо тебе, подсобил сумку нести, потрудился. Заходи ко мне в монастырь, я тебе чего-нибудь сберу…
Я тоже поблагодарил и дал монетку. Мне хотелось дать побольше, но не оказалось мелких. Он смиренно поклонился, быстро исчез.
До сих пор мне жаль, что мало я его «утешил». Значит, на роду ему написано быть сиромахой, мне же — запоздало сожалеть.
Лавра и путешествие
Садилось солнце. Мы с о. Пинуфрием шли по пустынной, каменистой тропе, в густых зарослях. На повороте ее открылось сухое поле, с отдельными оливками и серыми камнями, тощими посевами — за ним поднимались стены и древние башни лавры св. Афанасия. Нам попалось стадо овец. Верх Афона еще лиловел, когда мы проходили мимо рвов и башен, вдоль стены к главному входу.
Слева раскинулись домики в оливках и кипарисах. В каменных желобах мощно шумела вода. Странно и радостно было видеть такое обилие влаги, прозрачный и сильный ее говор в месте сухо-выжженном, вовсе, казалось бы, неплодоводном. Ясно, она шла с гор. О. Пинуфрий зачерпнул пригоршнею из цистерны.
— Эта вода у них очень замечательная, самый водяной монастырь, святой Афанасий ее прямо из скалы извлек… [45] Так с тех пор и бежит…
Мы приближались к главному входу — куполообразной сени на столбах, освященной образом на стене, над входною дверью. Влево на пригорке расположена была открытая беседка. Там сидели, разговаривали и стояли чернобородые, с тугими, по-гречески заплетенными на затылке колбасками-косами монахи эпитропы. За их черными силуэтами сиреневело море.
45
Речь идет об источнике Св. Афанасия Афонского. По преданию, после постройки Лавры был большой неурожай и голод, и вся братия разбрелась на поиски пищи. Покинул Лавру и сам Афанасий, но по дороге ему явилась Богоматерь; упрекнув его в маловерии, Она повелела вернуться в обитель. По Ее приказанию Афанасий ударил жезлом о скалу, откуда забил источник. В память явления была воздвигнута церковь в честь Богородицы Живоносного источника.
Я показал привратнику грамоту с печатью Богоматери. Коваными вратами нас впустили на небольшой мощеный дворик — там надо было пройти еще сквозь новые врага, прежде чем попасть собственно в монастырь — древнюю, знаменитую Лавру св. Афанасия.
Мы обещали фондаричному хорошее вознаграждение. Он отвел лучшую комнату гостиницы — не то салон, не то шестиоконную залу, глядевшую на море, с колоннами, отделявшими часть, где помещались постели. Было уже поздно для осмотров — мы пошли бродить по вечереющему монастырю, замкнутому четырехугольником корпусов и башен. Собор [46] , крещальня перед ним с огромнейшим фиалом, два кипариса по бокам — времен св. Афанасия — усыпальница Патриархов, трапезная, библиотека, померанцевые деревья, смесь запахов лимонных дерев с теплотой и восточной грязноватостью жилья, нежно-палевые шелка зари… Стало смеркаться. Мы отправились в гости к эпитропу, знакомому о. Пинуфрия. Поднялись по грязной лестнице корпуса с запахом, напомнившим гостиницу в Перемышле или Козельске времен легендарных. Шли какими-то коридорами, спрашивали у выглядывавших монахов, как попасть к эпитропу — некоторые стирали белье, другие, было видно в полуоткрытые двери, что-то мастерили по хозяйству. Лавра — монастырь необщежительный. Каждый живет, как хочет, сообразно средствам, вкусам. Общей трапезы нет, и нет игумена. Управляет совет эпитропов.
46
Собор Лавры построен Св. Афанасием в конце X века и посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы.